Теополитика: тайны религии = тайны политики.
8. Теополитика — сакральное господство русской нации.
9. Что есть теоимпериализм и национал-монархизм.
10. Теополитика против сексизма и сектантства.
14. Теополитологические тезисы и золотые аксиомы Теополитики.15. Символ Теополитики – двуглавый орёл.
Задачей любого мыслящего человека является открытие законов природы, а не выдумывание их. Причём логическое, рациональное значение не должно подменяться «природой», чувственностью (сенсуализмом), эмпиризмом, тормозящими синтез рационального и ощущаемого. Подлинное научное знание анализирует и генерализирует, раскрывает объективные закономерности и взаимодействие единичного и общего. В этом плане историческая реальность Моисея, Христа или Магомета неоспорима. Чувство веры появляется тогда, когда мы начинаем слышать Слово. Верующему легче постигать мироустройство, так как Бог Создатель и Вседержитель дал нам в помощь постижения тонкого, сложного и судьбоносного Логос-Премудрость и Силу Божию – Откровение (Библия).
Далее по слову Святого Григория Богослова: «\Мысль стала делом, которое исполнено словом и совершено Духом». Наша задача, исходя из мудрости библейских обобщений, объяснить: 1) основной закон истории: взаимосвязь религии и народа, влияющую на творческое национальное строительство русского православного государства; 2) цели и методы обмана (конспирологии) русских. Мы попытаемся ответить на вопрос, действительно ли для достижения святых целей, приемлемы порочные средства и методы? Это особенно актуально в нынешней России, где только законопослушные граждане заведомо обречены на неуспех.
Из законов природы нами усвоено, что нельзя безнаказанно выйти на улицу из окна и гулять по воздуху, или держать над огнём руку. Но когда речь заходит о законах Бога, нарушение которых не влечёт немедленного наказания, свободную волю человека охватывают сомнения. Бог не наказывает сразу, давая человеку время на покаяние и исправление. Это справедливо и этим логосом не оперирует стихия. Поэтому у верующего СЧАСТЬЕ – это удовольствия без раскаяния.
Целью науки истории, как и всякой другой дисциплины, является действие по упорядочению всего элементарного и стихийного. Только порядок (целостность, целомудрость) направляет и указывает пути к истине.
Мы против превращения истории в интеллектуальную гимнастику для памяти. Наш девиз: знать и понимать, против девиза манипуляторов: если факт доказывает обратное, то тем хуже для факта.
Исторический богослов идёт дальше и глубже, чем историк, не осознающий своего священного долга. Подлинная история – это синтез знаний о credo (вере) политиков, управлявших верующими слову. К сожалению, политическая наука как профессия зависима от худших страстей (природы) господствующих политиков. Познающий это, сплошь и рядом не может и не хочет отстраниться от господствующей конъюнктуры, порой, выдумывая себе «всякую власть от Бога». Такие «научные» теории всегда находится под влиянием субъективной партийной догматики, вульгарного политзаказа. Однако не разрешённые противоречия и проигнорированные факты не перестают от этого существовать, действовать, а главное наказывать малодушных. Научный анализ всегда следует логике реальности, а не логике мировоззренческого принципа. Поэтому целью всех религиозных и политических споров, всякого исследования на эту тему, является установление фундаментальных principium (основ, начал). Политический конфликт (кризис) может спровоцировать как провозглашение принципов, так и их отсутствие.
Творческая интуиция и опыт (практика) выше противоречивых «кабинетных» теорий. Хотя озарение предвидения, — это искусство данное Богом немногим, поэтому нет такого института, способного научить этому. Скорее всего, просто не каждый способен выдержать груз знания будущего.
Поэтому, чаще всего, мы размышляем о прошлом, чтобы понять настоящее. Кто не знает или искажает важнейшие фазы прошлого, тот неизбежно впадает в заблуждения относительно настоящих и будущих политических фаз. История есть политический опыт прошлых веков, а политика – ныне, сейчас творимая людьми история. Отсюда конфликт между приспособлением и противостоянием.
Далее по слову Святого Григория Богослова: «\Мысль стала делом, которое исполнено словом и совершено Духом». Наша задача, исходя из мудрости библейских обобщений, объяснить: 1) основной закон истории: взаимосвязь религии и народа, влияющую на творческое национальное строительство русского православного государства; 2) цели и методы обмана (конспирологии) русских. Мы попытаемся ответить на вопрос, действительно ли для достижения святых целей, приемлемы порочные средства и методы? Это особенно актуально в нынешней России, где только законопослушные граждане заведомо обречены на неуспех.
Из законов природы нами усвоено, что нельзя безнаказанно выйти на улицу из окна и гулять по воздуху, или держать над огнём руку. Но когда речь заходит о законах Бога, нарушение которых не влечёт немедленного наказания, свободную волю человека охватывают сомнения. Бог не наказывает сразу, давая человеку время на покаяние и исправление. Это справедливо и этим логосом не оперирует стихия. Поэтому у верующего СЧАСТЬЕ – это удовольствия без раскаяния.
Целью науки истории, как и всякой другой дисциплины, является действие по упорядочению всего элементарного и стихийного. Только порядок (целостность, целомудрость) направляет и указывает пути к истине.
Мы против превращения истории в интеллектуальную гимнастику для памяти. Наш девиз: знать и понимать, против девиза манипуляторов: если факт доказывает обратное, то тем хуже для факта.
Исторический богослов идёт дальше и глубже, чем историк, не осознающий своего священного долга. Подлинная история – это синтез знаний о credo (вере) политиков, управлявших верующими слову. К сожалению, политическая наука как профессия зависима от худших страстей (природы) господствующих политиков. Познающий это, сплошь и рядом не может и не хочет отстраниться от господствующей конъюнктуры, порой, выдумывая себе «всякую власть от Бога». Такие «научные» теории всегда находится под влиянием субъективной партийной догматики, вульгарного политзаказа. Однако не разрешённые противоречия и проигнорированные факты не перестают от этого существовать, действовать, а главное наказывать малодушных. Научный анализ всегда следует логике реальности, а не логике мировоззренческого принципа. Поэтому целью всех религиозных и политических споров, всякого исследования на эту тему, является установление фундаментальных principium (основ, начал). Политический конфликт (кризис) может спровоцировать как провозглашение принципов, так и их отсутствие.
Творческая интуиция и опыт (практика) выше противоречивых «кабинетных» теорий. Хотя озарение предвидения, — это искусство данное Богом немногим, поэтому нет такого института, способного научить этому. Скорее всего, просто не каждый способен выдержать груз знания будущего.
Поэтому, чаще всего, мы размышляем о прошлом, чтобы понять настоящее. Кто не знает или искажает важнейшие фазы прошлого, тот неизбежно впадает в заблуждения относительно настоящих и будущих политических фаз. История есть политический опыт прошлых веков, а политика – ныне, сейчас творимая людьми история. Отсюда конфликт между приспособлением и противостоянием.
Политика есть крайнее выражение любых противоположных принципов: религиозных, философских, национальных, классовых, этических в целях формирования самоорганизации единомышленников. Политология – политическая наука, учение о власти через систему взаимосвязанных концепций, объясняющих механизм рождения, становления и действия политических принципов. Нам важно ответить на вопрос: «делается» ли политика только головой – где алгебра поверяет гармонию, или есть нечто ещё – творческое, вдохновенное Высшей правдой. То, что классик политической науки XX века М. Вебер называл противоречием личных качеств ответственного служения: жаркой страсти и холодного глазомера в одной душе. Все крупные политологи и социологи начиная с язычника Макиавелли утверждали, что помимо стремления к власти и её употребления «какая–либо вера должна быть в наличии всегда». (М.Вебер) Немцы называли это kulturkampf (религиозно-политический вопрос).
Политика – это наиболее общая категория служения, как и религия — связь Бога с его творением, проникнутого верой в реальность сверхъестественного и невидимого. Древние считали, что «страх создал богов», причём земных раньше, чем небесных. Эллинский кинизм, идеократия (социализм), как «научное понимание мира и жизни», не просто хочет сделать разумными связи людей между собой и природой, а создать материальный рай на земле для угнетённых. И тем самым превращается в «науку» о мечте, о стихиях природы: голоде и похоти. Целью же религиозной политики является лояльность личного к надличному, где религия неотделимая предпосылка политики в целях укрепления национального духа и веры (доверия) людей друг к другу в целях укрепления патриархальной семьи и государства-сверхнации. Если эта цель не достигнута, разговор о знаниях: символы, факты, даты, личности; о условиях: юридические, философские, художественные, религиозные, политические, ведёт к созданию идеократических мифологем. В основе и политрелигии, и общественной религии лежит идеология.
На Западе античная философия, а не религия была предпосылкой всех политических и социологических теорий. Поэтому идеология стала проклятием естественной жизни, ибо она преобразует политику в отрасль извращённой теологии, принося людей в жертву на алтарь догмы. Искусственно выращенная доктрина всегда ведёт к конфликту личности и общества.
Пример 1 – социализм и либерализм, порождённый философией киников, утверждаются на отделении религии от действующих политиков, для того, чтобы их «область невозможного сжалась до крайних пределов, до нуля». Их природа – это безвластие (анархия). Таким вершителям судеб мира не писан ни один закон. Такие «сверхлюди» «штурмуют небеса», попирая ими же утверждаемое тотальное равенство.
В социализме общество (класс, государство) преобладает над индивидом, и в тоже время «сверхлюди»- законодатели манипулируют обществом и индивидом. Реальные действия партий судят по тому, в интересах каких социальных групп партии действуют. Классик был прав, когда призывал судить политические намерения, отметая основания того, что сам человек или партия думают о самих себе. Библия так же учит судить «дерево» по «плодам».
Пример 2 – общественная религиозная «национальная идея» не как обретение потерянной в ходе мессианских революций XX века гармонии, а как очередной вариант социалистической догмы: огосударствления (бюрократизации) живой веры и творчества нации. Общественные религии пытаются воздействовать на общество при помощи институтов pluralis (множественной) демократии. Философия постмодернизма предложила плюрализм индивидуальных и от этого синтетических традиций. Плюралистическая демократия предлагает состязание множества религиозных и политических организаций в хаосе постмодернистской «пустыни», образовавшейся на месте уничтоженной коммунистами тысячелетней культуры русской религиозной политики. Просветители деисты XVIII века, а потом диалектик Гегель не это называли «гражданским обществом», анатомию которого задаёт экономика, производственные отношения, основанные на личных интересах вождей общественных групп. Отсюда вечная дилемма: революция для народа, или народ для революции. Однако сразу появляется противоречие: если есть «гражданское» общество, должно быть и «военное» общество, или скажем «не гражданское» общество. Но откуда оно появляется? Поневоле примешь термин Огюстэна Кошена – о малом политическом народе как истинной движущей силе исторических событий. Отсюда необходимость «анатомии революции», переворота изменяющего весь религиозный, политический и экономический уклад жизни. В этой связи уместно перефразировать шутку Диогена, просившего похоронить его вниз головой, потому что скоро придут теополитики и перевернут мир обратно на ноги.
Самое порочное в революционном перевороте, что «экономика» стала задавать и классификацию исторических событий. В результате вместо формулирования законов истории и подкреплении их фактами, одни историки маниакально гоняются за новыми фактами в архивах, другие маниакально продолжают утверждать социалистическую прогрессивную концепцию истории. Наш политический язык всё ещё засорен марксизмами.
В основе успешной политической деятельности (самоорганизации) лежит создание аристократии (лучших). Последним нужны: 1) точная информация; 2) правильный (честный) анализ информации; 3) установление закономерностей (рецидива); 4) стратегическое прогнозирование; 5) неповторимый язык изложения; 6) наличие сторонников и последователей.
Честь, понимание и доверие есть предпосылка религиозного и политического принципа аристократии. Оно выше сухих строчек исторического протокола или протокола преступлений в истории. Спасительная стратегия может строиться только на предугадывании будущего через глубокий анализ символов действия в прошлом и настоящем. Эвакуация произведена, так как было известно о надвигающемся урагане. Хороший стратег становится пророком «неудачником», когда последствия его прогнозов, им же удачно предотвращаются, через политический инструментарий им созданный. Православного христианина, читающего Откровение Святого Иоанна Богослова (Апокалипсис) не удивишь и не напугаешь прогнозом «всемирного потепления», войнами и голодом — «концом Света». Вера, воля, смирение (труд и терпение), а не фатум неизбежного – знамя религиозной политики. Ещё русский философ К. Леонтьев размышлял о противоречиях его времени: политике подкреплённой военной мощью или грубой военной силе, подкреплённой продуманными политическими действиями; политика ради религии или религия ради политики. Он считал, что разрешить это способна только ВОЛЯ христианина – стремление преобразовать знания и понимания в действия.
Политика – это наиболее общая категория служения, как и религия — связь Бога с его творением, проникнутого верой в реальность сверхъестественного и невидимого. Древние считали, что «страх создал богов», причём земных раньше, чем небесных. Эллинский кинизм, идеократия (социализм), как «научное понимание мира и жизни», не просто хочет сделать разумными связи людей между собой и природой, а создать материальный рай на земле для угнетённых. И тем самым превращается в «науку» о мечте, о стихиях природы: голоде и похоти. Целью же религиозной политики является лояльность личного к надличному, где религия неотделимая предпосылка политики в целях укрепления национального духа и веры (доверия) людей друг к другу в целях укрепления патриархальной семьи и государства-сверхнации. Если эта цель не достигнута, разговор о знаниях: символы, факты, даты, личности; о условиях: юридические, философские, художественные, религиозные, политические, ведёт к созданию идеократических мифологем. В основе и политрелигии, и общественной религии лежит идеология.
На Западе античная философия, а не религия была предпосылкой всех политических и социологических теорий. Поэтому идеология стала проклятием естественной жизни, ибо она преобразует политику в отрасль извращённой теологии, принося людей в жертву на алтарь догмы. Искусственно выращенная доктрина всегда ведёт к конфликту личности и общества.
Пример 1 – социализм и либерализм, порождённый философией киников, утверждаются на отделении религии от действующих политиков, для того, чтобы их «область невозможного сжалась до крайних пределов, до нуля». Их природа – это безвластие (анархия). Таким вершителям судеб мира не писан ни один закон. Такие «сверхлюди» «штурмуют небеса», попирая ими же утверждаемое тотальное равенство.
В социализме общество (класс, государство) преобладает над индивидом, и в тоже время «сверхлюди»- законодатели манипулируют обществом и индивидом. Реальные действия партий судят по тому, в интересах каких социальных групп партии действуют. Классик был прав, когда призывал судить политические намерения, отметая основания того, что сам человек или партия думают о самих себе. Библия так же учит судить «дерево» по «плодам».
Пример 2 – общественная религиозная «национальная идея» не как обретение потерянной в ходе мессианских революций XX века гармонии, а как очередной вариант социалистической догмы: огосударствления (бюрократизации) живой веры и творчества нации. Общественные религии пытаются воздействовать на общество при помощи институтов pluralis (множественной) демократии. Философия постмодернизма предложила плюрализм индивидуальных и от этого синтетических традиций. Плюралистическая демократия предлагает состязание множества религиозных и политических организаций в хаосе постмодернистской «пустыни», образовавшейся на месте уничтоженной коммунистами тысячелетней культуры русской религиозной политики. Просветители деисты XVIII века, а потом диалектик Гегель не это называли «гражданским обществом», анатомию которого задаёт экономика, производственные отношения, основанные на личных интересах вождей общественных групп. Отсюда вечная дилемма: революция для народа, или народ для революции. Однако сразу появляется противоречие: если есть «гражданское» общество, должно быть и «военное» общество, или скажем «не гражданское» общество. Но откуда оно появляется? Поневоле примешь термин Огюстэна Кошена – о малом политическом народе как истинной движущей силе исторических событий. Отсюда необходимость «анатомии революции», переворота изменяющего весь религиозный, политический и экономический уклад жизни. В этой связи уместно перефразировать шутку Диогена, просившего похоронить его вниз головой, потому что скоро придут теополитики и перевернут мир обратно на ноги.
Самое порочное в революционном перевороте, что «экономика» стала задавать и классификацию исторических событий. В результате вместо формулирования законов истории и подкреплении их фактами, одни историки маниакально гоняются за новыми фактами в архивах, другие маниакально продолжают утверждать социалистическую прогрессивную концепцию истории. Наш политический язык всё ещё засорен марксизмами.
В основе успешной политической деятельности (самоорганизации) лежит создание аристократии (лучших). Последним нужны: 1) точная информация; 2) правильный (честный) анализ информации; 3) установление закономерностей (рецидива); 4) стратегическое прогнозирование; 5) неповторимый язык изложения; 6) наличие сторонников и последователей.
Честь, понимание и доверие есть предпосылка религиозного и политического принципа аристократии. Оно выше сухих строчек исторического протокола или протокола преступлений в истории. Спасительная стратегия может строиться только на предугадывании будущего через глубокий анализ символов действия в прошлом и настоящем. Эвакуация произведена, так как было известно о надвигающемся урагане. Хороший стратег становится пророком «неудачником», когда последствия его прогнозов, им же удачно предотвращаются, через политический инструментарий им созданный. Православного христианина, читающего Откровение Святого Иоанна Богослова (Апокалипсис) не удивишь и не напугаешь прогнозом «всемирного потепления», войнами и голодом — «концом Света». Вера, воля, смирение (труд и терпение), а не фатум неизбежного – знамя религиозной политики. Ещё русский философ К. Леонтьев размышлял о противоречиях его времени: политике подкреплённой военной мощью или грубой военной силе, подкреплённой продуманными политическими действиями; политика ради религии или религия ради политики. Он считал, что разрешить это способна только ВОЛЯ христианина – стремление преобразовать знания и понимания в действия.
Считается, что политика – это объект науки политологии, а религией занимается теология. Кто же занимается политикой в религиозном государстве? Какой религиозной политики оно придерживается, если духовенство впрямую не участвует в политике?
Если говорить упрощённо то Теополитика, — это оперативный эвфемизм конкретного понятия — православная держава (монархия), а Теополитология — это продукт самосознания практикующего православного политика. При самодержавии она не нужна. Теополитика необходима в период междуцарствия, когда нет монархии, но есть монархисты, которые плохо знают предмет. Настоящая актуальная методология российского возрождения рассчитана на длительную перспективу. В эпоху девиза воинствующих безбожников «нет человека, нет проблемы» нас легко изымали из политической дискуссии. Но сегодня уже не получится долго игнорировать наработки тысячелетней государственности России, особенно на фоне полнейшего провала повторного издания ленинского нео НЭПо.
Следовательно, не лукавая интерпретация, не субъективистские оценки, а действительная идея уникальной русской самодержавной монархии нуждается в своей современной научной базе. Русским царям, — этим великим практикам, некогда было писать теоретических многотомников. Они были профессионально подготовлены и трудились царствуя. Последние Романовы сделали ставку на личность и народоправие не для ограничения, а для укрепления самодержавия.
Первый, самый главный, глубокий и древний архетип русского самосознания прочно связан с православной церковностью и мировоззренческий оформлен в ИДЕОЛОГИЮ РУССКОГО РЕЛИГИОЗНОГО МЕССИАНСТВА.
Идея монархии – «персональное единовластие», прежде всего, носит религиозный характер. Тут скрещение державной государственности с воздействием православной Церкви (религии и нравственности) на весь строй русского бытия – личного, семейного, общественного и государственного. В основании мессианского (теополитического) мировоззрения лежит убеждение в том, что высший, промыслительный долг русского народа – «народа богоносца» — заключается в обязанностях сохранить догматические и нравственные идеалы христианства и пронести их неосквернёнными через все преграды, беды и напасти. Эта идеология интравертивна, то есть носит ярко выраженный неагрессивный, мирный характер. Духовные преимущества монархии в жизненной сложности могут сталкиваться с трудностями и опасностями субъективного злоупотребления. Исходя из идеала основания, мы легко можем увидеть степень отклонения интерпритации от истинного самодержавия уже пришедшего мессии-Христа.
Теополитика выделяет три фундаментальных архетипа русского самосознания: 1) идеология русского религиозного мессианства; 2) идеология русского национализма; 3) идеология русского империализма.
История – это борьба принципов самодержавной монархии (личность Бога) с монархо-социализмом (коммунизмом Люцифера), отрицающем все законы ради абсолютизации своих политических возможностей. Как писал автор понятия «виртуальная реальность» и апологет Великого Беспорядка (управляемого хаоса) Тимоти Френсис Лири (1920-1996гг.): «Самостоятельно и творчески мыслил один лишь Сатана». Но ложь не может мостить ступени для трона «Истины» одной правдой. Уже римские императоры – не то монархи, не то тираны, не то «избранники», не то узурпаторы и тем более не президенты республики. В современной политике допускается всё, можно выпустить плакат с изображением Христа и надписью: «Голосуйте за дьявола».
Православие и самодержавие составляет главный пафос христианства, его душу, существо его богослужений и таинств. Истина обожествления самодержавия православных царей и самого царства, то есть поставление и утверждения этой власти Богом, священна по духу библейского учения и возводится на степень догмата Символа Веры, нарушение или отрицание которого сопровождается потерей спасения души.
Сам по себе греческий термин «monarhos» означает универсальный метод управления «monos» (один ) arhos (правитель), коим осуществляется даже управление трамваем или автомобилем. «Sar» дословно переводится как — «сын солнца». Поэтому европейские монархи взяли за образец царствование фараонов – король солнце. Здесь надо отметить уникальное религиозное реформаторство фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), утверждавшего своё богосыновство в гимнах Атону-богу солнца.
Но в цельности Ветхого и Нового Завета Библии Мелхиседек (Малки Цедек) – означает Царь Праведности, Авимелех (Мой отец – царь). Мелхиседек был священником Бога Всевышнего и царём Салимским, где салим значит мир. Именно Мелхиседек прообразовал собою образ Христа. Царь Салима приносит Аврааму-прародителю народов, в дар хлеб и вино. Иисус Христос есть Первосвященник и Царь, и как о Мелхиседеке не указано ни начала, ни конца его жизни – он как – бы во веки жив, — так и Христос есть вечный Бог, Царь и Первосвященник. Мы называем Иисуса Христа – Первосвященником во век по чину Мелхиседекову. Десятина или десятая часть достояния была отдана Авраамом с благоговением Царю мира, благословившего его хлебом и вином, как замена тел и крови языческих жертвоприношений халдейского Вавилона – символа идолопоклонства и гордыни тиранов богоборцев. Поэтому русский царь, коронуясь, являлся перед народом и троекратно кланялся ему в землю.
По теории царской власти, развитой «тишайшим царём» Алексеем Михайловичем, в соответствии с господствующими тогда воззрениями, царь — не самовластец, а только высший милостивый судья, поборник правды, защитник сирых и безпомощных; обязанность царя: «рассуждать людей в правду» и «безпомощным помогать».
«Бог по Своему образу небесного единоначалия, устроил на земле царя; по образу Своего вседержительства – царя самодержавного; по образу Своего царства непреходящего, продолжающегося из века и до века – царя наследственного.» (Митрополит Филарет (Дроздов))
Многие русские мыслители чётко понимали, что падение России произойдёт как следствие блуда эгоизма: потери веры, живого религиозного чувства искупительных страданий Христа. Ещё Апостол Павел говорил: «Наступят времена тяжкие… люди будут самолюбивы.» (2 Тим. III, 1-2) Причём дело не только в пороках массы (черни), а в пороках управленцев — «отцов на службе у народа».
ТЕОПОЛИТИКА: Тео (Бог) политика (politike) Богополитика – это и наука, и искусство государственного управления: виды намеренья и цели сакрального государя, немногим известные, и образ действия при сём, нередко скрывающий первые. Скрещивание национальной религии, национальной государственности и национального искусства. Всё это имеет здоровые христианские основы, свои благородные, духовные аксиомы, — и тот, кто их попирает, причисляет сам себя к злодеям. Кризис христианства и кризис монархической государственности идут рука об руку. Мистицизм и догматизм губит живую религию любви. Республиканское и социалистическое утилитарное правосознание тянет к растворению личного и единоличного начала, а также и самой государственной власти в коллективе.
Теополитика – исходит не из утверждения, что политика государства определяется его географией (геополитика) или экономикой (политэкономия), а из того, что политика государства прежде всего определяется традиционной религией, которую исповедует государствообразующий народ (нация), проживающий на данной Богом территории. Исходя из всего вышеприведённого, Теополитика обосновывает политические действия, средства и методы своих последователей.
Тайны религии – тайны политики. Теополитика, объясняя политические процессы и раскрывая закономерности работы, развития и исчезновения политических систем, не рассматривает их формально и не расценивает конкретную деятельность demagogos (вождей народа) по внешней видимости. Прежде всего, мы говорим о служении, а не «карьере». Не о личном жизненном пути, удовлетворения тщеславия и честолюбия, а о жертвенности. Кто этого не понимает, тот не способен к истинной Теополитике, тот лишь пошлый извращенец, карикатурист, имитатор и преступник. В окопах битвы за Россию так много свободного места, что его хватит всем. Но пока, похоже битва самолюбий идёт за место в штабе главнокомандования над окопами.
Теизм отличается от пантеизма (язычества) почитанием Бога как абсолютной и безконечной личности, стоящей над миром и человеком; от деизма, видением мира как осуществление промысла Бога. Христос Бог стал человеком, чтобы мы стали богами. Такой привилегии нет даже у ангелов Господних. Спаситель мира не занимался «политикой», — Он создал и возглавил главное – Ковчег Спасения, — Церковь верующих, начинающуюся как слияние Церкви земной и Церкви небесной для восхваления Творца в Жизни вечной и райской. Задачей верующих стало подражательное создание мироустройства достойного Царства Небесного, царства – государства защищающего души и плоть детей Бога от сил ада и тления. Теополитик хочет, прежде всего, угодить Богу, исполнить Его святую волю. На земле нет силы, которая предложит нам больше, чем Бог. Все смертны, даже «всемогущие» конспирологи, два тысячалетия готовящие царствие Мошиаха, которое будет длиться всего три года.
Мы отвергаем авторитарные эксперименты и манипуляции авантюристов из спецслужб с людьми. Теополитика не раскалывает Церковь и нацию, не разжигает страсти. Она помогает органично объединить людей с активной позицией, нуждающихся во взаимной поддержке. Теополитика – это искусство объединять достойных, граждански мужественных людей, жертвующих своим личным политическим неуспехом ради всеобщего политического успеха и единства нации.
Важная часть Теополитологии это объяснение дьявольской пародии на самодержавную монархию, которой является тоталитаризм или монархо-социализм (коммунизм, фашизм). Стоило русским только поставить власть и материю на место Бога и Его благодати, как тут же была спародирована обезьянья «монархия» тоталитарных вождей под защитой пулемётов войск политического управления. К сожалению неокоммунистической (фашистской) «опричниной» бредят многие самовлюблённые горе-монархисты.
«Благодаря религии мы смогли заставить весь мир повиноваться нам» — писал римский автор – христианин в 384 году н. э. «В мире воюет дух и сабля, — говорил Наполеон I чиновнику и поэту Гёте, — и дух в конечном итоге побеждает.» Тем не менее и Рим и Наполеон в безумном властолюбии выбрали меч, а не дух.
Для того, чтобы понять Россию, чтобы в ней осмысленно действовать политически, необходимо понимание законов духовного характера, полное и ясное знание о которых хранит лишь Православная Церковь. Божественная истина не нуждается в модернистских (горды) и либеральных (своевольных) «обновлениях».
Если говорить упрощённо то Теополитика, — это оперативный эвфемизм конкретного понятия — православная держава (монархия), а Теополитология — это продукт самосознания практикующего православного политика. При самодержавии она не нужна. Теополитика необходима в период междуцарствия, когда нет монархии, но есть монархисты, которые плохо знают предмет. Настоящая актуальная методология российского возрождения рассчитана на длительную перспективу. В эпоху девиза воинствующих безбожников «нет человека, нет проблемы» нас легко изымали из политической дискуссии. Но сегодня уже не получится долго игнорировать наработки тысячелетней государственности России, особенно на фоне полнейшего провала повторного издания ленинского нео НЭПо.
Следовательно, не лукавая интерпретация, не субъективистские оценки, а действительная идея уникальной русской самодержавной монархии нуждается в своей современной научной базе. Русским царям, — этим великим практикам, некогда было писать теоретических многотомников. Они были профессионально подготовлены и трудились царствуя. Последние Романовы сделали ставку на личность и народоправие не для ограничения, а для укрепления самодержавия.
Первый, самый главный, глубокий и древний архетип русского самосознания прочно связан с православной церковностью и мировоззренческий оформлен в ИДЕОЛОГИЮ РУССКОГО РЕЛИГИОЗНОГО МЕССИАНСТВА.
Идея монархии – «персональное единовластие», прежде всего, носит религиозный характер. Тут скрещение державной государственности с воздействием православной Церкви (религии и нравственности) на весь строй русского бытия – личного, семейного, общественного и государственного. В основании мессианского (теополитического) мировоззрения лежит убеждение в том, что высший, промыслительный долг русского народа – «народа богоносца» — заключается в обязанностях сохранить догматические и нравственные идеалы христианства и пронести их неосквернёнными через все преграды, беды и напасти. Эта идеология интравертивна, то есть носит ярко выраженный неагрессивный, мирный характер. Духовные преимущества монархии в жизненной сложности могут сталкиваться с трудностями и опасностями субъективного злоупотребления. Исходя из идеала основания, мы легко можем увидеть степень отклонения интерпритации от истинного самодержавия уже пришедшего мессии-Христа.
Теополитика выделяет три фундаментальных архетипа русского самосознания: 1) идеология русского религиозного мессианства; 2) идеология русского национализма; 3) идеология русского империализма.
История – это борьба принципов самодержавной монархии (личность Бога) с монархо-социализмом (коммунизмом Люцифера), отрицающем все законы ради абсолютизации своих политических возможностей. Как писал автор понятия «виртуальная реальность» и апологет Великого Беспорядка (управляемого хаоса) Тимоти Френсис Лири (1920-1996гг.): «Самостоятельно и творчески мыслил один лишь Сатана». Но ложь не может мостить ступени для трона «Истины» одной правдой. Уже римские императоры – не то монархи, не то тираны, не то «избранники», не то узурпаторы и тем более не президенты республики. В современной политике допускается всё, можно выпустить плакат с изображением Христа и надписью: «Голосуйте за дьявола».
Православие и самодержавие составляет главный пафос христианства, его душу, существо его богослужений и таинств. Истина обожествления самодержавия православных царей и самого царства, то есть поставление и утверждения этой власти Богом, священна по духу библейского учения и возводится на степень догмата Символа Веры, нарушение или отрицание которого сопровождается потерей спасения души.
Сам по себе греческий термин «monarhos» означает универсальный метод управления «monos» (один ) arhos (правитель), коим осуществляется даже управление трамваем или автомобилем. «Sar» дословно переводится как — «сын солнца». Поэтому европейские монархи взяли за образец царствование фараонов – король солнце. Здесь надо отметить уникальное религиозное реформаторство фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), утверждавшего своё богосыновство в гимнах Атону-богу солнца.
Но в цельности Ветхого и Нового Завета Библии Мелхиседек (Малки Цедек) – означает Царь Праведности, Авимелех (Мой отец – царь). Мелхиседек был священником Бога Всевышнего и царём Салимским, где салим значит мир. Именно Мелхиседек прообразовал собою образ Христа. Царь Салима приносит Аврааму-прародителю народов, в дар хлеб и вино. Иисус Христос есть Первосвященник и Царь, и как о Мелхиседеке не указано ни начала, ни конца его жизни – он как – бы во веки жив, — так и Христос есть вечный Бог, Царь и Первосвященник. Мы называем Иисуса Христа – Первосвященником во век по чину Мелхиседекову. Десятина или десятая часть достояния была отдана Авраамом с благоговением Царю мира, благословившего его хлебом и вином, как замена тел и крови языческих жертвоприношений халдейского Вавилона – символа идолопоклонства и гордыни тиранов богоборцев. Поэтому русский царь, коронуясь, являлся перед народом и троекратно кланялся ему в землю.
По теории царской власти, развитой «тишайшим царём» Алексеем Михайловичем, в соответствии с господствующими тогда воззрениями, царь — не самовластец, а только высший милостивый судья, поборник правды, защитник сирых и безпомощных; обязанность царя: «рассуждать людей в правду» и «безпомощным помогать».
«Бог по Своему образу небесного единоначалия, устроил на земле царя; по образу Своего вседержительства – царя самодержавного; по образу Своего царства непреходящего, продолжающегося из века и до века – царя наследственного.» (Митрополит Филарет (Дроздов))
Многие русские мыслители чётко понимали, что падение России произойдёт как следствие блуда эгоизма: потери веры, живого религиозного чувства искупительных страданий Христа. Ещё Апостол Павел говорил: «Наступят времена тяжкие… люди будут самолюбивы.» (2 Тим. III, 1-2) Причём дело не только в пороках массы (черни), а в пороках управленцев — «отцов на службе у народа».
ТЕОПОЛИТИКА: Тео (Бог) политика (politike) Богополитика – это и наука, и искусство государственного управления: виды намеренья и цели сакрального государя, немногим известные, и образ действия при сём, нередко скрывающий первые. Скрещивание национальной религии, национальной государственности и национального искусства. Всё это имеет здоровые христианские основы, свои благородные, духовные аксиомы, — и тот, кто их попирает, причисляет сам себя к злодеям. Кризис христианства и кризис монархической государственности идут рука об руку. Мистицизм и догматизм губит живую религию любви. Республиканское и социалистическое утилитарное правосознание тянет к растворению личного и единоличного начала, а также и самой государственной власти в коллективе.
Теополитика – исходит не из утверждения, что политика государства определяется его географией (геополитика) или экономикой (политэкономия), а из того, что политика государства прежде всего определяется традиционной религией, которую исповедует государствообразующий народ (нация), проживающий на данной Богом территории. Исходя из всего вышеприведённого, Теополитика обосновывает политические действия, средства и методы своих последователей.
Тайны религии – тайны политики. Теополитика, объясняя политические процессы и раскрывая закономерности работы, развития и исчезновения политических систем, не рассматривает их формально и не расценивает конкретную деятельность demagogos (вождей народа) по внешней видимости. Прежде всего, мы говорим о служении, а не «карьере». Не о личном жизненном пути, удовлетворения тщеславия и честолюбия, а о жертвенности. Кто этого не понимает, тот не способен к истинной Теополитике, тот лишь пошлый извращенец, карикатурист, имитатор и преступник. В окопах битвы за Россию так много свободного места, что его хватит всем. Но пока, похоже битва самолюбий идёт за место в штабе главнокомандования над окопами.
Теизм отличается от пантеизма (язычества) почитанием Бога как абсолютной и безконечной личности, стоящей над миром и человеком; от деизма, видением мира как осуществление промысла Бога. Христос Бог стал человеком, чтобы мы стали богами. Такой привилегии нет даже у ангелов Господних. Спаситель мира не занимался «политикой», — Он создал и возглавил главное – Ковчег Спасения, — Церковь верующих, начинающуюся как слияние Церкви земной и Церкви небесной для восхваления Творца в Жизни вечной и райской. Задачей верующих стало подражательное создание мироустройства достойного Царства Небесного, царства – государства защищающего души и плоть детей Бога от сил ада и тления. Теополитик хочет, прежде всего, угодить Богу, исполнить Его святую волю. На земле нет силы, которая предложит нам больше, чем Бог. Все смертны, даже «всемогущие» конспирологи, два тысячалетия готовящие царствие Мошиаха, которое будет длиться всего три года.
Мы отвергаем авторитарные эксперименты и манипуляции авантюристов из спецслужб с людьми. Теополитика не раскалывает Церковь и нацию, не разжигает страсти. Она помогает органично объединить людей с активной позицией, нуждающихся во взаимной поддержке. Теополитика – это искусство объединять достойных, граждански мужественных людей, жертвующих своим личным политическим неуспехом ради всеобщего политического успеха и единства нации.
Важная часть Теополитологии это объяснение дьявольской пародии на самодержавную монархию, которой является тоталитаризм или монархо-социализм (коммунизм, фашизм). Стоило русским только поставить власть и материю на место Бога и Его благодати, как тут же была спародирована обезьянья «монархия» тоталитарных вождей под защитой пулемётов войск политического управления. К сожалению неокоммунистической (фашистской) «опричниной» бредят многие самовлюблённые горе-монархисты.
«Благодаря религии мы смогли заставить весь мир повиноваться нам» — писал римский автор – христианин в 384 году н. э. «В мире воюет дух и сабля, — говорил Наполеон I чиновнику и поэту Гёте, — и дух в конечном итоге побеждает.» Тем не менее и Рим и Наполеон в безумном властолюбии выбрали меч, а не дух.
Для того, чтобы понять Россию, чтобы в ней осмысленно действовать политически, необходимо понимание законов духовного характера, полное и ясное знание о которых хранит лишь Православная Церковь. Божественная истина не нуждается в модернистских (горды) и либеральных (своевольных) «обновлениях».
Феодализм.
Политический феодализм пал на Руси в 1565 году при Иване Грозном. Остался феодализм социальный, который позволил политическому вновь восторжествовать в правление Екатерины II. Историк С. Соловьёв утверждал, что «поземельные отношения составляют сущность феодальной системы», что эта система «была как бы религией земли», и не находил её в России. В 1870-х он изменяет мнение и определяет феодальную систему на личных, защитных отношениях: слабый ищет покровительства сильного. Отныне социально-политический термин феодализм равен русскому понятию «закладничество», от глагола «закладываться», в древнем смысле «предаваться на защиту», или как говорят сегодня «уходить под крышу».
Соловьёв говорит о «господстве первичной формы частного союза для «защиты, формы закладничества или феодализма», о «закладчиках и вассалах», «захребетниках или клиентах». Именно этот высший слой двухэтажного феодального общества, склонный к паразитизму, пытается определить вопреки монарху и народу, тип государственного устройства (господства). «Закладничество, или феодализм – пишет Соловьёв – достигал господства: раздробляя страну на множество почти независимых владений, он в то же время связывал всех владельцев цепью собственно одних только нравственных отношений».
Московский великий князь, став государем, сделавшись хозяином земли, в XV веке наделил своих служилых людей, дворян и новиков (у кого «отцы были в детях боярских»), прежних дружинников, землёю, поместьями.
Тоже мы видим и все 200 лет «перестройки»: если раньше дружинники превращались в помещиков землевладельцев, то теперь погонная номенклатура превращается в контролёров олигархической сырьевой экономики, теряя и тогда и теперь своё служилое, военное значение. «Мы должны – пишет Соловьёв – встретиться с обычным в земледельческих государствах явлением: вооружённое войско непосредственно кормится на счёт невооружённого. Бедное государство, но обязанное содержать большое войско, не имея денег вследствие торговой и промышленной неразвитости, раздаёт военным служилым людям земли; но земля для землевладельца не имеет значения без земледельца, без работника, а его-то и недостаёт».
Испанские гранды считали себя равными королю и покрывали свои головы в его присутствии. Во Франции XIII века династия Капетингов воюет с феодалами за свой суверинитет.
Соловьёв говорит о «господстве первичной формы частного союза для «защиты, формы закладничества или феодализма», о «закладчиках и вассалах», «захребетниках или клиентах». Именно этот высший слой двухэтажного феодального общества, склонный к паразитизму, пытается определить вопреки монарху и народу, тип государственного устройства (господства). «Закладничество, или феодализм – пишет Соловьёв – достигал господства: раздробляя страну на множество почти независимых владений, он в то же время связывал всех владельцев цепью собственно одних только нравственных отношений».
Московский великий князь, став государем, сделавшись хозяином земли, в XV веке наделил своих служилых людей, дворян и новиков (у кого «отцы были в детях боярских»), прежних дружинников, землёю, поместьями.
Тоже мы видим и все 200 лет «перестройки»: если раньше дружинники превращались в помещиков землевладельцев, то теперь погонная номенклатура превращается в контролёров олигархической сырьевой экономики, теряя и тогда и теперь своё служилое, военное значение. «Мы должны – пишет Соловьёв – встретиться с обычным в земледельческих государствах явлением: вооружённое войско непосредственно кормится на счёт невооружённого. Бедное государство, но обязанное содержать большое войско, не имея денег вследствие торговой и промышленной неразвитости, раздаёт военным служилым людям земли; но земля для землевладельца не имеет значения без земледельца, без работника, а его-то и недостаёт».
Испанские гранды считали себя равными королю и покрывали свои головы в его присутствии. Во Франции XIII века династия Капетингов воюет с феодалами за свой суверинитет.
Опричнина.
Теополитический феномен опричнины как «перебор людишек» «слугующих близ» государя, самим Царём, для безкорыстного служения. Опричнина как «кузница кадров» отличается как от ленинско-сталинских карательных органов, так и современных тоталитарных тенденции снизу – номинальный царь в интересах самозваной бюрократии спецслужб социалистической «опричнины. Тема опричнины замечательно проработана митрополитом Иоанном (Снычёвым) в книге «Самодержавие духа». «Аз есмь царь, — говорил Грозный, — Божьим произволением, а не многомятежным человеческим хотением». Иван IV первый государь самодержец Всея Великия и Малыя и Белыя России. Он – Помазанник Божий. Инструментом утверждения такого взгляда на власть и стала опричнина. В опричнину царь брал не добровольцев, карьеристов и самовыдвиженцев, а только «лутчих», «по выбору». Владыка Иоанн пишет: «Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни государя. До нас дошла опись царского архива, в котором есть следующая запись: «Ящик 200, а в нём сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров и помясов, и всяких дворовых людей».» На 20 марта 1573 года в составе опричного двора царя Иоанна числилось 1854 человека. Из них 654 (от 500 до 800) человека составляли охранный корпус государя, его гвардию «особую опричнину». Последние в случае необходимости служили как царские доверенные порученцы, осуществляющие охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. Остальные 1200 опричников были разделены на четыре приказа: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный –продовольственный. Опричное войско не превышало пяти-шести тысяч человек. Несколько сотен ближайших царских опричников составляла опричную «братию» Александровской слободы – монастыря в миру. Себя Иоанн называл «игуменом всея Руси». Опричники носили монашеские скуфейки и чёрные подрясники. Жизнь в слободе, как в монастыре, регулировалась общежительным уставом, написанным лично царём. Подчёркиваем, не всей России навязали коммунистический или фашистский режим при привилегированной жизни для себя, а дали всей Руси свободу земского самоуправления, взвалив бремя борьбы с феодальными тиранами на себя.
В трёх эпохах русской истории (киевской, удельной, московской) опричнина времён Ивана Грозного действует в период, когда заканчивается сложившийся удельно-феодальный порядок крупного боярского земледелия. Народ переселяется на юг и юго-восток подальше от центра, что ослабляет крупное земледелие. С помощью опричнины Царь уничтожает политические феодальные притязания удельных княжат. Некоторые из последних пытаются заработать капиталы, продажей русских земель западным сеньорам. Понять интересы сторон не трудно. Ещё Иван III изгоняет новгородских бояришек – феодалов и освобождает самоуправляемость общин от надстройки – господской власти. Земли бояр конфискованы в пользу крестьянского мира (общины), управляемого мирскими представителями. В вернем слое княжеской власти начинает зреть недовольство и «крамола» (заговор). В своё время термин «община» заменяется термином «волость» в смысле административный округ, объединяющий имения, принадлежащие боярам (ярым в бою), детям (слугам) боярским, монастырям и т. д..
Современные апологеты феодализма (социализма) нагло выдающие себя за сторонников Ивана Грозного (квази Сталина), вослед славянофилам рисуют идиллические картины феодализма, забывая насилия и наезды гордых бояр на «меньших»: мужиков, смердов, холопов, людишек, сирот, чёрных людей (белых негров). Монархо-социалисты любят рассказывать о крестьянах перекати-поле, злоупотреблявших отказом крестьян от господина. Дескать ленивые мужики постоянно брали у наивных и доверчивых феодалов взаймы деньги, а потом переходили от одного господина к другому. Во первых, на деле, феодалы вынуждали крестьян при отказе платить высокие выходные пошлины, во вторых сами норовили перейти на службу какому-нибудь Казимиру Великому. Никакого преднамеренного злого крестьянского бродяжничества быть не могло. Попробуйте – пошатайтесь по той Руси просто так, без денег (с деньгами тем более), оружия и еды. Земледелец зависел от феодала, но не был его крепостным, пока пользовался правом выхода в Юрьев день. В конце XVI в. дворяне ввели в стране систему заповедных лет, приступив к закрепощению крестьянства. Советский историк Р. Г. Скрынников справедливо отмечает, что ближайшим результатом отмены Юрьева дня явилась грандиозная Крестьянская война. Началось «смутное время».
К слову о деньгах. Уже Иван III подчинивший Москве княжеские уделы: московские, рязанские, тверские, ярославские и прочие запрещает им «делать» (чеканить) свои удельные деньги. Иван IV создаёт центральное финансовое ведомство – Казённый приказ. По традиции казну возглавляли два лица, проверявшие друг друга. На деле гос. финансами распоряжался клан Головиных. Проверка Годунова обнаружила большие хищения.
«В грамотах первой половины XVI века, конца удельного периода, мы находим несколько описаний таких боярских наездов, — пишет дореволюционный историк Павлов-Сильванский, — в которых бояре и их слуги бьют, грабят, соромят жён, избивают княжеских судей и расплачиваются за эти преступления только денежным штрафом».
Выросшее компромиссами из сильного удельного порядка крепчающее московское государство пытается постепенно принизить уже централизованное господство княжат-феодалов и бояр-землевладельцев. «От сильных людей насильства» терпят и монастыри, прося у великих князей о «покрове и соблюдении».
Грозный царь наносит по земельной аристократии удар сокрушающий их силу и «гордыню», отнимает у них наследственные удельные владения с помощью «опричнины». По мнению русских историков, в «опричное» управления царя были конфискованы мелкие княжеские «государства в государстве». Был нанесён удар по феодализму грозившему раздроблением и крушением верховного главенства централизованной монархии.
Опричнина уничтожила по приказу Грозного не только старые связи подозрительных, воинственных и независимых удельных княжат с их родовыми вотчинами, она разбросала их по разным местам государства, преимущественно по его окраинам, где они превратились в простых служилых землевладельцев. Грозный строил современное европейское буржуазное государство с развитым денежным хозяйством, торговлей, судопроизводством и культурой, связывавшими все разрозненные натуральным хозяйством части Руси.
Именно поэтому в советское время с марксистской точки зрения антифеодальная опричная политика царя была признана прогрессивной (смотри БСЭ). При Иване IV была введена всеобщая служба с земли, как обязательное государственное требование, и эта общеобязательность исключала основное начало феодализма: свободный договор о службе. Вместо феодального «кормления» наступает «жалованье» (обусловленное службой поместье). Вот зачем при учреждении опричнины Грозный затребовал от земской казны единовременно колоссальную по тем временам сумму в 100 тыс.руб. Просуществовав 7 лет к 1572г. опричнина изжила себя, но уже в 1575г. Царь учреждает удел на который земщина выделяет 60 тыс. руб. Конечно все расходы оплачивали все слои народа (земщина) через большие налоги, пошлины и подати. Тем не менее правление «самозванцев» обошлось России намного больше, чем «дворовое» правительство Грозного.
После смерти Грозного начался процесс возрождения влиятельной и многолюдной Боярской думы во главе с её важнейшей комиссией «семибоярщиной». Скрынников констатирует: «При Федоре «семибоярщина» возродилась в полном соответствии с доопричной практикой». Очевидно, народ знал, когда говорил – «лучше один грозный царь, чем семибоярщина». Примечательно, что очевидец избрания царём Федора Иоанновича (май 1584г.) из Англии Джером Горсей, парламентом считал не боярскую с духовенством думу, а Земский Собор всея Русские земли («all the nobility whatsoever» , т. е. вся знать без исключения).
«Уже к половине XV века московский великий князь был окружён плотной стеной знатных боярских фамилий, — говорит Ключевский. Положение усугубилось вступлением на московскую службу князей, покидавших упразднённые удельные столы. – С тех пор во всех отраслях московского управления – в государственной думе советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами являются всё князья и князья. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре». История показала, что эти господа переоценили своё место в русской жизни, а простой народ до сих пор расплачивается за их «прогрессивные» тенденции к паразитизму за государственный (народный) счёт.
Так после февральской революции Россию должен был возглавить «Серебряный князь» «дедушка» революции князь Пётр Алексеевич Кропоткин, идеолог анархо-коммунизма, автор проекта федеративной России, Рюрикович «в тридцатом колене». С девятого поколения Рюриковичей, с князя Ростислава, началась «ветвь» князей смоленских. Комплиментарный биограф князя анархо-коммуниста В. Маркин пишет о его родовых корнях: «Дмитрий Васильевич, умерший в 1470 году, прозван был за свой трудолюбивый характер Кропоткой. При нём было упразднено Смоленское княжество, и дети его получили фамилию Кропоткиных. В начале XVII века, в Смутное время, был в их роду бунтарь, ходивший с войском Лжедмитрия против московского боярства, за что попал в немилость у царей Романовых. Большинство же Кропоткиных служили воеводами-стольниками в разных российских городах – от Нарвы до Сургута».
Что бы там не говорили, а юнговские мировоззренческие архетипы работают в истории российских смут, как нигде в мире. Феодальные институты интернационального масонства весьма поспособствовали передачи власти социалистам: фашистам и коммунистам либерально-демократическим путём (оппортунизм, фабианство).
Иван Васильевич на престоле с 1533 по 1584 год. По подсчётам советского историка Р. Скрынникова, за 51 год царствования жертвами грозного «царского террора» стали от 3 до 4 тысяч человек. Для сравнения возьмём Англию Генриха VIII, вступившего на отчий престол в 1509 году и умер в 1553-ем. Этот король казнил за своё царствование 73 тысячи человек.
Сейчас появилась спекулятивная тенденция отождествлять опричнину («кромешный орден») с тевтонским орденом и её тайной полицией фемой, ленинским ВЧК, ГПУ и НКВД, КГБ; Грозного со Сталиным (Гитлером).
Ничего похожего у законного Помазанника Божьего, защищавшего опричниной народ от феодалов, не может общего с бандой большевистских социалистических неофеодалов захвативших террором и обманом власть ради превращения советской республики в сырьевой придаток западной экономики. Точно так же Съезды КПСС не имеют ничего общего с Земскими Соборами по теополитической сути. Точно так же тамплиеры не были «опричниной» короля Франции Филиппа IV Красивого (1268-1314).
Наоборот. Очевидно, что правнук русской Ярославны имел свой «двор», арестовывавший феодальных большевиков экспроприаторов: римского папу и тамплиеров-банкиров, которые как и тевтоны наводили ужас на крестьян, бюргеров, рыцарей, священников, принцев и даже королей.
Поэтому Теополитика не синтезирует механическое внешнее сходство, а анализирует религиозную, политическую, экономическую, культурную, этническую целенаправленность правящего меньшинства.
В трёх эпохах русской истории (киевской, удельной, московской) опричнина времён Ивана Грозного действует в период, когда заканчивается сложившийся удельно-феодальный порядок крупного боярского земледелия. Народ переселяется на юг и юго-восток подальше от центра, что ослабляет крупное земледелие. С помощью опричнины Царь уничтожает политические феодальные притязания удельных княжат. Некоторые из последних пытаются заработать капиталы, продажей русских земель западным сеньорам. Понять интересы сторон не трудно. Ещё Иван III изгоняет новгородских бояришек – феодалов и освобождает самоуправляемость общин от надстройки – господской власти. Земли бояр конфискованы в пользу крестьянского мира (общины), управляемого мирскими представителями. В вернем слое княжеской власти начинает зреть недовольство и «крамола» (заговор). В своё время термин «община» заменяется термином «волость» в смысле административный округ, объединяющий имения, принадлежащие боярам (ярым в бою), детям (слугам) боярским, монастырям и т. д..
Современные апологеты феодализма (социализма) нагло выдающие себя за сторонников Ивана Грозного (квази Сталина), вослед славянофилам рисуют идиллические картины феодализма, забывая насилия и наезды гордых бояр на «меньших»: мужиков, смердов, холопов, людишек, сирот, чёрных людей (белых негров). Монархо-социалисты любят рассказывать о крестьянах перекати-поле, злоупотреблявших отказом крестьян от господина. Дескать ленивые мужики постоянно брали у наивных и доверчивых феодалов взаймы деньги, а потом переходили от одного господина к другому. Во первых, на деле, феодалы вынуждали крестьян при отказе платить высокие выходные пошлины, во вторых сами норовили перейти на службу какому-нибудь Казимиру Великому. Никакого преднамеренного злого крестьянского бродяжничества быть не могло. Попробуйте – пошатайтесь по той Руси просто так, без денег (с деньгами тем более), оружия и еды. Земледелец зависел от феодала, но не был его крепостным, пока пользовался правом выхода в Юрьев день. В конце XVI в. дворяне ввели в стране систему заповедных лет, приступив к закрепощению крестьянства. Советский историк Р. Г. Скрынников справедливо отмечает, что ближайшим результатом отмены Юрьева дня явилась грандиозная Крестьянская война. Началось «смутное время».
К слову о деньгах. Уже Иван III подчинивший Москве княжеские уделы: московские, рязанские, тверские, ярославские и прочие запрещает им «делать» (чеканить) свои удельные деньги. Иван IV создаёт центральное финансовое ведомство – Казённый приказ. По традиции казну возглавляли два лица, проверявшие друг друга. На деле гос. финансами распоряжался клан Головиных. Проверка Годунова обнаружила большие хищения.
«В грамотах первой половины XVI века, конца удельного периода, мы находим несколько описаний таких боярских наездов, — пишет дореволюционный историк Павлов-Сильванский, — в которых бояре и их слуги бьют, грабят, соромят жён, избивают княжеских судей и расплачиваются за эти преступления только денежным штрафом».
Выросшее компромиссами из сильного удельного порядка крепчающее московское государство пытается постепенно принизить уже централизованное господство княжат-феодалов и бояр-землевладельцев. «От сильных людей насильства» терпят и монастыри, прося у великих князей о «покрове и соблюдении».
Грозный царь наносит по земельной аристократии удар сокрушающий их силу и «гордыню», отнимает у них наследственные удельные владения с помощью «опричнины». По мнению русских историков, в «опричное» управления царя были конфискованы мелкие княжеские «государства в государстве». Был нанесён удар по феодализму грозившему раздроблением и крушением верховного главенства централизованной монархии.
Опричнина уничтожила по приказу Грозного не только старые связи подозрительных, воинственных и независимых удельных княжат с их родовыми вотчинами, она разбросала их по разным местам государства, преимущественно по его окраинам, где они превратились в простых служилых землевладельцев. Грозный строил современное европейское буржуазное государство с развитым денежным хозяйством, торговлей, судопроизводством и культурой, связывавшими все разрозненные натуральным хозяйством части Руси.
Именно поэтому в советское время с марксистской точки зрения антифеодальная опричная политика царя была признана прогрессивной (смотри БСЭ). При Иване IV была введена всеобщая служба с земли, как обязательное государственное требование, и эта общеобязательность исключала основное начало феодализма: свободный договор о службе. Вместо феодального «кормления» наступает «жалованье» (обусловленное службой поместье). Вот зачем при учреждении опричнины Грозный затребовал от земской казны единовременно колоссальную по тем временам сумму в 100 тыс.руб. Просуществовав 7 лет к 1572г. опричнина изжила себя, но уже в 1575г. Царь учреждает удел на который земщина выделяет 60 тыс. руб. Конечно все расходы оплачивали все слои народа (земщина) через большие налоги, пошлины и подати. Тем не менее правление «самозванцев» обошлось России намного больше, чем «дворовое» правительство Грозного.
После смерти Грозного начался процесс возрождения влиятельной и многолюдной Боярской думы во главе с её важнейшей комиссией «семибоярщиной». Скрынников констатирует: «При Федоре «семибоярщина» возродилась в полном соответствии с доопричной практикой». Очевидно, народ знал, когда говорил – «лучше один грозный царь, чем семибоярщина». Примечательно, что очевидец избрания царём Федора Иоанновича (май 1584г.) из Англии Джером Горсей, парламентом считал не боярскую с духовенством думу, а Земский Собор всея Русские земли («all the nobility whatsoever» , т. е. вся знать без исключения).
«Уже к половине XV века московский великий князь был окружён плотной стеной знатных боярских фамилий, — говорит Ключевский. Положение усугубилось вступлением на московскую службу князей, покидавших упразднённые удельные столы. – С тех пор во всех отраслях московского управления – в государственной думе советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами являются всё князья и князья. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре». История показала, что эти господа переоценили своё место в русской жизни, а простой народ до сих пор расплачивается за их «прогрессивные» тенденции к паразитизму за государственный (народный) счёт.
Так после февральской революции Россию должен был возглавить «Серебряный князь» «дедушка» революции князь Пётр Алексеевич Кропоткин, идеолог анархо-коммунизма, автор проекта федеративной России, Рюрикович «в тридцатом колене». С девятого поколения Рюриковичей, с князя Ростислава, началась «ветвь» князей смоленских. Комплиментарный биограф князя анархо-коммуниста В. Маркин пишет о его родовых корнях: «Дмитрий Васильевич, умерший в 1470 году, прозван был за свой трудолюбивый характер Кропоткой. При нём было упразднено Смоленское княжество, и дети его получили фамилию Кропоткиных. В начале XVII века, в Смутное время, был в их роду бунтарь, ходивший с войском Лжедмитрия против московского боярства, за что попал в немилость у царей Романовых. Большинство же Кропоткиных служили воеводами-стольниками в разных российских городах – от Нарвы до Сургута».
Что бы там не говорили, а юнговские мировоззренческие архетипы работают в истории российских смут, как нигде в мире. Феодальные институты интернационального масонства весьма поспособствовали передачи власти социалистам: фашистам и коммунистам либерально-демократическим путём (оппортунизм, фабианство).
Иван Васильевич на престоле с 1533 по 1584 год. По подсчётам советского историка Р. Скрынникова, за 51 год царствования жертвами грозного «царского террора» стали от 3 до 4 тысяч человек. Для сравнения возьмём Англию Генриха VIII, вступившего на отчий престол в 1509 году и умер в 1553-ем. Этот король казнил за своё царствование 73 тысячи человек.
Сейчас появилась спекулятивная тенденция отождествлять опричнину («кромешный орден») с тевтонским орденом и её тайной полицией фемой, ленинским ВЧК, ГПУ и НКВД, КГБ; Грозного со Сталиным (Гитлером).
Ничего похожего у законного Помазанника Божьего, защищавшего опричниной народ от феодалов, не может общего с бандой большевистских социалистических неофеодалов захвативших террором и обманом власть ради превращения советской республики в сырьевой придаток западной экономики. Точно так же Съезды КПСС не имеют ничего общего с Земскими Соборами по теополитической сути. Точно так же тамплиеры не были «опричниной» короля Франции Филиппа IV Красивого (1268-1314).
Наоборот. Очевидно, что правнук русской Ярославны имел свой «двор», арестовывавший феодальных большевиков экспроприаторов: римского папу и тамплиеров-банкиров, которые как и тевтоны наводили ужас на крестьян, бюргеров, рыцарей, священников, принцев и даже королей.
Поэтому Теополитика не синтезирует механическое внешнее сходство, а анализирует религиозную, политическую, экономическую, культурную, этническую целенаправленность правящего меньшинства.
Черносотенцы: народное предпринимательство против бюрократического (государственного) капитализма.
Очень важным антифеодальным элементом, формирующим новый тип монархии, является третье сословие горожан – посадские люди или черносотенцы. Определение «чёрной сотни» — «простолюдины и ничего более (неслужилое податное сословие, т. е. не состоящее на государственной службе)» слишком расплывчато. Конечно, в Российской империи ХХ века, при 350 тысячах чиновниках и 1000000 армии, к черносотенцам надо было относить и крестьян – «неправильный класс» по Марксу, не пролетариат и не капиталисты, ежеминутно, ежечасно воспроизводящий буржуазные отношения в деревне» (В. Ленин). Социалисты-бюрократы, бездельники на хребте народа – не могут простить крестьянину, что он и выращивает и продаёт им выращенное. Обозвали «кулаками» и уничтожили, чтобы не бунтовал против социалистического рая. По своим сословным правам и обязанностям, наши посадские (городские) люди очень сходны с немецкими бюргерами и французскими буржуа. Это сословие великих тружеников – промышленников, торговцев и воинов. Они обязаны были платить подати с доходов, — писал историк Н. Павлов–Сиильванский, — своею тяжестью обыкновенно очень понижавшие высокую ценность их торгово-промышленной привилегии». Причём сословная обособленность политической аристократии («номенклатуры» по советски) – местничество, охраняло наследственные права высших родов на занятие высших правительственных должностей, закрывало доступ даже новым родам в среду аристократии; оно имело, главным образом, значение сословно –оборонительной системы. (В. Ключевский) К началу XX века в дворянско-социалистической (либеральной, чиновной) среде было весьма презрительное отношение к предпринимательскому сословию – «тёмному царству». Современник пишет: «Никаких открытых политических партий тогда ещё не было, но при том и при другом городовом положении каждый раз при выборах шла оживлённая борьба между двумя группами московского населения: интеллигенцией и тем малоинтеллигентным или вовсе не интеллигентным слоем, к которому принадлежало громадное большинство московских домовладельцев, мелких торговцев и ремесленников. Этот малокультурный класс на московских выборах одно время назывался «ахал-текинцами» — название относится к началу 80-х годов, ко времени покорения Скобелевым прикаспийского края, — а затем получил название «чёрной сотни», которое не только упрочилось за ним, но в последствии получило уже более широкое и преимущественно политическое значение; так стали называться реакционеры». (М. М. Богословский «Москва в 1870-1890 – х годах) Так в «буржузную реакцию» попал староста новгородских мясников Кузьма Минин и его ополчение. Это весьма облегчило новым «полякам» и «семибоярщине» (банкирщине) ограбить и истребить миллионы россиян.
Местничество.
Если демократия всегда вырождается в олигархию, то бич абсолютных монархий — это элитарная иерархическая прослойка (клика) вокруг монарха. Как только влияние третьего класса ослаблено военно-бюрократическим вмешательством в экономику, начинается процесс разложения corruption –подкуп, продажность государственных и общественных деятелей. В неразвитой феодальной системе хозяйствования главным капиталом является власть.
Местничество — (власть знатных) класс лиц, объединение в одно целое всех аристократических фамилий, разместившихся между собою по отечеству («отческой чести») и не оставивших места в своей среде новым неродословным людям. Способности и личные качества претендента не учитывались.
Местничество – система феодальной иерархии, официально регулировавшая отношения между представителями служилых фамилий на военной, гражданской службах и при дворе. Исторический период с XV-XVII века. Отменено в 1682 году.
Особо стоит отметить Боярскую думу – представительный орган высшей привилегированной аристократии конца XVI в. Важнейшей комиссией Боярской думы была «семибоярщина», «ведавшая столицей и всем государством в отсутствии царя». (Р. Скрынников)
Последнее («отсутствие царя») можно вообразить и в прямых республиканских (олигархических) поползновениях. Если «бояре» одновременно контролируют важнейшие отрасли финансов и промышленной экономики, зачем им грозный царь единый с народом? Грозный создал свою Боярскую думу, расколотую для противовеса на малочисленную земскую думу (менее 10 бояр) и свою «дворовую» думу их худородных дворян. После его смерти Боярская дума моментально стала «возрождаться» за счёт влиятельных боярских курий: высшая знать и родня новой царицы. «Семибоярщина» спешила избавиться от худородных дворян «новиков» – фактических руководителей государства при Грозном.
Не случайно первыми убийцами великих князей на Руси выступает отнюдь не народ, а сами удельные князья и элита (слуги князя). Убиты: Борис, Глеб, Святослав, Андрей Боголюбский, Константин рязанский, Михаил тверской, Юрий Невский и т. д., включая сложную, поэтапную интригу с убийством Николая II, начатую великими князьями. Эта же схема действует на Западе: Филипп Красивый, Людовик XVI и др.
В какой-то степени, в новейшей транснациональной корпоративной экономике, деньги являются показателем элитарности и естественным барьером для новых претендентов в плутократию (власть богатых). Все древние аристократические титулы уже давно проданы (капитализированы).
В Спарте местничество было обозначено привилегированным слоем эфоров, отстаивающих свой классовый интерес против союза царей и народа. У астраханских хазар, пионеров феодализма, правил не номинальный монарх Каган, а представитель военно-финансовой элиты – Бег (бек). На «ряженного» «кагана» возлагалась «номинальная» ответственность за военные и экономические кризисы. Поэтому нет ничего удивительного, что в реальности, проблемы созданные беком и его окружением не решались и феодальный каганат пал. Хазарскую технологию использовал Грозный, когда прибегнул к фарсу: возвёл в 1575г. на трон служилого касимовского хана Симеона Бекбулатовича, дав ему титул князя всея Руси. От Симеона Грозный получил «разрешение» на организацию второго издания опричнины – удел (особая территория с особым отобранным войском). Последнее необходимо было для борьбы Царя с Боярской думой.
Почти рифмуется с современной «экспериментальной» «Россией»- только не в смысле защиты интересов русских низов. Сюда можно добавить, что в османской Турции наоборот должность «великого визиря» была придумана как «громоотвод» от священной персоны султана. В традиции Меровингов постороннее лицо сопровозглашалось в качестве одновременного, но младшего царя.
Местничество — (власть знатных) класс лиц, объединение в одно целое всех аристократических фамилий, разместившихся между собою по отечеству («отческой чести») и не оставивших места в своей среде новым неродословным людям. Способности и личные качества претендента не учитывались.
Местничество – система феодальной иерархии, официально регулировавшая отношения между представителями служилых фамилий на военной, гражданской службах и при дворе. Исторический период с XV-XVII века. Отменено в 1682 году.
Особо стоит отметить Боярскую думу – представительный орган высшей привилегированной аристократии конца XVI в. Важнейшей комиссией Боярской думы была «семибоярщина», «ведавшая столицей и всем государством в отсутствии царя». (Р. Скрынников)
Последнее («отсутствие царя») можно вообразить и в прямых республиканских (олигархических) поползновениях. Если «бояре» одновременно контролируют важнейшие отрасли финансов и промышленной экономики, зачем им грозный царь единый с народом? Грозный создал свою Боярскую думу, расколотую для противовеса на малочисленную земскую думу (менее 10 бояр) и свою «дворовую» думу их худородных дворян. После его смерти Боярская дума моментально стала «возрождаться» за счёт влиятельных боярских курий: высшая знать и родня новой царицы. «Семибоярщина» спешила избавиться от худородных дворян «новиков» – фактических руководителей государства при Грозном.
Не случайно первыми убийцами великих князей на Руси выступает отнюдь не народ, а сами удельные князья и элита (слуги князя). Убиты: Борис, Глеб, Святослав, Андрей Боголюбский, Константин рязанский, Михаил тверской, Юрий Невский и т. д., включая сложную, поэтапную интригу с убийством Николая II, начатую великими князьями. Эта же схема действует на Западе: Филипп Красивый, Людовик XVI и др.
В какой-то степени, в новейшей транснациональной корпоративной экономике, деньги являются показателем элитарности и естественным барьером для новых претендентов в плутократию (власть богатых). Все древние аристократические титулы уже давно проданы (капитализированы).
В Спарте местничество было обозначено привилегированным слоем эфоров, отстаивающих свой классовый интерес против союза царей и народа. У астраханских хазар, пионеров феодализма, правил не номинальный монарх Каган, а представитель военно-финансовой элиты – Бег (бек). На «ряженного» «кагана» возлагалась «номинальная» ответственность за военные и экономические кризисы. Поэтому нет ничего удивительного, что в реальности, проблемы созданные беком и его окружением не решались и феодальный каганат пал. Хазарскую технологию использовал Грозный, когда прибегнул к фарсу: возвёл в 1575г. на трон служилого касимовского хана Симеона Бекбулатовича, дав ему титул князя всея Руси. От Симеона Грозный получил «разрешение» на организацию второго издания опричнины – удел (особая территория с особым отобранным войском). Последнее необходимо было для борьбы Царя с Боярской думой.
Почти рифмуется с современной «экспериментальной» «Россией»- только не в смысле защиты интересов русских низов. Сюда можно добавить, что в османской Турции наоборот должность «великого визиря» была придумана как «громоотвод» от священной персоны султана. В традиции Меровингов постороннее лицо сопровозглашалось в качестве одновременного, но младшего царя.
Родовая община и Государственная община.
Три учреждения власти определяли дореволюционную историю России: 1) мир, 2) боярщина, 3) государство, реформируемое Александром II на основах гражданского порядка и свободного народного хозяйствования, предпринимательства (кому угодно «народного капитализма»).
1) Мир или родовая община до XII века – на традиции мирского самоуправления, самоуправляющегося союза личностей со свободным правосознанием (лояльное послушание власти): земли, племени, с полновластным народным собранием, вечем, накладывается треугольник княжеской иерархии, а при коммунистах партийной. Русский инстинкт дисциплинированности остаётся неизменным до сего дня, а вот совесть, как власть светлого духа над инстинктом помрачается богоборчеством.
В древней Руси вече сохраняет суверенную власть, если надо «указывает путь» (изгоняет) князьям с их дружинами и посадником. Но оно дробится на «больших» и «меньших» людей с их разными интересами. Искренняя религиозность – корень правосознания и основа формы Теополитики. Смута есть порождение лицемерного (ложь) и эгоцентричного отношения к правосознанию и теополитическому принципу лояльного послушания легитимной власти.
Пример лжи социалистов, порождающей муть в сознании. В 1837 году государство не восстанавливает родовую общинность, а административно организует общины, совместные хозяйства (совхозы) среди казённых (государственных), незакрепощённых крестьян. «Начальником штаба по крестьянской части» назначается граф, генерал – адъютант и министр имуществ (1837-56) Павел Киселёв. По сути продолжалась политика централизованного военного коммунизма в деревне начатая аракчеевскими «военными поселениями», скопированными с социалистических фаланстер Фурье. Начались «картофельные бунты». Киселёва, в шутку предложили послать усмирять кавказские аулы, так как он уже имеет опыт тотального разорения деревни и сёла.
Реформы Александра II освободили крестьян от крепостной зависимости, но земля осталась в руках общины. В 1917 году крестьяне требовали земли в личную собственность вместо ежегодного общинного передела. Крестьянам необходима было вкладывать душу и агронауку именно в свой, постоянный надел земли. Ленин и Сталин «дали землю». Псевдосоветская власть стала «вторым изданием крепостного права большевиков» (ВКП(б)), повторивших наработки императорских военных крепостников. Нынешние коммунисты и монархо-социалисты постоянно «путают» продналог (закупку) с продразвёрсткой (изъятие), свободную общину с административной.
2) Боярщина с XIII до половины XVI века – переход суверенитета от мира к феодальной боярщине: человек имеющий независимое хозяйство и промыслы отдаётся или продаётся в кабалу, в холопы, в личное услужение сильному для приобретения защиты и освобождению от тяжких государственных повинностей – начинает жить захребетником, жить за чужим хребтом. Государство при этом слабо и неразвито.
3) Сословное московское государство( XVI – XVIII и часть XIX века) и петербургский самодержавный абсолютизм на основе сословного строя- крепостное право с 1600 года по 1861 год. Иван Грозный террором проводит конфискацию наследственных княжеских земель, ослабляя их политически и реформирует народное денежное хозяйство. Рост последнего обуславливает объединение отдельных районов страны и господство центральной власти над обширной территорией. Это доказывает, что не военный коммунизм, а свободное развитие торговли и предпринимательства расширяют и укрепляют империю. Петровская реформа патриархального самодержавия превращается в императорский абсолютизм.
1) Мир или родовая община до XII века – на традиции мирского самоуправления, самоуправляющегося союза личностей со свободным правосознанием (лояльное послушание власти): земли, племени, с полновластным народным собранием, вечем, накладывается треугольник княжеской иерархии, а при коммунистах партийной. Русский инстинкт дисциплинированности остаётся неизменным до сего дня, а вот совесть, как власть светлого духа над инстинктом помрачается богоборчеством.
В древней Руси вече сохраняет суверенную власть, если надо «указывает путь» (изгоняет) князьям с их дружинами и посадником. Но оно дробится на «больших» и «меньших» людей с их разными интересами. Искренняя религиозность – корень правосознания и основа формы Теополитики. Смута есть порождение лицемерного (ложь) и эгоцентричного отношения к правосознанию и теополитическому принципу лояльного послушания легитимной власти.
Пример лжи социалистов, порождающей муть в сознании. В 1837 году государство не восстанавливает родовую общинность, а административно организует общины, совместные хозяйства (совхозы) среди казённых (государственных), незакрепощённых крестьян. «Начальником штаба по крестьянской части» назначается граф, генерал – адъютант и министр имуществ (1837-56) Павел Киселёв. По сути продолжалась политика централизованного военного коммунизма в деревне начатая аракчеевскими «военными поселениями», скопированными с социалистических фаланстер Фурье. Начались «картофельные бунты». Киселёва, в шутку предложили послать усмирять кавказские аулы, так как он уже имеет опыт тотального разорения деревни и сёла.
Реформы Александра II освободили крестьян от крепостной зависимости, но земля осталась в руках общины. В 1917 году крестьяне требовали земли в личную собственность вместо ежегодного общинного передела. Крестьянам необходима было вкладывать душу и агронауку именно в свой, постоянный надел земли. Ленин и Сталин «дали землю». Псевдосоветская власть стала «вторым изданием крепостного права большевиков» (ВКП(б)), повторивших наработки императорских военных крепостников. Нынешние коммунисты и монархо-социалисты постоянно «путают» продналог (закупку) с продразвёрсткой (изъятие), свободную общину с административной.
2) Боярщина с XIII до половины XVI века – переход суверенитета от мира к феодальной боярщине: человек имеющий независимое хозяйство и промыслы отдаётся или продаётся в кабалу, в холопы, в личное услужение сильному для приобретения защиты и освобождению от тяжких государственных повинностей – начинает жить захребетником, жить за чужим хребтом. Государство при этом слабо и неразвито.
3) Сословное московское государство( XVI – XVIII и часть XIX века) и петербургский самодержавный абсолютизм на основе сословного строя- крепостное право с 1600 года по 1861 год. Иван Грозный террором проводит конфискацию наследственных княжеских земель, ослабляя их политически и реформирует народное денежное хозяйство. Рост последнего обуславливает объединение отдельных районов страны и господство центральной власти над обширной территорией. Это доказывает, что не военный коммунизм, а свободное развитие торговли и предпринимательства расширяют и укрепляют империю. Петровская реформа патриархального самодержавия превращается в императорский абсолютизм.
«Самодержавие первых Романовых не было «самовластием», — пишет историк Н. Павлов-Сильванский, — оно фактически было связано силою сословий и внутренней слабостью впервые организующейся центральной властью, а также сильным тогда ещё консерватизмом обычного права. Царь должен был править по старине в согласии с боярской думою, в согласии с патриархом и освящённым собором, а в важнейших делах «по совету всея земли». Самодержавие – это индо–европейский «цезаре–папизм», олицетворение обожествлённого силой благодати государственного дела, где государство сам народ в его политическом единстве против партийного доктринёрства. Сила и энергия народа требуют единения нации для самоутверждения и духовно-волевого воплощения: единый центр, главнокомандующий, лицо – дух народа, персона правовой воли, живой единоличный и ответственный носитель власти. Отец – отечество (вся Россия) и родина (место рождения) разные понятия: 1) монархист, 2) патриот. Власть отца как верховного властителя в делах семьи, быта, хозяйства и религии. Царь есть родоначальник семьи и клана, верховный жрец, верховный судья, верховный властитель гражданской общины. Тысячелетняя традиция утверждала царя: верховным священником и вероучителем, в котором живёт начало Божьего и он сам есть особого рода Бог. Последнее отвергалось христианами у язычников до мученической смерти. Отсюда – власть от Бога и по попущению Бога; вера, что сам Бог исправит ошибки Им же помазанного.
Реформа Петра I, этого величайшего эмпирика в политике и государственного утилитариста, внутренне вдохновлённого религиозным пониманием своей власти и призвания, не перестроила заново здание, а дала ему новый фасад. Пётр византиец, где утверждена доктрина: византийский император обладает епископским достоинством, он назначает и судит патриарха и имеет власть над Церковью. Царь причащается в алтаре, ибо он помазан на царство, он владыка Церкви и в качестве благочестивого приписан к церкви. Святость царя-помазание; святость архирея – рукоположение, которое не есть служба покорного (благоразумного) чиновника по делам религии. Император замещает Бога – Отца, а епископ замещает как бы Христа. Сама династия считается богоизбранной, и в том же 1917 году Михаилу вовсе не обязательно было индивидуальное помазание на царство.
Петровская военная реформа тесно связана с усилением центральной власти, (скопирована большевиками для РСФСР), уничтожившей местничество. Пётр увеличивает число полков иноземного строя, улучшает качество регулярной армии и совершенно уничтожает дворянское конное ополчение с анархическими стрелецкими полками. Дворян обязывают служить государству на новых началах общей государственной службы, военной или гражданской, по своему выбору. Император Пётр заменяет: 1) боярскую думу – сенатом, 2) патриарха-синодом, 3) самодержавие –самовластием. Абсолютизм провозглашает: «Его величество есть самовластный государь, который никому в свете ответа давать не должен».
Нет должен – Богу, и царь Пётр это понимал. И. Ильин приводит следующий пример: в морскую бурю, в шлюпке он говорит оробевшим матросам: «Чего боитесь? Царя везёте! С нами Бог». Ещё у Иосифа Волоцкого (1440-1515) читаем: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, властию же подобен есть вышнему Богу». Министр просвещения С. Уваров (1786-1855) просто сформулировал застольный тост Петра I: «За здравие тех, кто любит Бога, меня и отечество» — за «православие (веру), самодержавие (царя), народность (отечество)».
Конечно эпоха Петра это переходное время реформ, чреватое поумнением высших паразитических, реакционно-феодальных политических слоёв. Оказалось, что при новой системе абсолютной властью обладает и сословная (по профессиям) бюрократия любовников и угодников, ловцов «счастья и чинов» — авантюристов и проходимцев иностранцев, интригами оттесняющими коренной народ от управления страной. Именно об этой воровской власти социал-феодалов, говорил историк Карамзин.
Екатерининский вельможа, масон князь М. Щербатов гордо заявлял, что Россией должна править олигархия в погонах. Через 100 лет уже Павел I явил наглядный пример, что постигнет верховную власть, если она не опирается на свободный и сознательный народ, на освящённый земский собор излюбленных людей, на широко развитое всесословное представительство местного самоуправления. Поневоле остаётся править при помощи интриг, и от этих же интриг и гибнуть. Неравный бой православного, нравственного и открытого героя с «надменными потомками известной подлостью прославленных отцов». ( М. Лермонтов)
Вот, что писал историк-монархист в 1907 году о императоре Павле Петровиче и «наперсниках разврата» — «жадной толпе» «обиженных родов», тесно стоящей у его трона: «Над порабощённым, безгласным народом, вознесённый на недосягаемую высоту, император пребывал в трагическом одиночестве. Шайка крепостников – тунеядцев плотной стеной окружала его. Самовластный, он стал игрушкой в руках коварного царедворца. И великолепный замок, в котором он заперся посреди своей столицы, стал сначала его тюрьмой, а потом и мавзолеем».
После эпохи дворцовых переворотов, именно Павлу I мы благодарны за строгий порядок престолонаследия. Пореформенное царствование Николая II, история революций и таинственной «казни» Государя лишний раз доказывают, что история России – Восточной Европы по сути ничем не отличается от истории Европы западной. Опять бунт привилегированных и дворцовый переворот. Особенно это заметно в связи с судьбой короля Франции Людовика XVI и его семьи, казнённой как бы по приговору «суда». Параллельные места в семейной биографии монархов и конечно же революционеров – «пауков в банке» революции.
Французский историк и политический деятель Алексис де Токвиль в работе «Старый порядок и революция» (1856г.) точно ответил на вопрос: почему революции происходят в странах успешно развивающихся экономически и политически? Когда феодальная аристократия перестаёт управлять волей монарха и руководить жителями, образуется временной вакуум. Должно пройти определённое время пока третье сословие (черносотенцы, бюргеры, буржуазия) не станет господствующим слоем, окрепнув экономически и политически, воплотив идею единения царя и народа. Заняв в обществе подчинённое положение, дворянство (советская номенклатура), продолжает оставаться замкнутой кастой, умножающей свои финансовые привилегии. Нельзя забывать, что у господствующих слоёв всегда наилучший стартовый капитал. В их распоряжении всегда оставалась активная офицерская прослойка не желавшая жить на одну зарплату (жалование) от короля и народа. Естественно, король запрещал свободным бедным крестьянам грабить вчерашних паразитов феодалов. Наступал момент, когда феодальная реакция, сплотившись в масонских ложах, овладевала методом централизованного огосударствления (азиатский способ (деспотия), максимум, социализм, военный коммунизм), который в революцию террором накладывался на недоразвитую капиталистическую систему. Революция эта готовилась наиболее цивилизованными классами нации, — пишет Токвиль, — а свершалась – самыми необразованными и грубыми».
В результате получалась диктатура, тирания олигархии- синтезированного бюрократического слоя старых и новых дворян, централизованно грабящих свой народ методом национализации, социализации, приватизации, ваучеризации. Затем ими был выдвинут военный диктатор Наполеон, позже, провозгласивший себя императором. Кто-то это назвал государство-усадьба (поместье), кто-то государственным капитализмом, где «государство» эвфемизм понятий: олигархия (власть меньшинства), бюрократия (власть чиновников). Отсюда и разница Тео (нравственной, правовой) монархии и монархомахии (подражательное единоначалие, бонапартизм). Последняя держится не монархизмом, а извращением правосознания и долга: сервилизм, низкопоклонство, пресмыкательство, раболепство. Здесь человеческое ставиться выше Божьего.
Реформа Петра I, этого величайшего эмпирика в политике и государственного утилитариста, внутренне вдохновлённого религиозным пониманием своей власти и призвания, не перестроила заново здание, а дала ему новый фасад. Пётр византиец, где утверждена доктрина: византийский император обладает епископским достоинством, он назначает и судит патриарха и имеет власть над Церковью. Царь причащается в алтаре, ибо он помазан на царство, он владыка Церкви и в качестве благочестивого приписан к церкви. Святость царя-помазание; святость архирея – рукоположение, которое не есть служба покорного (благоразумного) чиновника по делам религии. Император замещает Бога – Отца, а епископ замещает как бы Христа. Сама династия считается богоизбранной, и в том же 1917 году Михаилу вовсе не обязательно было индивидуальное помазание на царство.
Петровская военная реформа тесно связана с усилением центральной власти, (скопирована большевиками для РСФСР), уничтожившей местничество. Пётр увеличивает число полков иноземного строя, улучшает качество регулярной армии и совершенно уничтожает дворянское конное ополчение с анархическими стрелецкими полками. Дворян обязывают служить государству на новых началах общей государственной службы, военной или гражданской, по своему выбору. Император Пётр заменяет: 1) боярскую думу – сенатом, 2) патриарха-синодом, 3) самодержавие –самовластием. Абсолютизм провозглашает: «Его величество есть самовластный государь, который никому в свете ответа давать не должен».
Нет должен – Богу, и царь Пётр это понимал. И. Ильин приводит следующий пример: в морскую бурю, в шлюпке он говорит оробевшим матросам: «Чего боитесь? Царя везёте! С нами Бог». Ещё у Иосифа Волоцкого (1440-1515) читаем: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, властию же подобен есть вышнему Богу». Министр просвещения С. Уваров (1786-1855) просто сформулировал застольный тост Петра I: «За здравие тех, кто любит Бога, меня и отечество» — за «православие (веру), самодержавие (царя), народность (отечество)».
Конечно эпоха Петра это переходное время реформ, чреватое поумнением высших паразитических, реакционно-феодальных политических слоёв. Оказалось, что при новой системе абсолютной властью обладает и сословная (по профессиям) бюрократия любовников и угодников, ловцов «счастья и чинов» — авантюристов и проходимцев иностранцев, интригами оттесняющими коренной народ от управления страной. Именно об этой воровской власти социал-феодалов, говорил историк Карамзин.
Екатерининский вельможа, масон князь М. Щербатов гордо заявлял, что Россией должна править олигархия в погонах. Через 100 лет уже Павел I явил наглядный пример, что постигнет верховную власть, если она не опирается на свободный и сознательный народ, на освящённый земский собор излюбленных людей, на широко развитое всесословное представительство местного самоуправления. Поневоле остаётся править при помощи интриг, и от этих же интриг и гибнуть. Неравный бой православного, нравственного и открытого героя с «надменными потомками известной подлостью прославленных отцов». ( М. Лермонтов)
Вот, что писал историк-монархист в 1907 году о императоре Павле Петровиче и «наперсниках разврата» — «жадной толпе» «обиженных родов», тесно стоящей у его трона: «Над порабощённым, безгласным народом, вознесённый на недосягаемую высоту, император пребывал в трагическом одиночестве. Шайка крепостников – тунеядцев плотной стеной окружала его. Самовластный, он стал игрушкой в руках коварного царедворца. И великолепный замок, в котором он заперся посреди своей столицы, стал сначала его тюрьмой, а потом и мавзолеем».
После эпохи дворцовых переворотов, именно Павлу I мы благодарны за строгий порядок престолонаследия. Пореформенное царствование Николая II, история революций и таинственной «казни» Государя лишний раз доказывают, что история России – Восточной Европы по сути ничем не отличается от истории Европы западной. Опять бунт привилегированных и дворцовый переворот. Особенно это заметно в связи с судьбой короля Франции Людовика XVI и его семьи, казнённой как бы по приговору «суда». Параллельные места в семейной биографии монархов и конечно же революционеров – «пауков в банке» революции.
Французский историк и политический деятель Алексис де Токвиль в работе «Старый порядок и революция» (1856г.) точно ответил на вопрос: почему революции происходят в странах успешно развивающихся экономически и политически? Когда феодальная аристократия перестаёт управлять волей монарха и руководить жителями, образуется временной вакуум. Должно пройти определённое время пока третье сословие (черносотенцы, бюргеры, буржуазия) не станет господствующим слоем, окрепнув экономически и политически, воплотив идею единения царя и народа. Заняв в обществе подчинённое положение, дворянство (советская номенклатура), продолжает оставаться замкнутой кастой, умножающей свои финансовые привилегии. Нельзя забывать, что у господствующих слоёв всегда наилучший стартовый капитал. В их распоряжении всегда оставалась активная офицерская прослойка не желавшая жить на одну зарплату (жалование) от короля и народа. Естественно, король запрещал свободным бедным крестьянам грабить вчерашних паразитов феодалов. Наступал момент, когда феодальная реакция, сплотившись в масонских ложах, овладевала методом централизованного огосударствления (азиатский способ (деспотия), максимум, социализм, военный коммунизм), который в революцию террором накладывался на недоразвитую капиталистическую систему. Революция эта готовилась наиболее цивилизованными классами нации, — пишет Токвиль, — а свершалась – самыми необразованными и грубыми».
В результате получалась диктатура, тирания олигархии- синтезированного бюрократического слоя старых и новых дворян, централизованно грабящих свой народ методом национализации, социализации, приватизации, ваучеризации. Затем ими был выдвинут военный диктатор Наполеон, позже, провозгласивший себя императором. Кто-то это назвал государство-усадьба (поместье), кто-то государственным капитализмом, где «государство» эвфемизм понятий: олигархия (власть меньшинства), бюрократия (власть чиновников). Отсюда и разница Тео (нравственной, правовой) монархии и монархомахии (подражательное единоначалие, бонапартизм). Последняя держится не монархизмом, а извращением правосознания и долга: сервилизм, низкопоклонство, пресмыкательство, раболепство. Здесь человеческое ставиться выше Божьего.
Теополитика отмечает два принципиальных подхода: 1) сосредоточение внимания и сочувствия на сходном существе, требующем политического и хозяйственного уравнивания; 2) сосредоточение на несходном, разноценном, на различиях существенного, требующем справедливого различения, квалификации и отношения. Справедливость христианина одинаково требует обоснование демократического уравнения и привилегий безудержного элитизма. И. Ильин говорил о том, что «монархическое правосознание склонно культивировать ранг в ущерб равенству, а республиканское правосознание склонно культивировать равенство в ущерб рангу». Всё это делает теополитика скептиком по отношению всего новаторского, модернистского и тем более постмодернистского.
В XX-веке целый ряд философов, политологов и социологов дал чёткое постмарксистское толкование концепции элиты и её тактики достижения (захвата) и сохранения господства. Г. Моска, В. Парето, А. Гаэтано, М. Вебер, Р. Михельс, К. Шмитт, М. Восленский писали о феномене «различения друга и врага» организованным меньшинством. «Они»: «властвующая элита», «правящий класс», «неправящая элита», «клика», «олигархия», «номенклатура». Сегодня стартовала «опричнина», как древний русский архетип античной «олигархии» и советской «номенклатуры».
Сегодня теория модернизации «реабелитирует» понятие элитарного консерватизма «олигархии», призванной инициировать и осуществлять модернизацию. Именно это, а не печаль о России предпосылка появления всевозможных благопатриотических манифестов «просвещённого консерватизма». Наворовали – надо сохранить и так же преумножить.
Очередная своекорыстная модернизация дотла разгромит русскую деревню, а затем выбросит на панели «каменных джунглей» выживать огромную армию молодых амбиций. Предложите сегодня «оборотням в погонах» вернуться обратно из Москвы в их родные края и веси: сеять, пахать, отдавать «долги деревне». Однако голод в России опять породит чудовищный погонный социализм с элитарным отношением к распределению класса правящих классу управляемых.
Элитизм – это господство меньшинства, которое организованно именно потому, что оно меньшинство. Основоположник элитистского направления в политологии Гаэтано Моска (1853-1941) ясно понимал это: «Сто человек, действуя согласованно, с общим пониманием дела, победят тысячу не согласных друг с другом людей». Вильфредо Парето (1848-1923), разработавший теорию элит, обозначает «контрэлиту»: неправящую элиту надеющуюся на поддержку масс в своей борьбе с правящей элитой, склонной к вырождению от поспешной консервации.
Типы элит по Парето: а) «львы» — силовой захват, консервация, застой, разложение; б) «лисы» — мастера демагогии, обмана, политических махинаций, великие комбинаторы. Союз этих типов способен придать застою динамизм. Методы разграбления России будут модернизированы.
В своё время анархист и люциферист Михаил Бакунин, отвергая правление большинства изобрёл термин «иудо-тевтонство», обозначавшее военные диктатуры в Европе на службе монополистического финансового спрута.
«Лисам» с деньгами и вооружённым «львам» всегда легко оправдать деспотизм необходимостью действовать во имя безопасности граждан, защиты республики и общего интереса. Однако не возможно в одно и тоже время собирать грибы и охотится, грабить население и его защищать.
Поэтому ученик М. Вебера, один из пионеров изучения партий Роберт Михельс (1876-1936) говорит о подсознательном стремлении элит к примирению, «неосознанный мотив которого – сохранение таким образом господства над массами или же его разделение». Создание секторов «системной оппозиции» — это азбука современной политологии. Партийный «лжепарламентаризм» чётко обрабатывает свои сектора, намеренно разделённого общества – электората: патриоты, либералы, социалисты, капиталисты, националисты, космополиты, мужчины и женщины.
Если открыть глаза, то можно увидеть, что в России абсолютно все партии созданы по одному принципу коррумпированной вождистской олигархии, желающей передавать власть своим детям. Все их циничные призывы россиян на выборы мотивированы сознанием электорализма «демократии» как средства узаконивания (легитимизации) своей власти. К слову социалисты рассматривают революцию как средство легитимизации.
«Вожди парламента – пишет Михельс, — как социалистические, так и буржуазные – присваивают права и приобретают черты закрытой корпорации и в отношении оставшейся части партии». Происходит эта олигархизация по вполне житейским причинам. Профессиональные партократы не могут быть заинтересованы в том, чтобы некомпетентное большинство эмоционально определяло решения думающих стратегов. Большинство, масса, народ будет
всегда инфантильными, вечно «несовершеннолетними» подростками, самоуверенно почитающими себя великими специалистами абсолютно во всём.
В XX-веке целый ряд философов, политологов и социологов дал чёткое постмарксистское толкование концепции элиты и её тактики достижения (захвата) и сохранения господства. Г. Моска, В. Парето, А. Гаэтано, М. Вебер, Р. Михельс, К. Шмитт, М. Восленский писали о феномене «различения друга и врага» организованным меньшинством. «Они»: «властвующая элита», «правящий класс», «неправящая элита», «клика», «олигархия», «номенклатура». Сегодня стартовала «опричнина», как древний русский архетип античной «олигархии» и советской «номенклатуры».
Сегодня теория модернизации «реабелитирует» понятие элитарного консерватизма «олигархии», призванной инициировать и осуществлять модернизацию. Именно это, а не печаль о России предпосылка появления всевозможных благопатриотических манифестов «просвещённого консерватизма». Наворовали – надо сохранить и так же преумножить.
Очередная своекорыстная модернизация дотла разгромит русскую деревню, а затем выбросит на панели «каменных джунглей» выживать огромную армию молодых амбиций. Предложите сегодня «оборотням в погонах» вернуться обратно из Москвы в их родные края и веси: сеять, пахать, отдавать «долги деревне». Однако голод в России опять породит чудовищный погонный социализм с элитарным отношением к распределению класса правящих классу управляемых.
Элитизм – это господство меньшинства, которое организованно именно потому, что оно меньшинство. Основоположник элитистского направления в политологии Гаэтано Моска (1853-1941) ясно понимал это: «Сто человек, действуя согласованно, с общим пониманием дела, победят тысячу не согласных друг с другом людей». Вильфредо Парето (1848-1923), разработавший теорию элит, обозначает «контрэлиту»: неправящую элиту надеющуюся на поддержку масс в своей борьбе с правящей элитой, склонной к вырождению от поспешной консервации.
Типы элит по Парето: а) «львы» — силовой захват, консервация, застой, разложение; б) «лисы» — мастера демагогии, обмана, политических махинаций, великие комбинаторы. Союз этих типов способен придать застою динамизм. Методы разграбления России будут модернизированы.
В своё время анархист и люциферист Михаил Бакунин, отвергая правление большинства изобрёл термин «иудо-тевтонство», обозначавшее военные диктатуры в Европе на службе монополистического финансового спрута.
«Лисам» с деньгами и вооружённым «львам» всегда легко оправдать деспотизм необходимостью действовать во имя безопасности граждан, защиты республики и общего интереса. Однако не возможно в одно и тоже время собирать грибы и охотится, грабить население и его защищать.
Поэтому ученик М. Вебера, один из пионеров изучения партий Роберт Михельс (1876-1936) говорит о подсознательном стремлении элит к примирению, «неосознанный мотив которого – сохранение таким образом господства над массами или же его разделение». Создание секторов «системной оппозиции» — это азбука современной политологии. Партийный «лжепарламентаризм» чётко обрабатывает свои сектора, намеренно разделённого общества – электората: патриоты, либералы, социалисты, капиталисты, националисты, космополиты, мужчины и женщины.
Если открыть глаза, то можно увидеть, что в России абсолютно все партии созданы по одному принципу коррумпированной вождистской олигархии, желающей передавать власть своим детям. Все их циничные призывы россиян на выборы мотивированы сознанием электорализма «демократии» как средства узаконивания (легитимизации) своей власти. К слову социалисты рассматривают революцию как средство легитимизации.
«Вожди парламента – пишет Михельс, — как социалистические, так и буржуазные – присваивают права и приобретают черты закрытой корпорации и в отношении оставшейся части партии». Происходит эта олигархизация по вполне житейским причинам. Профессиональные партократы не могут быть заинтересованы в том, чтобы некомпетентное большинство эмоционально определяло решения думающих стратегов. Большинство, масса, народ будет
всегда инфантильными, вечно «несовершеннолетними» подростками, самоуверенно почитающими себя великими специалистами абсолютно во всём.
Legitimus (легитимация) изначально означало признание или подтверждения законного права, полномочия, удостоверения, поста, господства; нравственное убеждение, опирающееся на правосознание. Как говорится — спокойная совесть под венцом Мономаховым. Здесь нас тоже, в первую очередь интересует духовно-мистический уровень – теополитическая легитимность.
Конечно, законодательства многих стран для обезпечения так называемого равенства субьектов избирательного состязания предусматривают даже полное государственное финансирование всех кандидатов. Но в реальности существует масса неформальных способов избавить правящую элиту от опасений за то, что во власть попадёт кто-то («бомж», «маргинал», «радикал») к ней не принадлежащий, инакомыслящий. Никакого действительного равенства возможностей в избирательном праве нет, не было и не будет. Россию не для того разворовывали, чтобы потом добровольно честно соревноваться на всенародных выборах. Если потребуется, элита системы сама может спародировать «оппозицию» и мы видим, как это успешно осуществляется.
Вопрос случайного в абсолютизме – гармонии чистой совести и методов достижения власти, волновал уже императорского историка, поэта и журналиста, столбового дворянина Александра Пушкина, называвшего европейскую революцию «чумой» и примерявший её на наши реалии: бунт лжецаря Пугачёва, декабристы, французская революция, молодая американская революционная демократия, боярский заговор как начало Смутного времени. Пушкина как архивиста интересовала и легитимизация власти посредством бунта, революции, переворота, и последствия этого. Честь с молоду бережёт дворянин офицер Гринёв, а не казак Пугачёв, «питающийся падалью» власти: грабежом и развратом. При коммунистах тщательно вымарывался эпизод публичного покаяния Пугачёва «согрубившего» перед народом православным и императрицей. При этом дворянин Пушкин честно подходит к сложному характеру Пугачёва, сближая его с благородным Гринёвым, а не с изменником присяге Швабриным и бандой душегубов «пугачёвцев». У А. Пушкина крепостной Савельич просит сохранить жизнь своему барину. Жизнь сложнее теории прогрессивной смены общественно-политических формаций.
Царь в пушкинском «Борисе Годунове» находится в смуте души – тяжесть власти. Олигархия: еретики — «жидовствующие» и боярская верхушка, «мутит воду» — плетёт интриги, заговоры в целях сделать царю номинальную «честь председания» при её всевластии. Сам народ погружается в смуту сплетен, подозрений и взаимных правовых претензий. Все забывают об обязанностях. Мысль, что воцарение Годунова, убившего законного наследника царевича Дмитрия и сфабриковавшего выборное решение Земского Собора – не легитимно, не даёт покоя всем. Запад чутко отслеживает «классовые» (сословные) противоречия на государственно слабой Руси и решает воспользоваться ими, пока царь Борис предаётся самоанализу.
Конечно, законодательства многих стран для обезпечения так называемого равенства субьектов избирательного состязания предусматривают даже полное государственное финансирование всех кандидатов. Но в реальности существует масса неформальных способов избавить правящую элиту от опасений за то, что во власть попадёт кто-то («бомж», «маргинал», «радикал») к ней не принадлежащий, инакомыслящий. Никакого действительного равенства возможностей в избирательном праве нет, не было и не будет. Россию не для того разворовывали, чтобы потом добровольно честно соревноваться на всенародных выборах. Если потребуется, элита системы сама может спародировать «оппозицию» и мы видим, как это успешно осуществляется.
Вопрос случайного в абсолютизме – гармонии чистой совести и методов достижения власти, волновал уже императорского историка, поэта и журналиста, столбового дворянина Александра Пушкина, называвшего европейскую революцию «чумой» и примерявший её на наши реалии: бунт лжецаря Пугачёва, декабристы, французская революция, молодая американская революционная демократия, боярский заговор как начало Смутного времени. Пушкина как архивиста интересовала и легитимизация власти посредством бунта, революции, переворота, и последствия этого. Честь с молоду бережёт дворянин офицер Гринёв, а не казак Пугачёв, «питающийся падалью» власти: грабежом и развратом. При коммунистах тщательно вымарывался эпизод публичного покаяния Пугачёва «согрубившего» перед народом православным и императрицей. При этом дворянин Пушкин честно подходит к сложному характеру Пугачёва, сближая его с благородным Гринёвым, а не с изменником присяге Швабриным и бандой душегубов «пугачёвцев». У А. Пушкина крепостной Савельич просит сохранить жизнь своему барину. Жизнь сложнее теории прогрессивной смены общественно-политических формаций.
Царь в пушкинском «Борисе Годунове» находится в смуте души – тяжесть власти. Олигархия: еретики — «жидовствующие» и боярская верхушка, «мутит воду» — плетёт интриги, заговоры в целях сделать царю номинальную «честь председания» при её всевластии. Сам народ погружается в смуту сплетен, подозрений и взаимных правовых претензий. Все забывают об обязанностях. Мысль, что воцарение Годунова, убившего законного наследника царевича Дмитрия и сфабриковавшего выборное решение Земского Собора – не легитимно, не даёт покоя всем. Запад чутко отслеживает «классовые» (сословные) противоречия на государственно слабой Руси и решает воспользоваться ими, пока царь Борис предаётся самоанализу.
Живая власть для черни ненавистна.
Они любить умеют только мёртвых-
Безумны мы, когда народный плеск
Иль ярый вопль тревожит сердце наше!
Они любить умеют только мёртвых-
Безумны мы, когда народный плеск
Иль ярый вопль тревожит сердце наше!
Душе бывшего опричника Годунова, на шестой год его царствования и «поисков любви» черни, нет счастья. Нет счастья и последней, которая ропщет и за это наказывается пытками и казнями.
Смута – это отсутствие симфонии всех властей и субъектов общей соборной суверенности державы Бога. Смирение всех в любовь. Объединение народа в единую соборную личность «едиными усты и единым сердцем». Нынче это теоретически именуется «консенсуализмом». На деле всем заправляет олигархия: «князья», «бояре», «судьи», «наместники», «воеводы», «опричники», выбирающие своего представителя, он же DICTATOR.
В Древнем Риме высшее должностное лицо (национальный лидер), выбиравшийся и назначавшийся Сенатом – парламентом на определённый срок. Тогда на 6 месяцев, теперь на 6 лет. Прогнав последнего царя, граждане в римской республике ежегодно избирали двух консулов, которые решали все вопросы городской жизни, а в случае войны возглавляли армию. В Сенате пожизненно заседали бывшие государственные служащие. Сначала их избирали на ответственные республиканские должности, а когда срок их службы истекал, они становились высокооплачиваемыми сенаторами, обладавшими огромной собственностью и влиянием. Можно сказать «преторианская гвардия», «спецслужба», «опричнина» и т. п. Важна теополитическая суть того, что именуется «государство».
Термин «легитимность» вновь ввёл в политологический оборот Макс Вебер, которого называли «Марксом капитализма». В начале XX столетия толпы и государственного террора, «легитимность», термин похороненный вместе французскими роялистами антиякобинцами, воскрес для новых похорон. Тезис его работы «Политика как призвание» был прост: не всякий аппарат насилия есть государство – монополия легитимного физического насилия. Ему ясно виделись типы социалистов, стремившиеся к власти как средству удовлетворить свои эгоистические потребности, власти «ради неё самой», чтобы насладиться чувством престижа, господства, неуязвимости, сытости, которая она даёт. Революция уничтожает традиционное, легитимное господство традиций: царь, патриарх, пророк, соборная личность и даёт новую квазилегитимность: харизму. Отныне господствует авторитет («имидж», «народная любовь») демагога и партийного вождя. Сегодня к этому надо добавить искусство perfekt relation (PR) или «пиар» технологии. Обаяние звезд кино и шоу бизнеса, которое продаётся политическому харизматику, манипулирующему «конституцией»: силой власти и деньгами налогоплательщика.
Меню любого «РR» — агентства однотипно: «Экспертный опрос …Проведение анализа существующей политической, экономической и др. ситуации…Диагностика избирательного округа и электората …. Социально –демографическое исследование и создание картины электоральных предпочтений в целом и по целевым группам …Выявление важнейших экономических, социально-политических проблем округа ….Медиа –планирование …Исследование, разработка, создание и РR-обеспечение индивидуального стиля и имиджа Клиента…» и прочее включая не только «информационную» разведку и «юридическое» обезпечение избирательной кампании.
Вся эта государственная система «демократии» с центром мозгом-штабом и нервами, спускающими сигналы вниз для действенной реакции, работает как пирамида. Её лево-правые базовые подсистемы аналогично рефлексивно работают в процессе выборов достойных, даже когда требуется выброс компромата или абсурдного действия для привлечения внимания. Любые свободные творчества, мышления, инициативы устранены. Творчество зиждется на безкорыстном болении каждого за дело всех. В бюрократической вертикали каждая часть целой системы изначально не самостоятельна и насторена на импульс из центра. Сигнал этот идёт от парализованного противоречиями мозга-штаба, призванного быть антирисковой системой. Противоречия порождены: 1) не точным анализом не точных фактов; 2) концептуальной безпомощностью в сочетании с огромным количеством точных фактов; 3) избыточным применением силы в ущерб ума. Управление системой само начинает порождать те оппозиционные явления, для борьбы с которыми оно было создано. Далее они поэтажно разрушают управленческую структуру, которая не создана для самостоятельного установления «правил игры». При этом, в «маргинальной» (внесистемной) политике выигрывают те, кто сумеют установить свои законы игры, независимые от действий всех игроков. Сегодня настоящие – честные и грамотные монархисты имеют все шансы на победу, независимо будут их ругать или хвалить. Мозг пирамиды понимает это и придумывает свой подконтрольный «джемахерийский» монархо-большевизм на опережение.
Смута – это отсутствие симфонии всех властей и субъектов общей соборной суверенности державы Бога. Смирение всех в любовь. Объединение народа в единую соборную личность «едиными усты и единым сердцем». Нынче это теоретически именуется «консенсуализмом». На деле всем заправляет олигархия: «князья», «бояре», «судьи», «наместники», «воеводы», «опричники», выбирающие своего представителя, он же DICTATOR.
В Древнем Риме высшее должностное лицо (национальный лидер), выбиравшийся и назначавшийся Сенатом – парламентом на определённый срок. Тогда на 6 месяцев, теперь на 6 лет. Прогнав последнего царя, граждане в римской республике ежегодно избирали двух консулов, которые решали все вопросы городской жизни, а в случае войны возглавляли армию. В Сенате пожизненно заседали бывшие государственные служащие. Сначала их избирали на ответственные республиканские должности, а когда срок их службы истекал, они становились высокооплачиваемыми сенаторами, обладавшими огромной собственностью и влиянием. Можно сказать «преторианская гвардия», «спецслужба», «опричнина» и т. п. Важна теополитическая суть того, что именуется «государство».
Термин «легитимность» вновь ввёл в политологический оборот Макс Вебер, которого называли «Марксом капитализма». В начале XX столетия толпы и государственного террора, «легитимность», термин похороненный вместе французскими роялистами антиякобинцами, воскрес для новых похорон. Тезис его работы «Политика как призвание» был прост: не всякий аппарат насилия есть государство – монополия легитимного физического насилия. Ему ясно виделись типы социалистов, стремившиеся к власти как средству удовлетворить свои эгоистические потребности, власти «ради неё самой», чтобы насладиться чувством престижа, господства, неуязвимости, сытости, которая она даёт. Революция уничтожает традиционное, легитимное господство традиций: царь, патриарх, пророк, соборная личность и даёт новую квазилегитимность: харизму. Отныне господствует авторитет («имидж», «народная любовь») демагога и партийного вождя. Сегодня к этому надо добавить искусство perfekt relation (PR) или «пиар» технологии. Обаяние звезд кино и шоу бизнеса, которое продаётся политическому харизматику, манипулирующему «конституцией»: силой власти и деньгами налогоплательщика.
Меню любого «РR» — агентства однотипно: «Экспертный опрос …Проведение анализа существующей политической, экономической и др. ситуации…Диагностика избирательного округа и электората …. Социально –демографическое исследование и создание картины электоральных предпочтений в целом и по целевым группам …Выявление важнейших экономических, социально-политических проблем округа ….Медиа –планирование …Исследование, разработка, создание и РR-обеспечение индивидуального стиля и имиджа Клиента…» и прочее включая не только «информационную» разведку и «юридическое» обезпечение избирательной кампании.
Вся эта государственная система «демократии» с центром мозгом-штабом и нервами, спускающими сигналы вниз для действенной реакции, работает как пирамида. Её лево-правые базовые подсистемы аналогично рефлексивно работают в процессе выборов достойных, даже когда требуется выброс компромата или абсурдного действия для привлечения внимания. Любые свободные творчества, мышления, инициативы устранены. Творчество зиждется на безкорыстном болении каждого за дело всех. В бюрократической вертикали каждая часть целой системы изначально не самостоятельна и насторена на импульс из центра. Сигнал этот идёт от парализованного противоречиями мозга-штаба, призванного быть антирисковой системой. Противоречия порождены: 1) не точным анализом не точных фактов; 2) концептуальной безпомощностью в сочетании с огромным количеством точных фактов; 3) избыточным применением силы в ущерб ума. Управление системой само начинает порождать те оппозиционные явления, для борьбы с которыми оно было создано. Далее они поэтажно разрушают управленческую структуру, которая не создана для самостоятельного установления «правил игры». При этом, в «маргинальной» (внесистемной) политике выигрывают те, кто сумеют установить свои законы игры, независимые от действий всех игроков. Сегодня настоящие – честные и грамотные монархисты имеют все шансы на победу, независимо будут их ругать или хвалить. Мозг пирамиды понимает это и придумывает свой подконтрольный «джемахерийский» монархо-большевизм на опережение.
Земские соборы.
Земские соборы XVI века стали мощным фактором становления всеединяющего мировоззрения земщины и опричнины, отмирания последней по мере осмысления правящим классом Руси своего религиозного долга и места в общерусском служении. Собор мыслился как символический акт, возвращающий народу и царю утраченное в смуте междуцарствия единство.
Первый собор был созван Иоанном IV в начале своего царствования в 1550 году (или в 1547 году). То был «собор примирения» между представителями «из городов всякого чину» и царём, обещавшим исправить все злоупотребления и невзгоды лютого правления боярской олигархии.
Историк Ключевский пишет: «Первый земский собор в Москве представляется каким-то небывалым в европейской истории актом покаяния царя и боярского правительства в их политических грехах». Народ тоже каялся в своих грехах перед властью и этот символический акт собора промыслительно возвращал единство народа и царя. До конца XVI века земские соборы собирались ещё три раза – в 1566, 1584 и 1598 годах. Исключая собор 1566 года, решавший вопросы войны и мира, которые требовали в тех условиях всенародного одобрения, остальные соборы созывались для предотвращения междуцарствия и подтверждения религиозно-мистического единства народа и царя. Либеральный историк Б. Чичерин ошибочно считал, что «Земские соборы исчезли не вследствие сословной розни или опасения монархов, а просто вследствие внутреннего ничтожества». Его точку зрения опровергли исследования С. Ф. Платонова о смутном времени и богатой внутренней жизни соборов. Победителями из долгой борьбы смутного времени вышли два средние сословия, дворянство
и горожане (черносотенцы), средние «классы» посадских и служилых людей, как их называет Платонов. Эти же сословия доминировали на земском соборе 1648 года, имевшем капитальное значение для всей истории XVII века.
Собор о котором говорит Теополитика соответствует церковным канонам и русским национальным традициям, затрудняющим политические манипуляции самочинных сборищ: партийных съездов, учредительных собраний, совещаний, конгрессов. Земский Собор – не начальная точка процесса, а его кульминация, венчающая дело и подводящая черту под целым периодом русской истории. Таким стал, например, знаменитый Собор 1613 года, положивший конец страшной восьмилетней смуте и призвавший на Российский престол новую династию. Соборная клятва русской нации засвидетельствовала вечную преданность роду Романовых как Богом данных России царей. «Как в 1612-1613 гг. средние слои общества возобладали благодаря внутренней солидарности и превосходству сил, — пишет Платонов, — так и в 1648г. они достигли успеха, благодаря внутренней солидарности и численному преобладанию на соборе». Городская черносотенная буржуазия боролась «против общественных вершин, духовенства и знати, и против общественных низов: крестьянства и частновладельческих людей»…
«Общественная середина, составлявшая на соборе подавляющее большинство, «за себя стала» и своими челобитьями искала провести в закон такие «статьи», которые действительно охраняли бы до тех пор попираемый её сословный интерес. Царь удовлетворил все челобитья кроме отобрания земель, приобретённых духовенством в 1584-1648гг. После первого десятилетия царствования Михаила Федоровича, гармонично действовавшего в согласии с соборами и выражавшего интересы средних классов, продолжились попытки социального феодализма вернуть утраченное политическое влияние. «Вокруг государя – говорит Платонов в «К истории московских земских соборов» (1905г.) – постепенно образовалась приказная бюрократическая среда, своего рода средостение между властью и обществом. Раздражаясь злоупотреблением приказных людей, земщина стала менять тон на собраниях; в 1648-1649гг. она явно стала против «сильных людей», и в борьбе с ними инстинктивно потянулась к тому, что называется законодательною инициативою. Пассивный прежде советник теперь становится неудобным для приказно – бюрократических кругов и потому был очень скоро устранён». Таким образом опричнина Грозного ослабила боярство, укрепив земщину (чёрных людей), которая на соборе 1648 года начала «буржуазно революционное» движение против сановной олигархии временщиков. Нынешние монархо-социалисты наоборот хотят «опричниной» ослабить черносотенную буржуазию ради усиления диктатуры бюрократии.
Московское восстание черных сотен началось в частности против заправлявшего всеми делами царского дядьки, боярина Б. И. Морозова и его единомышленников: окольничего Траханиотова, земского судьи Леонтия Плещеева и дьяка Чистого. Царь Алексей дал возмутившемуся народу торжественное обещание с целованием иконы, выслать из Москвы Траханиотова и Морозова, вскормившего его и не поручать им впредь исполнение государственных дел. Земский Собор 1648 года был экстренно созван вослед московскому мятежу и в связи с народными волнениями в других городах: Устюге, Сольвычегодске, Козлове, Томске, позже во Пскове (1650г.). Собор принял 80 новых черносотенных статей Уложения (из 1000). Кстати, патриарх Никон восстал против этих приговоров земского собора, называя Уложение «проклятою» и беззаконною книгой. На Руси была не классовая рознь сословий, а было только «фактическое разграничение членов общества по роду занятий и служб» (Н. В. Латкин «Земские соборы» 1885г.). Были «тягловые классы», а не сословия. Наши соборы возникли самостоятельно и не копировали западные собрания. Но сходные черты имеются. Это уже описанная выше борьба буржуазии с феодальной бюрократией, позже вооружённой социалистическими методами огосударствления (национализации) живого творчества, труда и собственности масс.
Феномен большевизма как фашизма и исламизма – это использование механизмов демократии тоталитарными сектами-партиями для овладения государством и его переформатирование на власть олигархии. Для этого в 1917 году формально была использована идея Советов всея земли (власть советов) и опричнина (ВЧК) защищающая комиссародержавие. Ленин говорил английскому журналисту А. Рэнсому о Советах: «Вначале я думал, что они есть и останутся чисто русской формой, но теперь совершенно очевидно, что под разными названиями они должны стать орудием революции повсюду». Мысль верная, лишний раз доказывающая, что при всём нашем своеобразии, «сила мнения» земли есть и на Западе Европы. «Диалог между государем и сословиями» точно так же организуют: немецкий лантаг, французские генеральные штаты, английские сословные палаты (парламент) и т. п. Отметим, что император Александр II был убит уже после подписания им манифеста о созыве Земского Собора. Подчёркиваем Собора народного самоуправления, а не Думы с партократической диктаторской олигархией одержимой «похотью власти». Настоящий Земский Собор исповедует принцип разделения труда, а не разграничение власти.
Нынешняя стратегия соборного единения такова: прежде всего начинают действовать различные «предсоборные» механизмы и формы самоорганизации, которые становятся опорами при подготовке грядущего Земского Собора. Никакая самозваная заговорщицкая «монархическая партия», «союз» или «орден» не являются Собором. Последний будет настоящим Собором тогда, когда он на деле объединит русский народ, когда его результатом станет всепрофессиональное, всенациональное, надпартийное общенародное сплочение вокруг единого высокого идеала, который позволит «стеснённой» Руси подняться во весь рост, вольно расправить стать, позволит народу вспомнить свои древние исторические корни, осознать своё высочайшее религиозно-нравственное призвание. Тогда прекратится воровская социалистическая (государственно-капиталистическая) экономика: приватизация прибылей монополией бюрократической олигархией и национализация убытков «государством» — народом. Девиз Собора: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и всё остальное приложится вам» (Мф.6:33).
Первый собор был созван Иоанном IV в начале своего царствования в 1550 году (или в 1547 году). То был «собор примирения» между представителями «из городов всякого чину» и царём, обещавшим исправить все злоупотребления и невзгоды лютого правления боярской олигархии.
Историк Ключевский пишет: «Первый земский собор в Москве представляется каким-то небывалым в европейской истории актом покаяния царя и боярского правительства в их политических грехах». Народ тоже каялся в своих грехах перед властью и этот символический акт собора промыслительно возвращал единство народа и царя. До конца XVI века земские соборы собирались ещё три раза – в 1566, 1584 и 1598 годах. Исключая собор 1566 года, решавший вопросы войны и мира, которые требовали в тех условиях всенародного одобрения, остальные соборы созывались для предотвращения междуцарствия и подтверждения религиозно-мистического единства народа и царя. Либеральный историк Б. Чичерин ошибочно считал, что «Земские соборы исчезли не вследствие сословной розни или опасения монархов, а просто вследствие внутреннего ничтожества». Его точку зрения опровергли исследования С. Ф. Платонова о смутном времени и богатой внутренней жизни соборов. Победителями из долгой борьбы смутного времени вышли два средние сословия, дворянство
и горожане (черносотенцы), средние «классы» посадских и служилых людей, как их называет Платонов. Эти же сословия доминировали на земском соборе 1648 года, имевшем капитальное значение для всей истории XVII века.
Собор о котором говорит Теополитика соответствует церковным канонам и русским национальным традициям, затрудняющим политические манипуляции самочинных сборищ: партийных съездов, учредительных собраний, совещаний, конгрессов. Земский Собор – не начальная точка процесса, а его кульминация, венчающая дело и подводящая черту под целым периодом русской истории. Таким стал, например, знаменитый Собор 1613 года, положивший конец страшной восьмилетней смуте и призвавший на Российский престол новую династию. Соборная клятва русской нации засвидетельствовала вечную преданность роду Романовых как Богом данных России царей. «Как в 1612-1613 гг. средние слои общества возобладали благодаря внутренней солидарности и превосходству сил, — пишет Платонов, — так и в 1648г. они достигли успеха, благодаря внутренней солидарности и численному преобладанию на соборе». Городская черносотенная буржуазия боролась «против общественных вершин, духовенства и знати, и против общественных низов: крестьянства и частновладельческих людей»…
«Общественная середина, составлявшая на соборе подавляющее большинство, «за себя стала» и своими челобитьями искала провести в закон такие «статьи», которые действительно охраняли бы до тех пор попираемый её сословный интерес. Царь удовлетворил все челобитья кроме отобрания земель, приобретённых духовенством в 1584-1648гг. После первого десятилетия царствования Михаила Федоровича, гармонично действовавшего в согласии с соборами и выражавшего интересы средних классов, продолжились попытки социального феодализма вернуть утраченное политическое влияние. «Вокруг государя – говорит Платонов в «К истории московских земских соборов» (1905г.) – постепенно образовалась приказная бюрократическая среда, своего рода средостение между властью и обществом. Раздражаясь злоупотреблением приказных людей, земщина стала менять тон на собраниях; в 1648-1649гг. она явно стала против «сильных людей», и в борьбе с ними инстинктивно потянулась к тому, что называется законодательною инициативою. Пассивный прежде советник теперь становится неудобным для приказно – бюрократических кругов и потому был очень скоро устранён». Таким образом опричнина Грозного ослабила боярство, укрепив земщину (чёрных людей), которая на соборе 1648 года начала «буржуазно революционное» движение против сановной олигархии временщиков. Нынешние монархо-социалисты наоборот хотят «опричниной» ослабить черносотенную буржуазию ради усиления диктатуры бюрократии.
Московское восстание черных сотен началось в частности против заправлявшего всеми делами царского дядьки, боярина Б. И. Морозова и его единомышленников: окольничего Траханиотова, земского судьи Леонтия Плещеева и дьяка Чистого. Царь Алексей дал возмутившемуся народу торжественное обещание с целованием иконы, выслать из Москвы Траханиотова и Морозова, вскормившего его и не поручать им впредь исполнение государственных дел. Земский Собор 1648 года был экстренно созван вослед московскому мятежу и в связи с народными волнениями в других городах: Устюге, Сольвычегодске, Козлове, Томске, позже во Пскове (1650г.). Собор принял 80 новых черносотенных статей Уложения (из 1000). Кстати, патриарх Никон восстал против этих приговоров земского собора, называя Уложение «проклятою» и беззаконною книгой. На Руси была не классовая рознь сословий, а было только «фактическое разграничение членов общества по роду занятий и служб» (Н. В. Латкин «Земские соборы» 1885г.). Были «тягловые классы», а не сословия. Наши соборы возникли самостоятельно и не копировали западные собрания. Но сходные черты имеются. Это уже описанная выше борьба буржуазии с феодальной бюрократией, позже вооружённой социалистическими методами огосударствления (национализации) живого творчества, труда и собственности масс.
Феномен большевизма как фашизма и исламизма – это использование механизмов демократии тоталитарными сектами-партиями для овладения государством и его переформатирование на власть олигархии. Для этого в 1917 году формально была использована идея Советов всея земли (власть советов) и опричнина (ВЧК) защищающая комиссародержавие. Ленин говорил английскому журналисту А. Рэнсому о Советах: «Вначале я думал, что они есть и останутся чисто русской формой, но теперь совершенно очевидно, что под разными названиями они должны стать орудием революции повсюду». Мысль верная, лишний раз доказывающая, что при всём нашем своеобразии, «сила мнения» земли есть и на Западе Европы. «Диалог между государем и сословиями» точно так же организуют: немецкий лантаг, французские генеральные штаты, английские сословные палаты (парламент) и т. п. Отметим, что император Александр II был убит уже после подписания им манифеста о созыве Земского Собора. Подчёркиваем Собора народного самоуправления, а не Думы с партократической диктаторской олигархией одержимой «похотью власти». Настоящий Земский Собор исповедует принцип разделения труда, а не разграничение власти.
Нынешняя стратегия соборного единения такова: прежде всего начинают действовать различные «предсоборные» механизмы и формы самоорганизации, которые становятся опорами при подготовке грядущего Земского Собора. Никакая самозваная заговорщицкая «монархическая партия», «союз» или «орден» не являются Собором. Последний будет настоящим Собором тогда, когда он на деле объединит русский народ, когда его результатом станет всепрофессиональное, всенациональное, надпартийное общенародное сплочение вокруг единого высокого идеала, который позволит «стеснённой» Руси подняться во весь рост, вольно расправить стать, позволит народу вспомнить свои древние исторические корни, осознать своё высочайшее религиозно-нравственное призвание. Тогда прекратится воровская социалистическая (государственно-капиталистическая) экономика: приватизация прибылей монополией бюрократической олигархией и национализация убытков «государством» — народом. Девиз Собора: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и всё остальное приложится вам» (Мф.6:33).
Русская Державность – это государственное самосознание соборной Боговедомости народа, добровольно принявшего на себя церковное послушание «удерживающего», то есть готового стоять насмерть на пути рвущегося в мир сатанинского зла. Само понятие о таком служении – удерживать мир от смуты и хаоса, вводя в его жизнь высший нравственный элемент, одухотворяя и просветляя землю любовью и праведностью, — имеет церковное происхождение. (митрополит Иоанн (Снычев)
Державность – это христианская Церковь воинствующая, а не примиряющаяся со злом на поприще народной жизни – месте брани и подвига, то есть движения по пути нравственного самоусовершенствования, неутолимого движения к святости. Идея и энергия добра.
Державность – это воплощение в общественной и государственной деятельности религиозно нравственного идеала (святыни), признающего не только земное наслаждение и преуспевание граждан (бытоулучшение), но создание наилучших условий для спасения души и плоти (храма души), для творения добра и пресечения зла.
Державность (самодержавие) – это государственное устройство, при котором вся полнота власти, определяющей положение дел в России, принадлежит её внутренним государственным институтам. С этой точки зрения нынешняя Россия не является самодержавной страной, потому что она наполовину управляется из-за рубежа, как это уже было в период ига Золотой Орды.
Державность – это высшая форма родового семейного строя. Государственность или республиканизм оперирует понятием «братство» и «равенство», пародируя семейное единство и контролируя рождаемость. Уже в античность (в Одиссее) «вожди семей» именуются anaktes (владыка) basileis (царь), genos ( вождь, царь, глава рода), rex (царь). Отец (патриарх), домовладыка – есть первый mon-arh (единовластник), почтенный, уважаемый, авторитетный мужчина, могущественный глава семьи.
Последняя зиждется на моногамии (единобрачие) и моноандрии (едино-отечестве). Отечество и есть народность, где дети доверяют отцу. Государь отец не должен вымогать у народа признание религиозного доверия, вера вообще не вымогается и не покупается. Государь должен быть «единославен» с народом, который не может добровольно желать ничего «инославного».
Настоящие подданные должны воспринимать энергию царя, его организационный дар, его дальнозоркость, его верное историческое разумение народных нужд. Даже Руссо на общий вопрос, которое из Правлений наилучшее, отвечал так: «Какова цель политической ассоциации? Бережение и благоденствие её членов. А каков наиболее верный признак, что они убережены и благоденствуют? Это их численность и её рост. …Правление, при котором народ уменьшается в числе и оскудевает, есть худшее». По этим показателем правление и Людовика XVI, и Николая II, блестящее и непревзойдённое их убийцами. 5 миллионов французов истреблены Робеспьером и Наполеоном, Франция оккупирована и опустошена. В 1894 году в России насчитывалось 122 миллиона жителей, к 1914 году народонаселение её увеличилось на 60 миллионов человек. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв) приводил цифру общих потерь народонаселения России за период с 1917 года по 1959 год, взятые из еженедельника «Аргументы и факты» (1990г.): 110,7 миллионов человек.
Русская Державность – это искусство повиновения без унижения. Начни «чтить себя» (А. Пушкин). Держать себя в почтении и держать (почитать) государство. Монархическое государство цветёт и крепнет не пропагандистской «идеализацией», а любовью подданных к монарху и государя к своим подданным. «Чтобы иметь Государя, его надо любить», — пишет И. Ильин. «Если в Париже нет поданных, то нет и короля», — произносит задержанный в Варенне король Людовик VI. Державы не бывает без гармонии «верноподданничества»: «подданство» и «верность». Государю присягают целуя крест, ему давали «свои души». Измена царю – это не рядовой профессиональный или политический акт. Адмирал Колчак в 1917 году совершает неслыханный в русской армии поступок. При арестованном царе он поступает на службу в британскую армию и уезжает в Лондон и Вашингтон.
Лояльность монархиста исходит из свободы и поэтому ценна. И. Ильин призывал различать монархистов идеи и монархистов карьеры. Первые вдохновляются служением духу закона и естественным правосознанием, искренней лояльностью, вторые одержимы патологической страстью карьеризма и волей к личному выдвижению. Романовы – это не просто цари, это казачьи цари, государи вольных пахарей и воинов. Чтобы дать частнособственническую свободу народу далёкому от тонкостей политики, они шли на смерть от рук дворянской политизированной олигархии, точно понимавшей социалистический посыл, что государство крепостник – это частная собственность бюрократии.
«Государь нуждается не в пассивной покорности запуганных подданных, а в творческой инициативе граждан, блюдущих свою честь и достоинство» (И. Ильин). Державный пафос ответственности прост: служение выше службы, творчество выше покорности, активная ответственность выше механического безвольного раболепия.
Наше знамя – это не формальный, а живой символ государственно-творческого процесса единения царя с народом. Абсолютизм Пётра I строился на учёбе, подражании Англии самой древней государственности Европы, воздвигнутой завоевателями норманнами. Посетив в 1697 инкогнито Палату Лордов великий царь записал: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему Государю правду; вот чему надо учиться у англичан». Сам он «демократично» (человечно) утверждал: «Полезное я рад слушать и от последнего подданного. Доступ ко мне свободен, лишь бы не отнимали у меня времени бездельем». Теополитика Державной русской монархия это школа всеобщей троноспособности (без права трона), воспитание понимания царственного строительства государства, понимания главных стратегических задач. Монархия система «кон-кретная» (сращивающая, сращенная), а не мечтательно идеалистическая.
Русская держава была создана не закулисными махинациями политологов и бюрократов, не мышиной вознёй партийных демагогов и их клевретов, не мёртвыми «спасительными» программами лицемерных фарисеев. Нашу державу создали: молитвы святых и кровь героев, кровь святых и молитвы героев. Лучшая часть нашей державы уже в России Небесной. Её выдающихся граждан мы хотим быть достойны.
Державность – это христианская Церковь воинствующая, а не примиряющаяся со злом на поприще народной жизни – месте брани и подвига, то есть движения по пути нравственного самоусовершенствования, неутолимого движения к святости. Идея и энергия добра.
Державность – это воплощение в общественной и государственной деятельности религиозно нравственного идеала (святыни), признающего не только земное наслаждение и преуспевание граждан (бытоулучшение), но создание наилучших условий для спасения души и плоти (храма души), для творения добра и пресечения зла.
Державность (самодержавие) – это государственное устройство, при котором вся полнота власти, определяющей положение дел в России, принадлежит её внутренним государственным институтам. С этой точки зрения нынешняя Россия не является самодержавной страной, потому что она наполовину управляется из-за рубежа, как это уже было в период ига Золотой Орды.
Державность – это высшая форма родового семейного строя. Государственность или республиканизм оперирует понятием «братство» и «равенство», пародируя семейное единство и контролируя рождаемость. Уже в античность (в Одиссее) «вожди семей» именуются anaktes (владыка) basileis (царь), genos ( вождь, царь, глава рода), rex (царь). Отец (патриарх), домовладыка – есть первый mon-arh (единовластник), почтенный, уважаемый, авторитетный мужчина, могущественный глава семьи.
Последняя зиждется на моногамии (единобрачие) и моноандрии (едино-отечестве). Отечество и есть народность, где дети доверяют отцу. Государь отец не должен вымогать у народа признание религиозного доверия, вера вообще не вымогается и не покупается. Государь должен быть «единославен» с народом, который не может добровольно желать ничего «инославного».
Настоящие подданные должны воспринимать энергию царя, его организационный дар, его дальнозоркость, его верное историческое разумение народных нужд. Даже Руссо на общий вопрос, которое из Правлений наилучшее, отвечал так: «Какова цель политической ассоциации? Бережение и благоденствие её членов. А каков наиболее верный признак, что они убережены и благоденствуют? Это их численность и её рост. …Правление, при котором народ уменьшается в числе и оскудевает, есть худшее». По этим показателем правление и Людовика XVI, и Николая II, блестящее и непревзойдённое их убийцами. 5 миллионов французов истреблены Робеспьером и Наполеоном, Франция оккупирована и опустошена. В 1894 году в России насчитывалось 122 миллиона жителей, к 1914 году народонаселение её увеличилось на 60 миллионов человек. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычёв) приводил цифру общих потерь народонаселения России за период с 1917 года по 1959 год, взятые из еженедельника «Аргументы и факты» (1990г.): 110,7 миллионов человек.
Русская Державность – это искусство повиновения без унижения. Начни «чтить себя» (А. Пушкин). Держать себя в почтении и держать (почитать) государство. Монархическое государство цветёт и крепнет не пропагандистской «идеализацией», а любовью подданных к монарху и государя к своим подданным. «Чтобы иметь Государя, его надо любить», — пишет И. Ильин. «Если в Париже нет поданных, то нет и короля», — произносит задержанный в Варенне король Людовик VI. Державы не бывает без гармонии «верноподданничества»: «подданство» и «верность». Государю присягают целуя крест, ему давали «свои души». Измена царю – это не рядовой профессиональный или политический акт. Адмирал Колчак в 1917 году совершает неслыханный в русской армии поступок. При арестованном царе он поступает на службу в британскую армию и уезжает в Лондон и Вашингтон.
Лояльность монархиста исходит из свободы и поэтому ценна. И. Ильин призывал различать монархистов идеи и монархистов карьеры. Первые вдохновляются служением духу закона и естественным правосознанием, искренней лояльностью, вторые одержимы патологической страстью карьеризма и волей к личному выдвижению. Романовы – это не просто цари, это казачьи цари, государи вольных пахарей и воинов. Чтобы дать частнособственническую свободу народу далёкому от тонкостей политики, они шли на смерть от рук дворянской политизированной олигархии, точно понимавшей социалистический посыл, что государство крепостник – это частная собственность бюрократии.
«Государь нуждается не в пассивной покорности запуганных подданных, а в творческой инициативе граждан, блюдущих свою честь и достоинство» (И. Ильин). Державный пафос ответственности прост: служение выше службы, творчество выше покорности, активная ответственность выше механического безвольного раболепия.
Наше знамя – это не формальный, а живой символ государственно-творческого процесса единения царя с народом. Абсолютизм Пётра I строился на учёбе, подражании Англии самой древней государственности Европы, воздвигнутой завоевателями норманнами. Посетив в 1697 инкогнито Палату Лордов великий царь записал: «Весело слушать, когда подданные открыто говорят своему Государю правду; вот чему надо учиться у англичан». Сам он «демократично» (человечно) утверждал: «Полезное я рад слушать и от последнего подданного. Доступ ко мне свободен, лишь бы не отнимали у меня времени бездельем». Теополитика Державной русской монархия это школа всеобщей троноспособности (без права трона), воспитание понимания царственного строительства государства, понимания главных стратегических задач. Монархия система «кон-кретная» (сращивающая, сращенная), а не мечтательно идеалистическая.
Русская держава была создана не закулисными махинациями политологов и бюрократов, не мышиной вознёй партийных демагогов и их клевретов, не мёртвыми «спасительными» программами лицемерных фарисеев. Нашу державу создали: молитвы святых и кровь героев, кровь святых и молитвы героев. Лучшая часть нашей державы уже в России Небесной. Её выдающихся граждан мы хотим быть достойны.
Державомахия (монархомахия или тирания).
Державомахия (монархомахия) начинается с попыток высокомерного аристократа Платона и «пролетарского» киника Диогена растворить семью в коллективе, где ребёнку достаточно знать свою матерь и «братьев». «Идеальная» иерархическая полития Платона – это кастовое государство построенное на рабской основе и на презрении к производительному труду. Раз женщина стремится к властным, сильным и богатым партнёрам (самцам) не удивительна катастрофа ( кастовый строй) в котором пребывает нынешняя Россия, да и всё человечество. Отрицание моноандрии ведёт к уравнительному смешению и господству «неподвижного» «привилегированного» сословия (слоя) гедонистов – потребителей жизненных наслаждений, транслирующих свой стиль низам. Теополитика рассматривает тезисы космополитизма и патриотизма касательно существа, а не формы государства (полиса) – монархии, тирании, олигархии, аристократии или демократии. Космополитизм возник как отрицание афинского рабовладельческого государства и реакции на привилегированную замкнутость полиса. Уже позже, энциклопедист, социалист и диогенист Дидро, на призыв защитить родину воскликнет: «Ерунда! Больше нет родины: от одного полюса до другого я вижу только тиранов и рабов». («Племянник Рамо»). Отсюда отечество там, где хорошо (свобода и еда), а не «хорошо» там, где отечество. Ещё раз повторим: «патриот» – это тот кто любит свою малую patria (родину); желание утвердить себя москвичом, американцем, человеком мира, гражданином многих государств от того, что на родине и в отечестве всё плохо: нет свободы слова, продуктов, гражданских свобод и т. п.
В державомахии всё держится на механических фальсификатах и зазеркальных реальностях, на угождении экономическим интересам мировой закулисы и низменных страстей охлоса. Демагогу важно достать денег на агитацию и выборы, важно как его льстивые обещания и оппозиционные рулады, а не деятельность, расценивается «народом», т. е. неопределённой толпой малокомпетентных избирателей. Эгоизм, поверяющий всё принципу угождения общественному мнению. В державомахии ответственность подменена капризами РR – популярности, отвергающей волю: верность и честь. Верность же испытывается так – все против того чему я буду верен до конца: Бог, царь, нация.
Митрополит Иоанн (Снычёв) правде самодержавия духа противопоставлял следующее: «Безбожный коммунизм терзал Россию, паразитируя на многовековых русских общинных традициях, на прочной народной приверженности к коллективизму и взаимопомощи, на всеобщей русской тяге к социальной справедливости. Безсовестная демократия собирается терзать её, паразитируя на древних вечевых соборных обычаях Руси, на исконном уважении русского человека к общему мнению, совместно принятому решению, коллективному разуму Собора».
Державомахия строится на принципе недоверия к главе государства, марксизм теоретически упраздняет само государство, равнозначное господствующему классу капиталистов. В реальности на развалинах государства религиозного и национального, возникает новая бюрократическая деспотия государственного легитимного насилия. Диктатура – это пародия монархии в немонархии. Устанавливается мнимое классовое единство, на деле ведущее к полному отрицанию тезиса коммунистов о безклассовом обществе и диктатуре революционной демократии. Но понятие «диктатура» противоположно понятию «демократия». Если весь народ захватил власть над кем он будет диктаторствовать. Р. Михельс абсолютно прав, утверждая, что «могут победить социалисты, но не социализм, гибнущий в момент победы».
Доведённые пропагандой до мегаидиотизма массы, не щадя своих сил и скудных средств, меняют своих господ – одних олигархов на других более жестоких. Великий народный монархист XX века Иван Солоневич, сбежавший из лагерей сталинского рая, компетентно писал: «А коммунистическая прибавочная стоимость – вещь гораздо более серьёзная, чем та капиталистическая, которую в своё время столь наивно разоблачал Маркс. Здесь выколачивают всё, до костей. Основные функции выколачивания лежат на всех «работодателях»… званием рабочих прикидывается очень много разнообразной публики: и урки, и кулаки, и делающие карьеру активисты, и интеллигентская молодежь, зарабатывающая пролетарские мозоли и пролетарский стаж, и многое другое». При современной диктатуре военных престижно иметь «корочки» (удостоверения) различных силовых структур, помощников депутатов и сенаторов (из «бывших не бывает»). В теории государственный социализм сияет цельностью. На практике огромные несовпадения интересов господствующей номенклатуры и партийной олигархии с жизнью масс, государственного капитала и наёмного труда не может быть устранено принятием какой-либо универсальной программы. В профсоюзах чиновникам ещё легче осуществлять централизованное одурачивание масс, исключающее демократию ради открытого олигархата. Никакие гангстеры, фашисты, большевики и террористы не пугают олигархию, способную с помощью подкупа (устранения) вождей контролировать и направлять террор.
Монархомахия (тирания) губит идею монархии, сословными «предрассудками», формализацией внешней методологии наследования единоличного правления, на радость олигархии, чуткой ко всему секулярному (от человеков). Преподобный Иосиф Волоцкий обличает страсти, пороки, грехи, лицемерие тирана: «Таковый царь не Божий слуга , но Диавол, и не царь, а мучитель;…и ты бо убо такого царя или князя да непослушаеши, на нечестие и лукавство приводяща тя, аще мучить, аще смертию претить». Аристотель указывает на последствия тирании: малодушие, взаимное недоверие, депрессия (спад политической активности, энергичности). Личная выгода у тирана и олигархии всегда на первом месте.
Недоверие порождает «комитеты безопасности», тотальный подкуп корыстолюбцев, пренебрежение благом страны, стравливание всех слоёв общества, заигрывание с чернью (охлосом). Ленин и Сталин – это типичные византийские тираны монархомахи, республиканские государе-подражатели, использующие страну для своих целей самосохранения.
Современные партийные монархо-социалисты хотят играть по правилам «парламентских выборов» и «республиканской монархии» (монархомахи). В последней «национальный лидер» из среды социалистической псевдоопричнины (КГБ) играет роль балансира между противоречивыми интересами партийной олигархии. Их электорат «активных граждан» легко сплотить и мобилизовать пониманием, что настоящие монархисты жить по старому не дадут. Проворовавшаяся бюрократия, коррумпированный генералитет, золотые сыночки – менеджеры госкорпораций, ростовщики, наркоторговцы, короли водки и пива, игорные магнаты и шулера, парламентские лоббисты, спекулянты нефтью, фальшивомонетчики, сутенёры и их доброволки, легко сплотятся для защиты интересов при виде честных кандидатов в депутаты от «гражданского общества». Не присяга Державомахии магически рождает честь, а честь и доблесть есть источник присяги и Державы.
В державомахии всё держится на механических фальсификатах и зазеркальных реальностях, на угождении экономическим интересам мировой закулисы и низменных страстей охлоса. Демагогу важно достать денег на агитацию и выборы, важно как его льстивые обещания и оппозиционные рулады, а не деятельность, расценивается «народом», т. е. неопределённой толпой малокомпетентных избирателей. Эгоизм, поверяющий всё принципу угождения общественному мнению. В державомахии ответственность подменена капризами РR – популярности, отвергающей волю: верность и честь. Верность же испытывается так – все против того чему я буду верен до конца: Бог, царь, нация.
Митрополит Иоанн (Снычёв) правде самодержавия духа противопоставлял следующее: «Безбожный коммунизм терзал Россию, паразитируя на многовековых русских общинных традициях, на прочной народной приверженности к коллективизму и взаимопомощи, на всеобщей русской тяге к социальной справедливости. Безсовестная демократия собирается терзать её, паразитируя на древних вечевых соборных обычаях Руси, на исконном уважении русского человека к общему мнению, совместно принятому решению, коллективному разуму Собора».
Державомахия строится на принципе недоверия к главе государства, марксизм теоретически упраздняет само государство, равнозначное господствующему классу капиталистов. В реальности на развалинах государства религиозного и национального, возникает новая бюрократическая деспотия государственного легитимного насилия. Диктатура – это пародия монархии в немонархии. Устанавливается мнимое классовое единство, на деле ведущее к полному отрицанию тезиса коммунистов о безклассовом обществе и диктатуре революционной демократии. Но понятие «диктатура» противоположно понятию «демократия». Если весь народ захватил власть над кем он будет диктаторствовать. Р. Михельс абсолютно прав, утверждая, что «могут победить социалисты, но не социализм, гибнущий в момент победы».
Доведённые пропагандой до мегаидиотизма массы, не щадя своих сил и скудных средств, меняют своих господ – одних олигархов на других более жестоких. Великий народный монархист XX века Иван Солоневич, сбежавший из лагерей сталинского рая, компетентно писал: «А коммунистическая прибавочная стоимость – вещь гораздо более серьёзная, чем та капиталистическая, которую в своё время столь наивно разоблачал Маркс. Здесь выколачивают всё, до костей. Основные функции выколачивания лежат на всех «работодателях»… званием рабочих прикидывается очень много разнообразной публики: и урки, и кулаки, и делающие карьеру активисты, и интеллигентская молодежь, зарабатывающая пролетарские мозоли и пролетарский стаж, и многое другое». При современной диктатуре военных престижно иметь «корочки» (удостоверения) различных силовых структур, помощников депутатов и сенаторов (из «бывших не бывает»). В теории государственный социализм сияет цельностью. На практике огромные несовпадения интересов господствующей номенклатуры и партийной олигархии с жизнью масс, государственного капитала и наёмного труда не может быть устранено принятием какой-либо универсальной программы. В профсоюзах чиновникам ещё легче осуществлять централизованное одурачивание масс, исключающее демократию ради открытого олигархата. Никакие гангстеры, фашисты, большевики и террористы не пугают олигархию, способную с помощью подкупа (устранения) вождей контролировать и направлять террор.
Монархомахия (тирания) губит идею монархии, сословными «предрассудками», формализацией внешней методологии наследования единоличного правления, на радость олигархии, чуткой ко всему секулярному (от человеков). Преподобный Иосиф Волоцкий обличает страсти, пороки, грехи, лицемерие тирана: «Таковый царь не Божий слуга , но Диавол, и не царь, а мучитель;…и ты бо убо такого царя или князя да непослушаеши, на нечестие и лукавство приводяща тя, аще мучить, аще смертию претить». Аристотель указывает на последствия тирании: малодушие, взаимное недоверие, депрессия (спад политической активности, энергичности). Личная выгода у тирана и олигархии всегда на первом месте.
Недоверие порождает «комитеты безопасности», тотальный подкуп корыстолюбцев, пренебрежение благом страны, стравливание всех слоёв общества, заигрывание с чернью (охлосом). Ленин и Сталин – это типичные византийские тираны монархомахи, республиканские государе-подражатели, использующие страну для своих целей самосохранения.
Современные партийные монархо-социалисты хотят играть по правилам «парламентских выборов» и «республиканской монархии» (монархомахи). В последней «национальный лидер» из среды социалистической псевдоопричнины (КГБ) играет роль балансира между противоречивыми интересами партийной олигархии. Их электорат «активных граждан» легко сплотить и мобилизовать пониманием, что настоящие монархисты жить по старому не дадут. Проворовавшаяся бюрократия, коррумпированный генералитет, золотые сыночки – менеджеры госкорпораций, ростовщики, наркоторговцы, короли водки и пива, игорные магнаты и шулера, парламентские лоббисты, спекулянты нефтью, фальшивомонетчики, сутенёры и их доброволки, легко сплотятся для защиты интересов при виде честных кандидатов в депутаты от «гражданского общества». Не присяга Державомахии магически рождает честь, а честь и доблесть есть источник присяги и Державы.
Второй архетип русского самосознания – архетип соборности русских, малороссов и белороссов, — имеет форму ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА. Нация не как принцип, но как действительное состояние – это теополитизированный народ (народившийся род) духовная, а не только этническая общность. Нация – это народ, мобилизованный Богом решать задачи самосохранения и самоорганизации. В отличие от социалистов и фашистов, утверждающих, будто «государство» «творит» нацию, мы утверждаем, что Бог творит нацию (нации), которая создаёт национальное религиозное государство, решающее наднациональные задачи.
Ещё всероссийский праведник и молитвенник, член Союза Русского Народа Иоанн Кронштадтский говорил, что родиться русским есть дар определённого служения – одновременно жертвенного и героического, высокого и скорбного, общечеловеческого и вселенского – стоять до конца времён преградой на пути зла, рвущегося к всемирной власти. На Руси эта идеология всегда носила оборонно–агрессивный, консервативно-охранительный, отечески-покровительственный, миротворческий характер по отношению к малым народам в России живущих. В нашем понимании ethnikos (племя) demos (народ), а нация – это идеал: религиозно зрелый, политически грамотный, энергичный, готовый к созиданию (труду и обороне). До революции 1917 года в Российской Империи гражданство определялось не по национальности, а по вероисповеданию. Это весьма разумно, ибо Богу (как и Диаволу) всё равно люди какой национальности Ему доверяют как дети и служат как «рабы» за жизненные блага. Это разумно пока принадлежность к титульной религии (как и нации) не превращается в конъюнктуру. В многонациональной стране теополитическое господство государствообразующей нации должно быть чётко выделено, а всяческая конкуренция в этой области исключена.
Национальной демократии (самодержавие народа), как постоянно действующей формы государственного управления, быть не может. Она лишь средство для соборного волеизъявления. «Нация» как абстракция, не может обладать сакральной, абсолютной властью больше определённого временного периода. Затем наступает искушение узурпации и диктатуры инициативного, сепаратного меньшинства революционной конспирации. Здесь два момента: чем больше в Теополитике конспирации и двусмысленного символизма, тем больше в ней лжи и обмана; второе – революции не обезпечивают автоматической легитимности и вечной всенародности новой власти.
При этом мы считаем единственно правильным следующий алгоритм действия: большинство людей способно только отозваться, поддержать идею, программу, девиз. Всё это открыто вырабатывает для русской нации инициативное меньшинство, и оно же постепенно начинает проводить в жизнь свои планы на поприще общественной самоорганизации.
В начале славных дел, теополитик, во избежание сектантства, приносит Жертву Богу – свой сокрушённый дух мнимого превосходства над ближним (гордыня), своё угождение властным и богатым (лицемерие), а также показное (внешнее) морализаторство (фарисейство). Любовь к Богу и людям выше всех канонов, заповедей и пророчеств. В Теополитологии вера в Бога, доверие Его святой Воле и есть прежде всего интуитивное предзнание, создающее почву для знания. Мы должны соборно почувствовать нашего царя как волю Бога. Но сейчас лукавый враг как раз и пытается создать свой лже «Собор», спровоцировать раскол Церкви, играя на противоречиях республиканской версии РПЦ.
Вера (доверие Богу), чувство реальности Бога, подтверждаются делами практической любви к ближнему – служению. Практическая религиозная вера политика, систематизирует его знания, когда все разложено по полочкам без противоречий эрудиции и хаотичной начитанности.
Теополитология и теополитик в истинном смысле – это религиозно и государственно мыслящий и действующий деятель, ответственный перед Богом, своей нацией и семьёй, образующей национальное государство. Русский народ является главнейшим хранителем державного сознания ,опорой российской государственности и её надёжным стражем.
Ещё всероссийский праведник и молитвенник, член Союза Русского Народа Иоанн Кронштадтский говорил, что родиться русским есть дар определённого служения – одновременно жертвенного и героического, высокого и скорбного, общечеловеческого и вселенского – стоять до конца времён преградой на пути зла, рвущегося к всемирной власти. На Руси эта идеология всегда носила оборонно–агрессивный, консервативно-охранительный, отечески-покровительственный, миротворческий характер по отношению к малым народам в России живущих. В нашем понимании ethnikos (племя) demos (народ), а нация – это идеал: религиозно зрелый, политически грамотный, энергичный, готовый к созиданию (труду и обороне). До революции 1917 года в Российской Империи гражданство определялось не по национальности, а по вероисповеданию. Это весьма разумно, ибо Богу (как и Диаволу) всё равно люди какой национальности Ему доверяют как дети и служат как «рабы» за жизненные блага. Это разумно пока принадлежность к титульной религии (как и нации) не превращается в конъюнктуру. В многонациональной стране теополитическое господство государствообразующей нации должно быть чётко выделено, а всяческая конкуренция в этой области исключена.
Национальной демократии (самодержавие народа), как постоянно действующей формы государственного управления, быть не может. Она лишь средство для соборного волеизъявления. «Нация» как абстракция, не может обладать сакральной, абсолютной властью больше определённого временного периода. Затем наступает искушение узурпации и диктатуры инициативного, сепаратного меньшинства революционной конспирации. Здесь два момента: чем больше в Теополитике конспирации и двусмысленного символизма, тем больше в ней лжи и обмана; второе – революции не обезпечивают автоматической легитимности и вечной всенародности новой власти.
При этом мы считаем единственно правильным следующий алгоритм действия: большинство людей способно только отозваться, поддержать идею, программу, девиз. Всё это открыто вырабатывает для русской нации инициативное меньшинство, и оно же постепенно начинает проводить в жизнь свои планы на поприще общественной самоорганизации.
В начале славных дел, теополитик, во избежание сектантства, приносит Жертву Богу – свой сокрушённый дух мнимого превосходства над ближним (гордыня), своё угождение властным и богатым (лицемерие), а также показное (внешнее) морализаторство (фарисейство). Любовь к Богу и людям выше всех канонов, заповедей и пророчеств. В Теополитологии вера в Бога, доверие Его святой Воле и есть прежде всего интуитивное предзнание, создающее почву для знания. Мы должны соборно почувствовать нашего царя как волю Бога. Но сейчас лукавый враг как раз и пытается создать свой лже «Собор», спровоцировать раскол Церкви, играя на противоречиях республиканской версии РПЦ.
Вера (доверие Богу), чувство реальности Бога, подтверждаются делами практической любви к ближнему – служению. Практическая религиозная вера политика, систематизирует его знания, когда все разложено по полочкам без противоречий эрудиции и хаотичной начитанности.
Теополитология и теополитик в истинном смысле – это религиозно и государственно мыслящий и действующий деятель, ответственный перед Богом, своей нацией и семьёй, образующей национальное государство. Русский народ является главнейшим хранителем державного сознания ,опорой российской государственности и её надёжным стражем.
Третий базовый мировоззренческий архетип русского соборного самосознания – архетип державности – в массовом сознании традиционно сформулированный в качестве ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА под миротворческим знаменем « Москва-третий РИМ».
IMPERIUM (лат.) – верховная власть, государство, монархическое государство, царское полновластие над гражданами. Святая Русь ставшая Святой империей была, есть и будет государством Бога – Teoimperium. Нам надлежит стать достойными последователями этой великой миссии – теоимпериалистическое восстановление державы, попранной идолопоклонниками. Будем считать, что через нас Бог послал повестку русской нации перейти из «плена египетского» в новую землю, новую грядущую Россию, исполненную национальной гордости великороссов, малороссов и белороссов. Мы различаем созидательную гордость и уничтожающую гордыню. Другие нации России просто должны поверить в мудрую дальновидность и братское расположение русских к лояльным. История и потомки будут благодарить их за этот правильный выбор.
В древности Автократ (единоличный правитель) в теополитическом плане воспринимался как разрешение противоречия: кто всем правит – один Бог или «демократический» пантеон богов? Современные данные утверждают, что латинское слово imperium означало командование, управление, суверенитет, осуществление власти. Noumen imperatoris означало, что «сердце царя» таинственно находится «в руке Божией».
В XVIII столетии слово «империя» никоим образом не подразумевало территориальной экспансии. Древний Рим господствовал благодаря конвергенции религий, выше которых была религия империи кесаря. Позже Византию скрепляло чувство веры и доверия общему Высшему, а не отвлечённому цинизму понятий: «власть государства» и «экономические интересы». В 1885г. британский историк Э. Фридмэн утверждал, что слово «империя» значимее термина «королевство». Русский мыслитель М. Меньшиков в работе «Нецарственный империализм» (1910г.) первый попытался объяснить всю несуразность постановки вопроса – «царство или империя» Россия?
Он критиковал либеральный тезис А. Столыпина о «царстве» как о молодости народа, а «империи» как о зрелости, из которого выходило, что «вселенская империя» есть глубокая дряхлость народов. В таком случае русские становились не царствующей сакрально нацией, а только «господствующей» административно, «дряхлеющей» по национально активным окраинам. Русская нацию «руководила», «попечительствуя» покорённым народам, имея 20 млн. русских крепостных! В СССР и «новейшей России» всё это превратилось в примитивное донорство при политической спецполицейщине и идеологической русофобии. Ленин определённо высказался против федеративного принципа и децентрализации в работе «Критические заметки по национальному вопросу». Он ясно понимал, что для социалистического единства мира, централизованное крупное государство есть «громадный исторический шаг вперёд от средневековой раздробленности». Исходя из этого современные национал-коммунисты начинают трактовать «централизацию» республик СССР как продолжение Российской империи. Но премьер первого Советского правительства марксистов интернационалистов, особенно боролся с «духом национализма». Ленин возмущался царской империей: ««Господствующей», т. е. великорусской национальности стараются предоставить всяческие привилегии, — хотя великороссов в России меньшинство населения, именно только 43% . Все остальные нации, населяющие Россию, стараются все более урезать в правах, обособить одну от другой и разжечь вражду между ними». Отметим отделение Лениным белых и малых россов ради процента убедительности тезиса. Правда нынешние неомарксисты лукаво оперируют именно тезисом «империи». Они дескать её защищают от русских националистов, желающих господствовать в своём национальном государстве.
Центр всегда один, но «кормилица», «нянька», «донор», «мусорщик», «девочка по вызову» это не господствующая функция. Никакие спецназы на Кавказе не меняют угнетённое положение русских в Центре, где правят разные фрукты в салате марксистко-ленинско-клинтоновской мультикультурности. В 1991 году «отмотали назад» нарезанный по имперский салат. Каждому плоду своя грядка, кустик или дерево. Допустим мы – русские помидоры. Почему же нашей грядкой должны управлять огурцы с бананами? Но нам и грядки – то не досталось.
В реальности мы видим как религиозно активный молодой Кавказ, тут же принялся оспаривать у русских и других народов господство над Россией. Не по закону империи большинства, а по новомодному американскому методу мультикультурализма (автор Б. Клинтон). Мотивы: религиозная и физическая деградация славян в целом. Заметим, «братья» не помогают русским встать во весь рост, а именно пользуются посткоммунистической слабостью и западной русофобией. Неважно, что из этой затеи ничего не выйдет путного, важно, что конфликт выгоден разводящим демиургам с вершины пирамиды – война с терроризмом до последнего русского.
Пробудись Россия! В действительности царство и есть империя, без царства никакой империи нет. Слово imperium на родине этого слова всегда понималось как верховная государственная власть, то есть то самое, что понимается под русским словом царство или государство. Принадлежала ли эта власть, как в Риме в течение долгих веков, народу или через выборы старшим магистрам (царям, консулам, преторам, диктаторам и пр.) – во всех случаях слово imperium означало высшую власть, а не только «водительство» и «руководство» подчинёнными народами. Императору вручался summum imperium, то есть не умаление власти, а усиление власти в виде всей полноты её. Римские консулы были облечены regii imperii — коллегиальной и срочной царской властью (безконтрольное полновластие).
Политически покорится русским, вовсе не означает признать автоматически наше духовное первенство или изменить веру предков. У императорской русской армии был гимн «Разумейте языцы и покоряйтесь, яко с нами Бог!» Всё так и было, покуда Богу покорялась сама императорская армия. Поэтому сегодня, «русские» не только не могут понять в каком типе общества мы живём, но и ответить на вызов: кто такой настоящий русский; цель его пребывания на планете? Мы видим как нас примитивно «доят» и «пилят» все кому не лень по старому принципу «всё в стране колхозное, всё в кругом моё». На практике же всё просто: или ты господствуешь или подчиняешься (вольно или невольно) и спутать эти состояния невозможно, как невозможно спутать тюремные нары с шезлонгом на океанском песочке.
Факт унижения русских через поражение самосознания, можно игнорировать, но это не значит, что он от этого перестаёт существенно действовать. Пока мы не вернём Россию в положение теоимпериализма — живого царствования русского православного народа, и военных в подчинение национальной самоорганизации – национальной соборной монархии, мы только будем истреблять сами себя и всех этим злить как «собаки на сене» – сами не царствуем и другим не даём навести порядок.
Империя, Держава – это оптимальная государственная форма для духовного – религиозного и культурного – развития общества согласно императивам христианского вероучения. Державная мощь не самоцель, а средство охраны и защиты традиционных ценностей и святынь национальной жизни.
IMPERIUM (лат.) – верховная власть, государство, монархическое государство, царское полновластие над гражданами. Святая Русь ставшая Святой империей была, есть и будет государством Бога – Teoimperium. Нам надлежит стать достойными последователями этой великой миссии – теоимпериалистическое восстановление державы, попранной идолопоклонниками. Будем считать, что через нас Бог послал повестку русской нации перейти из «плена египетского» в новую землю, новую грядущую Россию, исполненную национальной гордости великороссов, малороссов и белороссов. Мы различаем созидательную гордость и уничтожающую гордыню. Другие нации России просто должны поверить в мудрую дальновидность и братское расположение русских к лояльным. История и потомки будут благодарить их за этот правильный выбор.
В древности Автократ (единоличный правитель) в теополитическом плане воспринимался как разрешение противоречия: кто всем правит – один Бог или «демократический» пантеон богов? Современные данные утверждают, что латинское слово imperium означало командование, управление, суверенитет, осуществление власти. Noumen imperatoris означало, что «сердце царя» таинственно находится «в руке Божией».
В XVIII столетии слово «империя» никоим образом не подразумевало территориальной экспансии. Древний Рим господствовал благодаря конвергенции религий, выше которых была религия империи кесаря. Позже Византию скрепляло чувство веры и доверия общему Высшему, а не отвлечённому цинизму понятий: «власть государства» и «экономические интересы». В 1885г. британский историк Э. Фридмэн утверждал, что слово «империя» значимее термина «королевство». Русский мыслитель М. Меньшиков в работе «Нецарственный империализм» (1910г.) первый попытался объяснить всю несуразность постановки вопроса – «царство или империя» Россия?
Он критиковал либеральный тезис А. Столыпина о «царстве» как о молодости народа, а «империи» как о зрелости, из которого выходило, что «вселенская империя» есть глубокая дряхлость народов. В таком случае русские становились не царствующей сакрально нацией, а только «господствующей» административно, «дряхлеющей» по национально активным окраинам. Русская нацию «руководила», «попечительствуя» покорённым народам, имея 20 млн. русских крепостных! В СССР и «новейшей России» всё это превратилось в примитивное донорство при политической спецполицейщине и идеологической русофобии. Ленин определённо высказался против федеративного принципа и децентрализации в работе «Критические заметки по национальному вопросу». Он ясно понимал, что для социалистического единства мира, централизованное крупное государство есть «громадный исторический шаг вперёд от средневековой раздробленности». Исходя из этого современные национал-коммунисты начинают трактовать «централизацию» республик СССР как продолжение Российской империи. Но премьер первого Советского правительства марксистов интернационалистов, особенно боролся с «духом национализма». Ленин возмущался царской империей: ««Господствующей», т. е. великорусской национальности стараются предоставить всяческие привилегии, — хотя великороссов в России меньшинство населения, именно только 43% . Все остальные нации, населяющие Россию, стараются все более урезать в правах, обособить одну от другой и разжечь вражду между ними». Отметим отделение Лениным белых и малых россов ради процента убедительности тезиса. Правда нынешние неомарксисты лукаво оперируют именно тезисом «империи». Они дескать её защищают от русских националистов, желающих господствовать в своём национальном государстве.
Центр всегда один, но «кормилица», «нянька», «донор», «мусорщик», «девочка по вызову» это не господствующая функция. Никакие спецназы на Кавказе не меняют угнетённое положение русских в Центре, где правят разные фрукты в салате марксистко-ленинско-клинтоновской мультикультурности. В 1991 году «отмотали назад» нарезанный по имперский салат. Каждому плоду своя грядка, кустик или дерево. Допустим мы – русские помидоры. Почему же нашей грядкой должны управлять огурцы с бананами? Но нам и грядки – то не досталось.
В реальности мы видим как религиозно активный молодой Кавказ, тут же принялся оспаривать у русских и других народов господство над Россией. Не по закону империи большинства, а по новомодному американскому методу мультикультурализма (автор Б. Клинтон). Мотивы: религиозная и физическая деградация славян в целом. Заметим, «братья» не помогают русским встать во весь рост, а именно пользуются посткоммунистической слабостью и западной русофобией. Неважно, что из этой затеи ничего не выйдет путного, важно, что конфликт выгоден разводящим демиургам с вершины пирамиды – война с терроризмом до последнего русского.
Пробудись Россия! В действительности царство и есть империя, без царства никакой империи нет. Слово imperium на родине этого слова всегда понималось как верховная государственная власть, то есть то самое, что понимается под русским словом царство или государство. Принадлежала ли эта власть, как в Риме в течение долгих веков, народу или через выборы старшим магистрам (царям, консулам, преторам, диктаторам и пр.) – во всех случаях слово imperium означало высшую власть, а не только «водительство» и «руководство» подчинёнными народами. Императору вручался summum imperium, то есть не умаление власти, а усиление власти в виде всей полноты её. Римские консулы были облечены regii imperii — коллегиальной и срочной царской властью (безконтрольное полновластие).
Политически покорится русским, вовсе не означает признать автоматически наше духовное первенство или изменить веру предков. У императорской русской армии был гимн «Разумейте языцы и покоряйтесь, яко с нами Бог!» Всё так и было, покуда Богу покорялась сама императорская армия. Поэтому сегодня, «русские» не только не могут понять в каком типе общества мы живём, но и ответить на вызов: кто такой настоящий русский; цель его пребывания на планете? Мы видим как нас примитивно «доят» и «пилят» все кому не лень по старому принципу «всё в стране колхозное, всё в кругом моё». На практике же всё просто: или ты господствуешь или подчиняешься (вольно или невольно) и спутать эти состояния невозможно, как невозможно спутать тюремные нары с шезлонгом на океанском песочке.
Факт унижения русских через поражение самосознания, можно игнорировать, но это не значит, что он от этого перестаёт существенно действовать. Пока мы не вернём Россию в положение теоимпериализма — живого царствования русского православного народа, и военных в подчинение национальной самоорганизации – национальной соборной монархии, мы только будем истреблять сами себя и всех этим злить как «собаки на сене» – сами не царствуем и другим не даём навести порядок.
Империя, Держава – это оптимальная государственная форма для духовного – религиозного и культурного – развития общества согласно императивам христианского вероучения. Державная мощь не самоцель, а средство охраны и защиты традиционных ценностей и святынь национальной жизни.
Теополитический анализ текущего смутного времени в России показывает, что продолжается начатая «февралистами» и «октябристами» в 1917 году эпоха иудейско-англосаксонского ига. Компрадорская государственная «аристократия» имеет не только интересы (торговля сырьём), но и совершенно чёткую «национальную идею» реализации власти и богатства, тремя составляющими которой являются: секс, мода и спорт.
Официально это называется «программа»: повышение рождаемости, модернизация, подготовка к олимпийским играм. Поскольку во всех колониальных обществах «настоящая жизнь» протекает только в столицах, чувственные и адреналиновые эмоции необходимы для подпитки агрессивного нарциссизма «покорителей» Москвы и России. Обещанная конкурентная борьба за престижные места в шоу бизнесе, кино бизнесе, дающих деньги и успех у противоположного пола, пока выиграна детьми из династий советской номенклатурной «элиты». «Золотая молодёжь» задаёт тон, ритм и изображение.
Плебс вооружённый «золотыми» стереотипами мышления, рвётся из нищей провинции на менеджерские этажи государственных корпораций и является главным потребителем (имитатором) гламурного сексизма. Скучно на этажах, а в общагах и на съёмных квартирах ещё скучнее без острых чувств и волнующей праздности (свободы). Предложение модных «ночных клубов» вместо старых «агит. клубов», — вытекает из спроса: себя показать и на других посмотреть. Издревле замечено, что чем более человек ограничен умственно, тем выше его нарциссизм: самомнение, амбициозность, самовлюблённость, эгоизм. Ф. Достоевский это называл «наглостью наивности, не сомневаемостью глупого человека в себе и в своём таланте».
Наибольшей концентрации эти порочные страсти достигают в политике. Вот почему до сих пор не создано мощного национального русского движения. Дилетантизм и провинциализм затопил всё. Эгоцентрики суетятся в президиумах, фигурируют на трибунах, рвутся на телевидение саморекламироваться (пиариться), плетут интриги, создают и бросают партии, движения, соборы, организации едва их учредив. Ибо как создать партию они знают, а что делать дальше, их интеллект и личная жертвенность не ведает. Все хотят выделиться из низшей массы, чтобы их заметили наверху. В теополитике обратное поведение называется: угодить Богу смирением – терпением и трудом. Русская общественность любит развеется на «патриотических собраниях» от работы и семейной рутины. Здесь модна демонстративная маргинальная неряшливость и распущенность. Посмотреть на скандальчики, проголосовать и поругать «жидов», «власть», «патриархию», «Америку». Всё. Ритуально поругали и обратно домой на диван. Больше «патриоты» ни на что не способны. Эта страница истории перевёрнута, но нацию страсти разделили на старых и молодых.
Городской «демократизированной» молодёжи, наоборот, энергию девать некуда. Тут «национальные идеологи» предложили футбол и субкультуру внесемейных связей и подчинений вокруг него, списанную с Англии: игра, путешествия, не только пиво, команда на поле и команда соратников рядом, драки, секс, бизнес на билетах и символике. Чтобы выжить в драках, предложены многочисленные секции единоборств. Так фашизированную нацию разделили по «клубам», а чувства соперничества породили образы действия эмоций ненависти.
Нормальный теополитик не верит в идею равенства. Мы все равны только перед законами Бога и Его Страшного суда. Православие особенно блюдёт законы целомудрия пола и священное неравенство полов. Блуд расщепляет ум, сознание – люди глупеют: знакомятся членом и совокупляются мозгами. Абстрактные, но чувственные идеи социализма, нигилизма, демократии и анархии всегда старались подменить религиозный «экстаз» половым. Насилие и секс (половой инстинкт) имеют свой теополитический эквивалент. Видоизменённая религиозность наполняет сознание аффектами: гневом, жестокостью, эгоцентризмом, меланхолией и страданием. Только искусство, усиленное системой пропаганды масс медиа способно формировать тип личности, конкурируя с Церковью. Но сам Бог поругаем не бывает. Ленин так формулировал культурные приоритеты социализма: «Втянуть женщину в общественно – производительный труд, вырвать её из «домашнего рабства», освободить её от подчинения – отупляющего и принижающего – кухне, детской – вот главная задача». ( ПСС, т. 40, с. 192-193) Так разрушили национальную семью и выгнали женщин на панель, полную свободы, романтики, финансовой независимости, чувственной любви и самооценки.
Нам сообщают о «плодах», что множатся проявления насилия и жестокости. Это следствия посеянной ранее «национальной политики». Явления бешенства насквозь проникнуты сексуальностью, когда человеческое «Я» раздваивается и взрывается подобно энергетическому расщеплению атома. Наркотики, спиртное и табак – это лишь ускоритель и усилитель реакций. Например, effeminate (женственные) мужчины уже в древности образовывали отдельные секты с особым церемониалом посвящения, особыми обычаями и храмами, в которых приносилось в жертву «даяние развратника». Жрецы-оккультисты чередовали свои и чужие ритмические приливы настроений то строгим воздержанием, то самыми дикими оргиями, в которых острота ощущений стимулировалась предшествующим ограничением половых излишеств. Культ секса (пола) – наиболее ранний из всех культов. Распространение христианства явилось опасной угрозой культу Фаллуса и Ктеис. Однако укрепление христианства как монархической государственности, сделало приоритетной политическую борьбу извращенцев за неприкосновенность своих алтарей. Уже в древности гностик Карпократ учил, что не семейные узы, а наслаждение есть основная цель человеческой жизни. Он требовал для водворения Царства Божия на земле обобществления всякого имущества; отсюда вытекало отрицание брака и собственности, необходимой для родового хозяйствования. Среди английских гомосексуалистов были популярны не только идеи социализма, но и культ дьявола — «великого витязя мира». Писателю анархисту Оскару Уальду приписывают произведение «Song of the Devils Own», поэтическая книга оккультизма и демонологии. Бисексуальная революция предшествует социальной, легитимизирующей противоестественные отношения. Весьма показательно раздвоение личности революционера, берущего конспиративный псевдоним – кличку. По их двусмысленным замыслам революционные массы должны были именно в постели ощутить знамение нового порядка вещей, новых устоев бытия сексуально-социалистической революционной эпохи. Маркс конечно издевался над осквернённой блудом буржуазной семьёй, но вовсе не собирался укреплять нравственные устои брака. Коммунизм – это отмирание семьи, а если в СССР этого не было, значит народ саботировал его окончательную победу. Кто-то «ради демократии» создаёт «гей клуб» (храм), а «Я Эдичка» создаёт национал –большевистскую партию. Удивление при этом вызывают православные интеллектуалы, поддерживающие идеи очередной откровенно социопатической революции. Например, на Кубе, пришедшие к власти Ф. Кастро и Э. Че Гевара тут же начали борьбу за «феминизм» против «мачизма» — доминирования мужчин в обществе. Здесь мы имеет знакомый мотив библейского «хама» «осмеявшего» патриархат, сместивший коммунистический режим матриархата при котором сыновья не ведали, кто их отец.
Современное «искусство»: телевидение, кино, театр, литература, живопись приводят к сексу, секс – к радикальной политике социопатов, стремящейся превратить город в один большой митинг и революционный трах-тарарам. Социопат эпохи постмодерна не признаёт законы и традиции, а точнее всё выводит из своего эго – виртуальной воли. Отличительная черта- ненависть ко всему компетентному и аристократическому. Поэтому Запад легко завёл машину разрушения и России, и СССР с «демократического» полуоборота. Вопросы: национальный и религиозный в руках социопатов становится не созидательной, а экстремальной разрушительной силой. Главное не смысл действия, а мотив. Фрейд был не так уж глуп, когда говорил о том, что сам человек волен дать своему подсознанию (злу) овладеть сознанием (добром). В православии именно такой человек называется распущенным и безвольным. Другой вопрос: почему безвольные люди всё время стремятся возглавить русское движение? Кто поощряет именно этот тип личностей этим заниматься?
Нетрудно заметить, что лозунги под которыми рарушали страну в 1917, 1987 и 2007(17) одинаковые. Социопаты и сегодня как в 1987 году борются за социализм с человеческим лицом, против привилегий и коррупции. Но скрытая, до поры, революционная «холодная война» против мужа-патриарха управителя, против ортодоксальной женской роли, очень скоро находит выход в семейных конфликтах, разводах. Американская учёная и психолог Карен Хорни писала: «Возмущение против женской роли находит выход в том, чтобы вдалбливать детям, что мужчины – скоты, а женщины – несчастные страдалицы, что женская доля убогая и жалкая; менструация – болезнь (проклятие), а половой акт – принесения себя в жертву похоти мужа».
Бракоразводные процессы превратились в показательный ритуал ограбления и унижения мужа. Когда богатые и влиятельные восстали против изъятия у них детей, «национальные идеологи» стали натравливать массы на обнаглевших нуворишей, издевающихся в судах над бывшими жёнами: независимыми матерями и бизнес-ледями.
В политическом процессе безответственного экстремиста социопата отличает потеря чувства реальности и опасности. Его удел гибнуть в дореволюционном правительственном, и послереволюционном гражданском, церковном и внутрипартийном терроре. Они всегда делятся на два лагеря: анархо-шиза (демшиза и патриошиза) и тоталитаристов (фашисты и коммунисты). Политологи манипуляторы не только знают как легко натравить «левых» шизойдов на «правых», но и как «правых» превратить в «левых». В организации эти типы стремятся всегда в президиум, поближе к распределению: власти и деньгам, то есть к самовознаграждению. Высшее образование социопатов обязывает их к формальностям. Иметь или реформаторскую идеологию (партия), или религию (секту), или спортивный фанклуб. Если взять финансовый интернационал как базовый источник питания энергий всех революций в России, то военные и социопаты весьма легко выдёргиваются из спонсорской «розетки», когда это необходимо демиургам пирамиды. Точно так же в 1937 году Сталин, не любивший плебс и охлос, легко выдёргивал его вождей из «розетки» власти.
Реформаторская деятельность для «авангарда» – это сублимирование полового воздержания и воображения во власть, или иначе говоря, власть увлечения за собой людей в расколы и отколы. Ушедший XX век мегаполисной «толпы», даёт богатый материал для страшной и горестной летописи утраты русского единства, разделений и даже ненависти, заступающей место любви. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, — говорит всем нам Господь, — если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35) «Да будут едино как Мы едино» (Ин. 17, 22) Объединяющую живую любовь не заменить теополитикой механического объединения: фашизмом или коммунизмом.
Даже персонаж, утверждавший, что национал-социализм – это не только политика, понимал всю безнадёжность страстного порыва немедленно и всецело изменить пороки церковной иерархии. «Тот, кто кружными путями хочет через политическую организацию прийти к религиозной реформации, — писал А. Гитлер, — обнаруживает только, что он не имеет ни малейшего представления о том, как в живой действительности складываются религиозные представления или религиозные учения и как именно они находят себе выражение через церковь». Анархист «батька» Махно говорил, что в России возможна или анархия или монархия.
Мы не ставим всех раскольников в один ряд. Жизнь сложна и мы верим, что придет пора зрелых ортодоксальных политических деятелей, понимающих, что после веры идут дела веры, когда мы очищенные и наделенные благодатью таинств Святого причастия выходим в мир. Давайте договоримся – священник проповедует слово Божье, а не ведёт за собой демонстрантов. Верующий дилетант занимается не церковным прозелетизмом, подменяя профессию священника в сектантских целях, а занимается практической государственной деятельностью. Надо усвоить, что в жизни важны разные мамы и папы. Но в грядущей России священник не будет заниматься политикой и бизнесом, чиновник не будет занимается бизнесом и церковным прозелетизмом. Как говориться нельзя Бога проповедовать кривыми устами.
Все мы объединяемся в соборном единстве любви и безкорыстного взаимодействия. Мы хотим вернуть себе Царя и продолжить работать по специальностям. России необходимы не профессиональные партийные монархисты-бездельники на шее нации, а ответственные народно-монархические деятели. Теополитика объяснит нашей уважаемой православной «кухарке», как непросто руководить государством; не стоит устраивать «хлебных бунтов», после которых хлеба и мужчин становится всё меньше и меньше, а фюреров-диктаторов всё больше и больше. За это кухарка накормит нас вкусным обедом и будет мир на Земле, и в человеках благоволение.
Мы пришли, чтобы исполнить слова Спасителя: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божье: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:15). Мы не создаём монархию, мы пытаемся сформировать монархистов, подданных монархии, наших соратников.
Церковь наша похожа на осаждённую крепость, а гонения – на штурмы крепости, следующие один за другим. Раскол же – это заговор и мятеж внутри крепости, разделение в рядах её защитников: те, кто вчера вместе сражались с одним противником, сегодня оказались врагами друг другу.
Гонения – это стрелы, летящие в грудь и лицо, от которых ещё можно как-то защититься. Раскол – это неожиданный и коварный удар ножом в спину. За последнее время вышло не мало святоотеческой литературы на эту тему. Например, работа Архимандрита Рафаила (Карелина) «Падение гордых» (2000г.), размышление о современности и временах Киприана Карфагенского, обличавшего расколы третьего века («Книга о единстве Церкви» 258г.)
Главный нерв бытия православной Церкви – это литургия, то есть таинство соединение Царства Небесного с царством земным и через Святое причастие соединение человека с Богом. Но если самодержавие Царя Небесного не оспаривается, то на земле революция установила новую лживую «легитимность» силы свершившегося факта. Сегодня пропаганда легко жонглирует терминами и титулами, подменяя помазанника царя на республиканского диктатора (президента) и наоборот.
Откуда-то появилась аксиома, что каждая власть от Бога, даже безбожная, лживая и откровенно демоническая. Бог не мог сотворить зло и ложь. Но Бог попускает отпавшему ангелу революционеру мучить людей, отвернувшихся от Его законов и убивший Его слуг, пророков и детей.
На наш ортодоксальный взгляд, подлинно (истинно) православный не может молиться, не будучи монархистом во всей полноте благочестия. Иначе всё превращается в полную бессмыслицу, в безблагодатную механику церковного реформизма – демократия ангелов, чинов и архангелов на Небе.
Простите, а куда деть восемнадцатый член литургии оглашенных – молитву за Государя? А «Царские часы» в навечерие Рождества Христова?
Кстати, Царскими их называли потому, что на них положено было возглашать полное многолетие Государю Императору, всему Царствующему Дому и всем православным христианам. Здесь нам могут возразить, что в республиканской «демократии» на первом месте провозглашается демос – народ, а не Царь. Конечно «всё» в том числе и вера исходит от народа. Согласимся, и что это лишь только «провозглашается». А если народ верит не в то, что исповедует республиканская элита, означает ли это изменение всех государственных основ? Да означает. И мы осознаем, что призваны полностью изменить государственные устои России. Но не путем «революции», а путем «реновации» — обновления. Для начала есть казачий круг, собор, собрание, союз вместо социалистических съездов: «слушали-постановили», «одобрямсами» заранее принятым закулисным решениям, открытыми голосованиями, проплаченным оптимизмом и энтузиазмом активистов.
Теополитика – это соединение мужского начала религии с женским началом политики, соединение церкви с государством посредством института сакральной монархии – т. е. самоорганизации религиозного народа образующего Церковь и Государство, испрашивающего у Бога себе Верховного Вождя – Первожреца – Помазанника Царя.
Отсюда ортодоксальная монархическая теополитика – обеспечение Царём условий для выполнения всем народом своей духовной миссии. Цель
Помазанника Божьего – спасение душ подданных от царствия соблазнов
мира сего, для Царствия Небесного. Монархия – мать и отец порядка.
Сегодня в России все мы наблюдаем постепенное, естественное отмирание марксизма «шестидесятников» крах исторического материализма, основания на котором строилась экспериментальная система СССР, превратившаяся в свалку обломков – СНГ и протоплазму будущего царства (империи) — новой России.
Очевиден крах имперской системы США, под пятиконечной звездой, символизирующую в картах таро – монету и одновременно идею власти, миф: так называемый «святой» Грааль – избранный род, идущий от Христа, собранный в сионскую общину, претендент на управление новым всемирным царством.
И последнее. Русским мозгам требуется русское питание. Качество силы духа на среднюю массу плоти. Поэтому основная цель теополитического общества – приготовить своеобразное интеллектуальное спецпитание, — из сотен книг выжать стакан чистого и полезного сока, чтобы сэкономить время и деньги читателя. Каждый сам может проработать подробно интересующий его вопрос. Стадный, анархический и инфантильный (во многом виртуальный и сектантский) русский национализм должен развиться в нечто большее: реальное, высокое и глубокое. В противном случае, с географической карты исчезнет то, что в начале XX века называлось Российской Империи, а в конце Советским Союзом.
Конечно, Святая Русь останется, ибо не диктаторы, а Бог ей управляет и её спасает. Но это уже будет совсем другая история, территория, экономика и общность. Будущее Священного самодержавия несомненно, пока в наших сердцах будут жить традиции: чести, совести и долга.
Официально это называется «программа»: повышение рождаемости, модернизация, подготовка к олимпийским играм. Поскольку во всех колониальных обществах «настоящая жизнь» протекает только в столицах, чувственные и адреналиновые эмоции необходимы для подпитки агрессивного нарциссизма «покорителей» Москвы и России. Обещанная конкурентная борьба за престижные места в шоу бизнесе, кино бизнесе, дающих деньги и успех у противоположного пола, пока выиграна детьми из династий советской номенклатурной «элиты». «Золотая молодёжь» задаёт тон, ритм и изображение.
Плебс вооружённый «золотыми» стереотипами мышления, рвётся из нищей провинции на менеджерские этажи государственных корпораций и является главным потребителем (имитатором) гламурного сексизма. Скучно на этажах, а в общагах и на съёмных квартирах ещё скучнее без острых чувств и волнующей праздности (свободы). Предложение модных «ночных клубов» вместо старых «агит. клубов», — вытекает из спроса: себя показать и на других посмотреть. Издревле замечено, что чем более человек ограничен умственно, тем выше его нарциссизм: самомнение, амбициозность, самовлюблённость, эгоизм. Ф. Достоевский это называл «наглостью наивности, не сомневаемостью глупого человека в себе и в своём таланте».
Наибольшей концентрации эти порочные страсти достигают в политике. Вот почему до сих пор не создано мощного национального русского движения. Дилетантизм и провинциализм затопил всё. Эгоцентрики суетятся в президиумах, фигурируют на трибунах, рвутся на телевидение саморекламироваться (пиариться), плетут интриги, создают и бросают партии, движения, соборы, организации едва их учредив. Ибо как создать партию они знают, а что делать дальше, их интеллект и личная жертвенность не ведает. Все хотят выделиться из низшей массы, чтобы их заметили наверху. В теополитике обратное поведение называется: угодить Богу смирением – терпением и трудом. Русская общественность любит развеется на «патриотических собраниях» от работы и семейной рутины. Здесь модна демонстративная маргинальная неряшливость и распущенность. Посмотреть на скандальчики, проголосовать и поругать «жидов», «власть», «патриархию», «Америку». Всё. Ритуально поругали и обратно домой на диван. Больше «патриоты» ни на что не способны. Эта страница истории перевёрнута, но нацию страсти разделили на старых и молодых.
Городской «демократизированной» молодёжи, наоборот, энергию девать некуда. Тут «национальные идеологи» предложили футбол и субкультуру внесемейных связей и подчинений вокруг него, списанную с Англии: игра, путешествия, не только пиво, команда на поле и команда соратников рядом, драки, секс, бизнес на билетах и символике. Чтобы выжить в драках, предложены многочисленные секции единоборств. Так фашизированную нацию разделили по «клубам», а чувства соперничества породили образы действия эмоций ненависти.
Нормальный теополитик не верит в идею равенства. Мы все равны только перед законами Бога и Его Страшного суда. Православие особенно блюдёт законы целомудрия пола и священное неравенство полов. Блуд расщепляет ум, сознание – люди глупеют: знакомятся членом и совокупляются мозгами. Абстрактные, но чувственные идеи социализма, нигилизма, демократии и анархии всегда старались подменить религиозный «экстаз» половым. Насилие и секс (половой инстинкт) имеют свой теополитический эквивалент. Видоизменённая религиозность наполняет сознание аффектами: гневом, жестокостью, эгоцентризмом, меланхолией и страданием. Только искусство, усиленное системой пропаганды масс медиа способно формировать тип личности, конкурируя с Церковью. Но сам Бог поругаем не бывает. Ленин так формулировал культурные приоритеты социализма: «Втянуть женщину в общественно – производительный труд, вырвать её из «домашнего рабства», освободить её от подчинения – отупляющего и принижающего – кухне, детской – вот главная задача». ( ПСС, т. 40, с. 192-193) Так разрушили национальную семью и выгнали женщин на панель, полную свободы, романтики, финансовой независимости, чувственной любви и самооценки.
Нам сообщают о «плодах», что множатся проявления насилия и жестокости. Это следствия посеянной ранее «национальной политики». Явления бешенства насквозь проникнуты сексуальностью, когда человеческое «Я» раздваивается и взрывается подобно энергетическому расщеплению атома. Наркотики, спиртное и табак – это лишь ускоритель и усилитель реакций. Например, effeminate (женственные) мужчины уже в древности образовывали отдельные секты с особым церемониалом посвящения, особыми обычаями и храмами, в которых приносилось в жертву «даяние развратника». Жрецы-оккультисты чередовали свои и чужие ритмические приливы настроений то строгим воздержанием, то самыми дикими оргиями, в которых острота ощущений стимулировалась предшествующим ограничением половых излишеств. Культ секса (пола) – наиболее ранний из всех культов. Распространение христианства явилось опасной угрозой культу Фаллуса и Ктеис. Однако укрепление христианства как монархической государственности, сделало приоритетной политическую борьбу извращенцев за неприкосновенность своих алтарей. Уже в древности гностик Карпократ учил, что не семейные узы, а наслаждение есть основная цель человеческой жизни. Он требовал для водворения Царства Божия на земле обобществления всякого имущества; отсюда вытекало отрицание брака и собственности, необходимой для родового хозяйствования. Среди английских гомосексуалистов были популярны не только идеи социализма, но и культ дьявола — «великого витязя мира». Писателю анархисту Оскару Уальду приписывают произведение «Song of the Devils Own», поэтическая книга оккультизма и демонологии. Бисексуальная революция предшествует социальной, легитимизирующей противоестественные отношения. Весьма показательно раздвоение личности революционера, берущего конспиративный псевдоним – кличку. По их двусмысленным замыслам революционные массы должны были именно в постели ощутить знамение нового порядка вещей, новых устоев бытия сексуально-социалистической революционной эпохи. Маркс конечно издевался над осквернённой блудом буржуазной семьёй, но вовсе не собирался укреплять нравственные устои брака. Коммунизм – это отмирание семьи, а если в СССР этого не было, значит народ саботировал его окончательную победу. Кто-то «ради демократии» создаёт «гей клуб» (храм), а «Я Эдичка» создаёт национал –большевистскую партию. Удивление при этом вызывают православные интеллектуалы, поддерживающие идеи очередной откровенно социопатической революции. Например, на Кубе, пришедшие к власти Ф. Кастро и Э. Че Гевара тут же начали борьбу за «феминизм» против «мачизма» — доминирования мужчин в обществе. Здесь мы имеет знакомый мотив библейского «хама» «осмеявшего» патриархат, сместивший коммунистический режим матриархата при котором сыновья не ведали, кто их отец.
Современное «искусство»: телевидение, кино, театр, литература, живопись приводят к сексу, секс – к радикальной политике социопатов, стремящейся превратить город в один большой митинг и революционный трах-тарарам. Социопат эпохи постмодерна не признаёт законы и традиции, а точнее всё выводит из своего эго – виртуальной воли. Отличительная черта- ненависть ко всему компетентному и аристократическому. Поэтому Запад легко завёл машину разрушения и России, и СССР с «демократического» полуоборота. Вопросы: национальный и религиозный в руках социопатов становится не созидательной, а экстремальной разрушительной силой. Главное не смысл действия, а мотив. Фрейд был не так уж глуп, когда говорил о том, что сам человек волен дать своему подсознанию (злу) овладеть сознанием (добром). В православии именно такой человек называется распущенным и безвольным. Другой вопрос: почему безвольные люди всё время стремятся возглавить русское движение? Кто поощряет именно этот тип личностей этим заниматься?
Нетрудно заметить, что лозунги под которыми рарушали страну в 1917, 1987 и 2007(17) одинаковые. Социопаты и сегодня как в 1987 году борются за социализм с человеческим лицом, против привилегий и коррупции. Но скрытая, до поры, революционная «холодная война» против мужа-патриарха управителя, против ортодоксальной женской роли, очень скоро находит выход в семейных конфликтах, разводах. Американская учёная и психолог Карен Хорни писала: «Возмущение против женской роли находит выход в том, чтобы вдалбливать детям, что мужчины – скоты, а женщины – несчастные страдалицы, что женская доля убогая и жалкая; менструация – болезнь (проклятие), а половой акт – принесения себя в жертву похоти мужа».
Бракоразводные процессы превратились в показательный ритуал ограбления и унижения мужа. Когда богатые и влиятельные восстали против изъятия у них детей, «национальные идеологи» стали натравливать массы на обнаглевших нуворишей, издевающихся в судах над бывшими жёнами: независимыми матерями и бизнес-ледями.
В политическом процессе безответственного экстремиста социопата отличает потеря чувства реальности и опасности. Его удел гибнуть в дореволюционном правительственном, и послереволюционном гражданском, церковном и внутрипартийном терроре. Они всегда делятся на два лагеря: анархо-шиза (демшиза и патриошиза) и тоталитаристов (фашисты и коммунисты). Политологи манипуляторы не только знают как легко натравить «левых» шизойдов на «правых», но и как «правых» превратить в «левых». В организации эти типы стремятся всегда в президиум, поближе к распределению: власти и деньгам, то есть к самовознаграждению. Высшее образование социопатов обязывает их к формальностям. Иметь или реформаторскую идеологию (партия), или религию (секту), или спортивный фанклуб. Если взять финансовый интернационал как базовый источник питания энергий всех революций в России, то военные и социопаты весьма легко выдёргиваются из спонсорской «розетки», когда это необходимо демиургам пирамиды. Точно так же в 1937 году Сталин, не любивший плебс и охлос, легко выдёргивал его вождей из «розетки» власти.
Реформаторская деятельность для «авангарда» – это сублимирование полового воздержания и воображения во власть, или иначе говоря, власть увлечения за собой людей в расколы и отколы. Ушедший XX век мегаполисной «толпы», даёт богатый материал для страшной и горестной летописи утраты русского единства, разделений и даже ненависти, заступающей место любви. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, — говорит всем нам Господь, — если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35) «Да будут едино как Мы едино» (Ин. 17, 22) Объединяющую живую любовь не заменить теополитикой механического объединения: фашизмом или коммунизмом.
Даже персонаж, утверждавший, что национал-социализм – это не только политика, понимал всю безнадёжность страстного порыва немедленно и всецело изменить пороки церковной иерархии. «Тот, кто кружными путями хочет через политическую организацию прийти к религиозной реформации, — писал А. Гитлер, — обнаруживает только, что он не имеет ни малейшего представления о том, как в живой действительности складываются религиозные представления или религиозные учения и как именно они находят себе выражение через церковь». Анархист «батька» Махно говорил, что в России возможна или анархия или монархия.
Мы не ставим всех раскольников в один ряд. Жизнь сложна и мы верим, что придет пора зрелых ортодоксальных политических деятелей, понимающих, что после веры идут дела веры, когда мы очищенные и наделенные благодатью таинств Святого причастия выходим в мир. Давайте договоримся – священник проповедует слово Божье, а не ведёт за собой демонстрантов. Верующий дилетант занимается не церковным прозелетизмом, подменяя профессию священника в сектантских целях, а занимается практической государственной деятельностью. Надо усвоить, что в жизни важны разные мамы и папы. Но в грядущей России священник не будет заниматься политикой и бизнесом, чиновник не будет занимается бизнесом и церковным прозелетизмом. Как говориться нельзя Бога проповедовать кривыми устами.
Все мы объединяемся в соборном единстве любви и безкорыстного взаимодействия. Мы хотим вернуть себе Царя и продолжить работать по специальностям. России необходимы не профессиональные партийные монархисты-бездельники на шее нации, а ответственные народно-монархические деятели. Теополитика объяснит нашей уважаемой православной «кухарке», как непросто руководить государством; не стоит устраивать «хлебных бунтов», после которых хлеба и мужчин становится всё меньше и меньше, а фюреров-диктаторов всё больше и больше. За это кухарка накормит нас вкусным обедом и будет мир на Земле, и в человеках благоволение.
Мы пришли, чтобы исполнить слова Спасителя: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божье: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:15). Мы не создаём монархию, мы пытаемся сформировать монархистов, подданных монархии, наших соратников.
Церковь наша похожа на осаждённую крепость, а гонения – на штурмы крепости, следующие один за другим. Раскол же – это заговор и мятеж внутри крепости, разделение в рядах её защитников: те, кто вчера вместе сражались с одним противником, сегодня оказались врагами друг другу.
Гонения – это стрелы, летящие в грудь и лицо, от которых ещё можно как-то защититься. Раскол – это неожиданный и коварный удар ножом в спину. За последнее время вышло не мало святоотеческой литературы на эту тему. Например, работа Архимандрита Рафаила (Карелина) «Падение гордых» (2000г.), размышление о современности и временах Киприана Карфагенского, обличавшего расколы третьего века («Книга о единстве Церкви» 258г.)
Главный нерв бытия православной Церкви – это литургия, то есть таинство соединение Царства Небесного с царством земным и через Святое причастие соединение человека с Богом. Но если самодержавие Царя Небесного не оспаривается, то на земле революция установила новую лживую «легитимность» силы свершившегося факта. Сегодня пропаганда легко жонглирует терминами и титулами, подменяя помазанника царя на республиканского диктатора (президента) и наоборот.
Откуда-то появилась аксиома, что каждая власть от Бога, даже безбожная, лживая и откровенно демоническая. Бог не мог сотворить зло и ложь. Но Бог попускает отпавшему ангелу революционеру мучить людей, отвернувшихся от Его законов и убивший Его слуг, пророков и детей.
На наш ортодоксальный взгляд, подлинно (истинно) православный не может молиться, не будучи монархистом во всей полноте благочестия. Иначе всё превращается в полную бессмыслицу, в безблагодатную механику церковного реформизма – демократия ангелов, чинов и архангелов на Небе.
Простите, а куда деть восемнадцатый член литургии оглашенных – молитву за Государя? А «Царские часы» в навечерие Рождества Христова?
Кстати, Царскими их называли потому, что на них положено было возглашать полное многолетие Государю Императору, всему Царствующему Дому и всем православным христианам. Здесь нам могут возразить, что в республиканской «демократии» на первом месте провозглашается демос – народ, а не Царь. Конечно «всё» в том числе и вера исходит от народа. Согласимся, и что это лишь только «провозглашается». А если народ верит не в то, что исповедует республиканская элита, означает ли это изменение всех государственных основ? Да означает. И мы осознаем, что призваны полностью изменить государственные устои России. Но не путем «революции», а путем «реновации» — обновления. Для начала есть казачий круг, собор, собрание, союз вместо социалистических съездов: «слушали-постановили», «одобрямсами» заранее принятым закулисным решениям, открытыми голосованиями, проплаченным оптимизмом и энтузиазмом активистов.
Теополитика – это соединение мужского начала религии с женским началом политики, соединение церкви с государством посредством института сакральной монархии – т. е. самоорганизации религиозного народа образующего Церковь и Государство, испрашивающего у Бога себе Верховного Вождя – Первожреца – Помазанника Царя.
Отсюда ортодоксальная монархическая теополитика – обеспечение Царём условий для выполнения всем народом своей духовной миссии. Цель
Помазанника Божьего – спасение душ подданных от царствия соблазнов
мира сего, для Царствия Небесного. Монархия – мать и отец порядка.
Сегодня в России все мы наблюдаем постепенное, естественное отмирание марксизма «шестидесятников» крах исторического материализма, основания на котором строилась экспериментальная система СССР, превратившаяся в свалку обломков – СНГ и протоплазму будущего царства (империи) — новой России.
Очевиден крах имперской системы США, под пятиконечной звездой, символизирующую в картах таро – монету и одновременно идею власти, миф: так называемый «святой» Грааль – избранный род, идущий от Христа, собранный в сионскую общину, претендент на управление новым всемирным царством.
И последнее. Русским мозгам требуется русское питание. Качество силы духа на среднюю массу плоти. Поэтому основная цель теополитического общества – приготовить своеобразное интеллектуальное спецпитание, — из сотен книг выжать стакан чистого и полезного сока, чтобы сэкономить время и деньги читателя. Каждый сам может проработать подробно интересующий его вопрос. Стадный, анархический и инфантильный (во многом виртуальный и сектантский) русский национализм должен развиться в нечто большее: реальное, высокое и глубокое. В противном случае, с географической карты исчезнет то, что в начале XX века называлось Российской Империи, а в конце Советским Союзом.
Конечно, Святая Русь останется, ибо не диктаторы, а Бог ей управляет и её спасает. Но это уже будет совсем другая история, территория, экономика и общность. Будущее Священного самодержавия несомненно, пока в наших сердцах будут жить традиции: чести, совести и долга.
Теория политики – методологическая основа для изучения противоречий государственного строительства, которое явно утратило свой фундаментальный элемент – Церковь – собор верующих на земле и живущих в вечности строителей и защитников России. Реальная политика человеческого доверия подменена абстракцией правового государства, где законы автоматически делают жизнь лучше. Эпоха потребления требует яркой формы, фасада, упаковки, а не содержания. «Ты то, что ты смотришь» — говорит реклама. «Ты то, какова Высшая цель твоей жизни» — говорим мы национал-монархисты.
Теополитика – это: 1) V I A (лат) путь, метод; 2) TELOS (греч.) цель, представляемое и желаемое будущее событие. Телеология – стратегия и тактика, достижения цели, объяснение явлений природы при помощи TELOS. Стратегия – это и постановка целей, и искусство концентрировать большие силы в наиболее слабом месте противника.
Как мы уже говорили, кризисное положение России есть результат невежества политиков в отношении провиденциальной миссии нашей державы, неверное её понимание и отсутствие единой точки зрения на телеологию, то есть выбора цели и средств её достижения. «Грех» – дословно «промах» мимо цели жизни личности, общества и государства. Деньги не могут быть целью, но только средством.
Есть три классические метода определения виателоса:
1) Via eminenttiae – с помощью сравнения.
2) Via negationis – через отрицание.
3) Via moderna – картезианский, рационалистическо-математический метод.
Основоположником дедуктивной логики – эмпиризма (эмпирики) считается лорд Ф. Бэкон. Дедукция знает все заранее: она строит систему произвольных понятий, провозглашает «законы», владеющие этими понятиями, и пытается по фарисейски навязать эти понятия «законы» и формы – живому человеку и Божьему миру. Не случайно эмпиризм стал основным инструментарием англосаксонской и советской элиты. Наш философ И. Ильин отдавал приоритет интуитивной индукции, наблюдающей действительность. Индукция собирает единичные данные и пытается найти законы бытия. Интуиция созерцает живую жизнь, вчувствуется в нее и пытается узреть ее основы и истоки.
Сознание православного человека определяет и его бытиё, и анализ этого бытия. Важнейшим средством донесения результатов теополитического исследования до русской нации является оригинальный религиозный и политический язык, который должен вытеснить язык «талмудистов марксизма». Жизнь доказала, что коммунист может быть капиталистом, а капиталист коммунистом. Теополитология раскрывает религиозный первоисточник всех таких metamorphosis (перестроек, перемен, превращений). Свою методологию теополитика выстраивает следующим образом: 1) тезис; 2) антитезис; 3) анализ; 4) вывод; 5) проверка вывода примерами; 6) базовое обобщение.
Нынешний кризис обусловлен тотальным слиянием политической и экономической власти в жреческой функции мировой квазирелигии. Как в архаичном халдейском Вавилоне архетипы: жрец, банкир и вождь (политик) сливаются в одну функцию – глобальных земных богов, владеющих информацией обо всём и всех, ради контроля: поощрения или наказания.
Теополитический виателос, методом благодатной интуитивной индукции анализируя всё, что случилось с Российской империей в XX веке, утверждает, что государственная власть есть лишь средство и орудие, призванное служить цели – восстановления попранного достоинства самодержавной монархии как антитезы каббалистическо-мессианского антихристианства. Самодержавный Царь Помазанник или Христос Господний, прообразно соответствует достоинствам уже явленного народам Мессии-Христа, как архирея, пророка и царя Израиля.
Теополитика – это: 1) V I A (лат) путь, метод; 2) TELOS (греч.) цель, представляемое и желаемое будущее событие. Телеология – стратегия и тактика, достижения цели, объяснение явлений природы при помощи TELOS. Стратегия – это и постановка целей, и искусство концентрировать большие силы в наиболее слабом месте противника.
Как мы уже говорили, кризисное положение России есть результат невежества политиков в отношении провиденциальной миссии нашей державы, неверное её понимание и отсутствие единой точки зрения на телеологию, то есть выбора цели и средств её достижения. «Грех» – дословно «промах» мимо цели жизни личности, общества и государства. Деньги не могут быть целью, но только средством.
Есть три классические метода определения виателоса:
1) Via eminenttiae – с помощью сравнения.
2) Via negationis – через отрицание.
3) Via moderna – картезианский, рационалистическо-математический метод.
Основоположником дедуктивной логики – эмпиризма (эмпирики) считается лорд Ф. Бэкон. Дедукция знает все заранее: она строит систему произвольных понятий, провозглашает «законы», владеющие этими понятиями, и пытается по фарисейски навязать эти понятия «законы» и формы – живому человеку и Божьему миру. Не случайно эмпиризм стал основным инструментарием англосаксонской и советской элиты. Наш философ И. Ильин отдавал приоритет интуитивной индукции, наблюдающей действительность. Индукция собирает единичные данные и пытается найти законы бытия. Интуиция созерцает живую жизнь, вчувствуется в нее и пытается узреть ее основы и истоки.
Сознание православного человека определяет и его бытиё, и анализ этого бытия. Важнейшим средством донесения результатов теополитического исследования до русской нации является оригинальный религиозный и политический язык, который должен вытеснить язык «талмудистов марксизма». Жизнь доказала, что коммунист может быть капиталистом, а капиталист коммунистом. Теополитология раскрывает религиозный первоисточник всех таких metamorphosis (перестроек, перемен, превращений). Свою методологию теополитика выстраивает следующим образом: 1) тезис; 2) антитезис; 3) анализ; 4) вывод; 5) проверка вывода примерами; 6) базовое обобщение.
Нынешний кризис обусловлен тотальным слиянием политической и экономической власти в жреческой функции мировой квазирелигии. Как в архаичном халдейском Вавилоне архетипы: жрец, банкир и вождь (политик) сливаются в одну функцию – глобальных земных богов, владеющих информацией обо всём и всех, ради контроля: поощрения или наказания.
Теополитический виателос, методом благодатной интуитивной индукции анализируя всё, что случилось с Российской империей в XX веке, утверждает, что государственная власть есть лишь средство и орудие, призванное служить цели – восстановления попранного достоинства самодержавной монархии как антитезы каббалистическо-мессианского антихристианства. Самодержавный Царь Помазанник или Христос Господний, прообразно соответствует достоинствам уже явленного народам Мессии-Христа, как архирея, пророка и царя Израиля.
Православная теополитология отрицает пользу метода диалектического манихейства. Основа такой диалектики: SINKRISIS DIAKRISIS (греч.)-соединение и разделение; связывание и обособление; борьба и единство добра и зла, где KRISIS – это результат синтеза противоположностей.
Теополитолог действует анализом, а не синтезом, то есть идёт в глубину, разбирает по атомам, отыскивает целое. Теополитолог идёт методом от общего к частностям, выбирая позицию: взгляд орла с неба, а не мыши из норы; анализируется связь символов, законов, программ и их практическая реализация. Наш девиз: смотреть в лицо фактам, а не в маску галлюцинаций.
Мы не изобретаем «велосипед» политологии, а лишь усовершенствуем его. Ещё греческий философ Аристотель (384-322 до Р. Хр.) начал анализировать существующие государственные устройства и принципы в своём сочинении «Политика». Серьёзным изъяном аристотелевского метода, является отсутствие мотивирующей религиозной доминанты, присущей Пифагору (570-500 до Р.Хр.) и его ученику Платону (428 -347 до Р.Хр.) Аристотель отвергал безсмертие души, Платон начал формулировать учение о душе как о «теле, которое движется само». («Федра») Все они поддерживали аристократический и элитарный принцип в политике, а Пифагор стал первым оккультным жрецом вождём (понтификом), председателем Совета делосского союза.
Принцип аристократии – добродетель, олигархии – богатство, демократии – свобода. Рабочий метод Аристотеля: всегда анализировать число правящих и цель правления.
Исходя из этого, теополитолог прежде всего обязан установить: 1) число правящих и принцип подбора господствующей группы (слоя, класса); 2) их религиозное кредо и цель правления.
Аристотель выделил антагонизм правильной политики и её близнечную имитацию – «неправильную форму правления» — антиполитику.
Последняя (тирания, олигархия, демократия), преследует лишь личное благо правителей. У Аристотеля читаем о правильных политиях: «Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; властью немногих, но более чем одного – аристократия (или потому что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит); а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначение, общее для всех видов государственного устройства, — полития./ Отклонение от указанных устройств следующие: от царской власти – тирания, от аристократии – олигархия, от политии – демократия. Тирания – монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдёт выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них не имеет./ Тирания, как мы сказали, есть деспотическая монархия в области политического общения; олигархия – тот вид, когда верховную власть в государственном управлении имеют владеющие собственностью; наоборот, при демократии эта власть сосредоточена не в руках тех, кто имеет большое состояние, а в руках неимущих» (Аристотель «Сочинения; в 4 т.» 1983г. с. 377). Вероятно Аристотель хотел сказать: тех, кто имеют большую власть от имени неимущих. То есть власть «профессиональных демократов» при демократии может превратиться во власть собственников олигархов. Оказывается то, что было известно специалистам более двух тысяч лет назад, сейчас осуществляется в «модернисткой» России. Вот откуда опальный Л. Троцкий вывел правильный прогноз, о том, что сталинская номенклатура захочет в конце концов стать частью всемирной олигархии. («Преданная революция», «Открытое письмо советским рабочим») Но неужели он не знал всего этого до 1917 года, до 1929-ого, наконец? По – немецкий der Trotz – означает вызов, неповиновение.
Однако сперва каждый революционер социалист бросает вызов Богу, а уж затем монарху-первосвященнику и аристократии. Священство, пытающееся отнять у царя его первосвященство, или аристократия, пытающаяся отнять у царя его самодержавную власть, точно также оказывают неповиновение Богу и становятся на путь олигархического социализма. Это аксиома теополитологии.
Античные понятия: politeia (греч.) – государство; police (греч) – город, который в ту пору одновременно был и государством, охватывающим одно или несколько родственных племён, служба по охране города и горожан были наполнены определённым мировоззренческим принципом. Последний формировался веками взаимодействия культов и идеалов. Базовым навеки остался дуалистический принцип манихейства о первоначальной и неуничтожимой противоположности и единстве между добром и злом.
Гностики считали, что злой бог властвует над человечеством, творит всю материю и наши тела. В эллинистическом гностицизме испорченный, слепой, злой дух обозначался как «демиург», «частичный творец», в отличие от первоотца – Бога, — концепция, заимствованная у пифагорейца Платона. В некоем «Евангелии от Филиппа» (III – й век) утверждается: «Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое приходятся друг другу братьями.» Каббала, литература иудейского магико-мистического движения уделяет, гораздо больше внимания дьяволу, чем Тора (Пятикнижие Моисея). Раввины считают люцифера (дьявола) аллегорией людской склонности ко злу. А зачем бороться с тем, кого нет? Надо просто следовать указаниям Торы.
Римское право исходило из предположения, что человек действует прежде всего, как добрый отец семейства (cum bonys pater familias), для которого первичны свои интересы и интересы своей семьи.
Уже Никколо Макиавелли (1469-1527) государственный деятель Флоренции, философ истории и военный писатель фактически исключает Бога из своего анализа общественной жизни, истории и политики. Но политического общества без различных форм религиозного культа прагматик Макиавелли не мыслит. В «Рассуждениях на первую декаду Тита Ливия», не отвергая этических принципов христианства, он утверждает, что современное ему общество, благодаря разложению католической церкви и духовенства, не только отошло от «основных начал» христианства, но итальянцы «потеряли религию и развратились». По сути Макиавелли отверг теологический провиденциализм, утверждающий сакральную (Богоподобную) политику, как следствие, Свыше предустановленной задачи и цели, — Божьи пути относительно человека (теодиция). Вместо Бога он вводит языческое «великолепие жертвоприношений», «кровопролитие и жестокость», торжественность и пышность обрядов государственной религии боготворившей людей, покрытых земной славой. Он вводит квазибожество Фортуну – воздействие силы судьбы по имени Необходимость. Далее он вводит понятие VIRTY – буквально энергия доблести свободная от моральных и религиозных оценок сила и способность к действию, сочетание активности, воли, энергии, стремления к успеху, к достижению поставленной цели всеми доступными методами. Virty volyntas (виртуальная воля) – это свободный выбор методов власти (господства) без Бога. Современные гуманисты считают Макиавелли не виновным в том, что его философские принципы на деле вылилась в «макиавеллизм» — первый учебник большевизма, провозглашающий безпринципную политику державомахии, обогащённую бунтом против Бога. Макиавеллизм породил Робеспьера, Наполеона I, Бакунина, Маркса, Нечаева, Ницше, Троцкого, практический революционный ленинизм-сталинизм, оккультный гитлеризм, маоизм , «всемирную исламскую революцию» хомейнизма и капелланов Церкви сатаны в армии США при Рейгане. Всё это «теополитика» но с аристотелевской приставкой «анти».
Весьма показательно, что критика действий Николая II в 1917 году, в подавляющем большинстве случаев ведётся именно с позиций «виртуальной воли» к власти, в том числе и священниками РПЦ! Любопытно, что именно сегодня начинается дискуссия о республиканском папизме иерархии РПЦ, участвовавшей в свержении российского императора, в то время как католическая иерархия свергала австрийского католического императора и первосвященника. К слову, «виртуальная воля» уже давно стала объектом исследования психиаторов, как патология мании величия. В жизни никакая воля не поможет вам вырваться из автомобильной пробки, или быть начальником без подчинённых.
Важно вспомнить отца католической церкви Блаженного Августина (354-430 н. э.), который девять лет исповедовал языческую религию манихеев, изучал неоплатонизм, а затем стал синтетическим христианином, отрицающим свою же доктрину благодати свободной воли в пользу манихейского предопределения. Мартин Лютер (1483-1546) принадлежал именно к монашескому ордену августинцев, святым покровителем которого был вышеупомянутый Аврелий Августин. Взгляды последнего оказали влияние на Фому Аквинского, Жана Кальвина и английскую философскую школу «терминистов» — «спиритуалов».
Эпоха Флорентийской республики, — это эпоха зарождения олигархической финансовой деятельности «отцов отечества», списанная с эзотерической экономики древнего Вавилона. Её принцип: концентрация власти ведёт к концентрации капитала и, наоборот. Поскольку ступенчатые храмы деспотического Вавилона считались священными местами, исключавшими ограбление, они выполняли функцию надёжных хранилищ и первых кредитных учреждений со жрецами-финансистами ещё 2000 лет до Р.Хр. Например вавилонский банк «Игиби» уже к шестому столетию до новой христианской эры, служил финансовым брокером для корпорации купцов. Можно только воображать как обогатились в эпоху Возрождения люди, хранившие тайны истинной, а не профанической истории цивилизаций. Золотой florin – флорин, «цветок», стал первым стандартом европейской валюты, fede – обещание, доверие, bankos – конторки, скамейки менял денег, стали первыми банками banchi di mercado, banchi di pegni, banchi grossi, ломбардами (по имени процентщиков из Ломбардии ), где банкиры совершали свои сделки. Например «Большой банк Медичи». В тоже время это период феодальных войн и опыт инфляций, вызванных оплатой услуг наёмников. От слова soldi (деньги), sold (продавать) появился термин «солдат».
Вместе с подъёмом искусства и развитием науки эпоха Ренессанса языческого эллинизма, вошла в историю как время небывалого падения нравов в среде иерархов Католической Церкви. Именно этим католицизм тогда спровоцировал зарождение протестантизма. Ярким примером является продажа отпущения смертных грехов без исповеди и покаяния (индульгенция). Согласно католической доктрине, после смерти люди попадали сначала в чистилище, где ещё господствовал папа римский. Поэтому адского наказания можно избежать: 1) исполнением суровой епитимьи, накладываемой католической церковью; 2) уплатой денежной «индульгенции» католической церкви вместо епитимьи. Не «покаявшегося» при жизни, после смерти, папа направлял из чистилища в ад.
Индульгенция как способ прощения грехов и избавления от адских мук была введена в 1095 году, во время Первого Крестового похода европейских рыцарей; в 1300 году были выпущены специальные «Высшие индульгенции» в честь вступления в новый век; в 1515 году папа римский Лев X благословил продажу индульгенции на строительство собора Святого Петра в Риме. На самом деле, князь Священной Римской империи Альбрехт фон Гогенцоллерн, занял у богатой банкирской семьи Фуггер из Аугсбурга огромные деньги, чтобы купить у теократической Империи правящую должность, пост архиепископа Майнца и Магдебурга. Чтобы расплатиться с ростовщиками он с согласия папы римского в 1515 году начал весьма прибыльно торговать отпущением любых человеческих грехов. Лютер и те кто его поддерживал, тут же восстали против юрисдикции папы на чистилище, а значит и право выпускать индульгенционные ценные бумаги и векселя. По сути Ватикан повторил принцип вавилонского храма-банка.
Однако со временем католицизм активно синтезировал социалистические идеи (теология освобождения) и применял их на практике левых диктатур Латинской Америки. К последнему относится государство иезуитов в Парагвае примерно 1760-1768г. Причём многие наблюдатели пришли к выводу, что иезуитские патеры сознательно копировали строй империи инков. Законов не существовало, духовная и светская власть патеров ничем не ограничивалась кроме их субъективного понимания Библии. Выполнение их решений «детьми» — индейцами контролировали местные коррехидоры (касики) и алькады.
Необходимо вспомнить о дворянине Джироламо Савонароле, постригшемся в монахи доминиканского ордена, который в 1494 году стал главой Флорентийской республики. Когда олигархическая семья Медичи бежала от войск французского короля Карла VIII , монах Савонарола выступил с проектом новой Флоренции, града Божья, главой которого он провозгласил Христа. Именно Савонарола произнёс крылатую фразу – «в первоначальной Церкви дароносицы были деревянные, а прелаты золотые», подхваченную и протестантами, и советскими церковными «обновленцами» в 1917 году. Папа и Медичи жестоко расправились с еретиком и его сторонниками в 1498 году, после того как жители Флоренции устали от левацкого радикализма «священной милиции», недоедания и болезней. Европейцам римского правосознания был предложен консервативный алгоритм: богатей, наслаждайся и покупай индульгенцию.
Ещё задолго до бунта германского христианства монаха августинца Лютера, в Англии монахом францисканцем Уильямом Оккамом (ок.1285-1349г.) были сформулированы все философские логические и теологические постулаты «терминизма» или двойственности истины. «Оккамизмом» (разделение властей, идея секуляризации светской государственной власти) были охвачены университеты: Кембриджский, Парижский, Гейдельбергский, Лейпцигский, Эрфуртский, Падуанский, Пражский, Краковский, Оксфордский и др. Его последователями были Юм, Бэкон, Гоббс, Локк, то есть первые источники и составные части английской политической экономии марксизма. Оккама принадлежал к радикальному крылу францисканцев – «спиритуалов» и критиковал не только папу, а любых авторитетов. Им была провозглашена евангельская бедность и приоритет мнения общины верующих (consilium sapientium); была предложена «демократическая» система избрания Вселенского собора. Идеи весьма популярные и сегодня в кругах православной интеллигенции в связи с «папизмом» «государства РПЦ» и его конкордатом с авторитарным «государством Кремль». Здесь, как всё в диалектике, нарушающей средний царский путь. Отступление папы от истины взаимосвязано порождает радикальную реакцию и раскол.
Не взирая на объявление папой англичанина Оккамы «ересиархом», в 1365 году его соотечественник и последователь священник Джон Виклиф (1320-1384), назначенный ректором Кентерберийского богословского колледжа, доктор богословия, провозгласил постулаты своего реформистского движения, прозванного «лоллардами» (сеятелями плевел). У виклифистов были следующие принципы: 1) первенство власти светской над духовной; 2) Христос, а не папа – единственный глава Церкви; 3) первоапостольская бедность Церкви; 4) отказ англичан платить налоги папской Священной римской империи; 5) упразднение монастырей через отказ от их финансирования. Виклиф видел, что простой народ не мог сам читать Библию на латинском языке, и вместе с Николаем Хирфордом перевёл на английский язык Новый и Ветхий Завет. Реформатор заодно выступил и против таинств причастия. Так уж получается, что очередная ересь всегда зарождается на базе 99% справедливых замечаний. Божьему супостату для победы над оксфордскими реформаторами «лоллардами» хватило качества этого 1%, не будь «он» отцом лукавства. Вскоре «он» отыгрывает и «апостольскую бедность» протестантских общин, когда Жан Кальвин (1509-1564) в Швейцарии формулирует идею о Божественном предопределении.
Согласно кальвинизму Бог заранее определил одним людям блаженство в раю, другим – гибель в аду. Люди могут понять волю Бога, исходя из своей жизни. Если человек преуспевает: талантлив, удачлив, богат, это указывает на его богоизбранность. Если человек заранее вписан в Книгу смерти, то любые его самые добрые поступки, искренняя вера в Бога – всё равно ведут к проклятию. Позже ярый ненавистник Церкви («гадины») Вольтер критиковал Кальвина, открывшего двери монастырей «не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а для того, чтобы вогнать туда весь мир.»
Опять, как и в случае с индульгенцией и парагвайским реальным социализмом патеров, всё свелось к накоплению богатств и власти уже в воображаемом «раю» на земле. В действительности Европа на десятилетия погрузилась в хаос гражданской религиозной резни, дробления, голода и болезней. Великий король католик Людовик XVI привёл свою Францию к расцвету и был сметён синтетическим энциклопедизмом: революционным католическим «социализмом» и протестантским «капитализмом».
С точки зрения православной теополитологии и «манихейство», и «католицизм», и «макиавеллизм», и «протестантизм», и «каббализм» с «оккультизмом», и протестантское «старообрядчество» — всё это обыкновенное люциферианство, антихристианство, действующее, в частности, против государства Бога (Тео (лат.) – Бог (Святая) и рoliteia (греч.) государство), против Святой Руси.
Теополитолог действует анализом, а не синтезом, то есть идёт в глубину, разбирает по атомам, отыскивает целое. Теополитолог идёт методом от общего к частностям, выбирая позицию: взгляд орла с неба, а не мыши из норы; анализируется связь символов, законов, программ и их практическая реализация. Наш девиз: смотреть в лицо фактам, а не в маску галлюцинаций.
Мы не изобретаем «велосипед» политологии, а лишь усовершенствуем его. Ещё греческий философ Аристотель (384-322 до Р. Хр.) начал анализировать существующие государственные устройства и принципы в своём сочинении «Политика». Серьёзным изъяном аристотелевского метода, является отсутствие мотивирующей религиозной доминанты, присущей Пифагору (570-500 до Р.Хр.) и его ученику Платону (428 -347 до Р.Хр.) Аристотель отвергал безсмертие души, Платон начал формулировать учение о душе как о «теле, которое движется само». («Федра») Все они поддерживали аристократический и элитарный принцип в политике, а Пифагор стал первым оккультным жрецом вождём (понтификом), председателем Совета делосского союза.
Принцип аристократии – добродетель, олигархии – богатство, демократии – свобода. Рабочий метод Аристотеля: всегда анализировать число правящих и цель правления.
Исходя из этого, теополитолог прежде всего обязан установить: 1) число правящих и принцип подбора господствующей группы (слоя, класса); 2) их религиозное кредо и цель правления.
Аристотель выделил антагонизм правильной политики и её близнечную имитацию – «неправильную форму правления» — антиполитику.
Последняя (тирания, олигархия, демократия), преследует лишь личное благо правителей. У Аристотеля читаем о правильных политиях: «Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; властью немногих, но более чем одного – аристократия (или потому что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит); а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначение, общее для всех видов государственного устройства, — полития./ Отклонение от указанных устройств следующие: от царской власти – тирания, от аристократии – олигархия, от политии – демократия. Тирания – монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдёт выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них не имеет./ Тирания, как мы сказали, есть деспотическая монархия в области политического общения; олигархия – тот вид, когда верховную власть в государственном управлении имеют владеющие собственностью; наоборот, при демократии эта власть сосредоточена не в руках тех, кто имеет большое состояние, а в руках неимущих» (Аристотель «Сочинения; в 4 т.» 1983г. с. 377). Вероятно Аристотель хотел сказать: тех, кто имеют большую власть от имени неимущих. То есть власть «профессиональных демократов» при демократии может превратиться во власть собственников олигархов. Оказывается то, что было известно специалистам более двух тысяч лет назад, сейчас осуществляется в «модернисткой» России. Вот откуда опальный Л. Троцкий вывел правильный прогноз, о том, что сталинская номенклатура захочет в конце концов стать частью всемирной олигархии. («Преданная революция», «Открытое письмо советским рабочим») Но неужели он не знал всего этого до 1917 года, до 1929-ого, наконец? По – немецкий der Trotz – означает вызов, неповиновение.
Однако сперва каждый революционер социалист бросает вызов Богу, а уж затем монарху-первосвященнику и аристократии. Священство, пытающееся отнять у царя его первосвященство, или аристократия, пытающаяся отнять у царя его самодержавную власть, точно также оказывают неповиновение Богу и становятся на путь олигархического социализма. Это аксиома теополитологии.
Античные понятия: politeia (греч.) – государство; police (греч) – город, который в ту пору одновременно был и государством, охватывающим одно или несколько родственных племён, служба по охране города и горожан были наполнены определённым мировоззренческим принципом. Последний формировался веками взаимодействия культов и идеалов. Базовым навеки остался дуалистический принцип манихейства о первоначальной и неуничтожимой противоположности и единстве между добром и злом.
Гностики считали, что злой бог властвует над человечеством, творит всю материю и наши тела. В эллинистическом гностицизме испорченный, слепой, злой дух обозначался как «демиург», «частичный творец», в отличие от первоотца – Бога, — концепция, заимствованная у пифагорейца Платона. В некоем «Евангелии от Филиппа» (III – й век) утверждается: «Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое приходятся друг другу братьями.» Каббала, литература иудейского магико-мистического движения уделяет, гораздо больше внимания дьяволу, чем Тора (Пятикнижие Моисея). Раввины считают люцифера (дьявола) аллегорией людской склонности ко злу. А зачем бороться с тем, кого нет? Надо просто следовать указаниям Торы.
Римское право исходило из предположения, что человек действует прежде всего, как добрый отец семейства (cum bonys pater familias), для которого первичны свои интересы и интересы своей семьи.
Уже Никколо Макиавелли (1469-1527) государственный деятель Флоренции, философ истории и военный писатель фактически исключает Бога из своего анализа общественной жизни, истории и политики. Но политического общества без различных форм религиозного культа прагматик Макиавелли не мыслит. В «Рассуждениях на первую декаду Тита Ливия», не отвергая этических принципов христианства, он утверждает, что современное ему общество, благодаря разложению католической церкви и духовенства, не только отошло от «основных начал» христианства, но итальянцы «потеряли религию и развратились». По сути Макиавелли отверг теологический провиденциализм, утверждающий сакральную (Богоподобную) политику, как следствие, Свыше предустановленной задачи и цели, — Божьи пути относительно человека (теодиция). Вместо Бога он вводит языческое «великолепие жертвоприношений», «кровопролитие и жестокость», торжественность и пышность обрядов государственной религии боготворившей людей, покрытых земной славой. Он вводит квазибожество Фортуну – воздействие силы судьбы по имени Необходимость. Далее он вводит понятие VIRTY – буквально энергия доблести свободная от моральных и религиозных оценок сила и способность к действию, сочетание активности, воли, энергии, стремления к успеху, к достижению поставленной цели всеми доступными методами. Virty volyntas (виртуальная воля) – это свободный выбор методов власти (господства) без Бога. Современные гуманисты считают Макиавелли не виновным в том, что его философские принципы на деле вылилась в «макиавеллизм» — первый учебник большевизма, провозглашающий безпринципную политику державомахии, обогащённую бунтом против Бога. Макиавеллизм породил Робеспьера, Наполеона I, Бакунина, Маркса, Нечаева, Ницше, Троцкого, практический революционный ленинизм-сталинизм, оккультный гитлеризм, маоизм , «всемирную исламскую революцию» хомейнизма и капелланов Церкви сатаны в армии США при Рейгане. Всё это «теополитика» но с аристотелевской приставкой «анти».
Весьма показательно, что критика действий Николая II в 1917 году, в подавляющем большинстве случаев ведётся именно с позиций «виртуальной воли» к власти, в том числе и священниками РПЦ! Любопытно, что именно сегодня начинается дискуссия о республиканском папизме иерархии РПЦ, участвовавшей в свержении российского императора, в то время как католическая иерархия свергала австрийского католического императора и первосвященника. К слову, «виртуальная воля» уже давно стала объектом исследования психиаторов, как патология мании величия. В жизни никакая воля не поможет вам вырваться из автомобильной пробки, или быть начальником без подчинённых.
Важно вспомнить отца католической церкви Блаженного Августина (354-430 н. э.), который девять лет исповедовал языческую религию манихеев, изучал неоплатонизм, а затем стал синтетическим христианином, отрицающим свою же доктрину благодати свободной воли в пользу манихейского предопределения. Мартин Лютер (1483-1546) принадлежал именно к монашескому ордену августинцев, святым покровителем которого был вышеупомянутый Аврелий Августин. Взгляды последнего оказали влияние на Фому Аквинского, Жана Кальвина и английскую философскую школу «терминистов» — «спиритуалов».
Эпоха Флорентийской республики, — это эпоха зарождения олигархической финансовой деятельности «отцов отечества», списанная с эзотерической экономики древнего Вавилона. Её принцип: концентрация власти ведёт к концентрации капитала и, наоборот. Поскольку ступенчатые храмы деспотического Вавилона считались священными местами, исключавшими ограбление, они выполняли функцию надёжных хранилищ и первых кредитных учреждений со жрецами-финансистами ещё 2000 лет до Р.Хр. Например вавилонский банк «Игиби» уже к шестому столетию до новой христианской эры, служил финансовым брокером для корпорации купцов. Можно только воображать как обогатились в эпоху Возрождения люди, хранившие тайны истинной, а не профанической истории цивилизаций. Золотой florin – флорин, «цветок», стал первым стандартом европейской валюты, fede – обещание, доверие, bankos – конторки, скамейки менял денег, стали первыми банками banchi di mercado, banchi di pegni, banchi grossi, ломбардами (по имени процентщиков из Ломбардии ), где банкиры совершали свои сделки. Например «Большой банк Медичи». В тоже время это период феодальных войн и опыт инфляций, вызванных оплатой услуг наёмников. От слова soldi (деньги), sold (продавать) появился термин «солдат».
Вместе с подъёмом искусства и развитием науки эпоха Ренессанса языческого эллинизма, вошла в историю как время небывалого падения нравов в среде иерархов Католической Церкви. Именно этим католицизм тогда спровоцировал зарождение протестантизма. Ярким примером является продажа отпущения смертных грехов без исповеди и покаяния (индульгенция). Согласно католической доктрине, после смерти люди попадали сначала в чистилище, где ещё господствовал папа римский. Поэтому адского наказания можно избежать: 1) исполнением суровой епитимьи, накладываемой католической церковью; 2) уплатой денежной «индульгенции» католической церкви вместо епитимьи. Не «покаявшегося» при жизни, после смерти, папа направлял из чистилища в ад.
Индульгенция как способ прощения грехов и избавления от адских мук была введена в 1095 году, во время Первого Крестового похода европейских рыцарей; в 1300 году были выпущены специальные «Высшие индульгенции» в честь вступления в новый век; в 1515 году папа римский Лев X благословил продажу индульгенции на строительство собора Святого Петра в Риме. На самом деле, князь Священной Римской империи Альбрехт фон Гогенцоллерн, занял у богатой банкирской семьи Фуггер из Аугсбурга огромные деньги, чтобы купить у теократической Империи правящую должность, пост архиепископа Майнца и Магдебурга. Чтобы расплатиться с ростовщиками он с согласия папы римского в 1515 году начал весьма прибыльно торговать отпущением любых человеческих грехов. Лютер и те кто его поддерживал, тут же восстали против юрисдикции папы на чистилище, а значит и право выпускать индульгенционные ценные бумаги и векселя. По сути Ватикан повторил принцип вавилонского храма-банка.
Однако со временем католицизм активно синтезировал социалистические идеи (теология освобождения) и применял их на практике левых диктатур Латинской Америки. К последнему относится государство иезуитов в Парагвае примерно 1760-1768г. Причём многие наблюдатели пришли к выводу, что иезуитские патеры сознательно копировали строй империи инков. Законов не существовало, духовная и светская власть патеров ничем не ограничивалась кроме их субъективного понимания Библии. Выполнение их решений «детьми» — индейцами контролировали местные коррехидоры (касики) и алькады.
Необходимо вспомнить о дворянине Джироламо Савонароле, постригшемся в монахи доминиканского ордена, который в 1494 году стал главой Флорентийской республики. Когда олигархическая семья Медичи бежала от войск французского короля Карла VIII , монах Савонарола выступил с проектом новой Флоренции, града Божья, главой которого он провозгласил Христа. Именно Савонарола произнёс крылатую фразу – «в первоначальной Церкви дароносицы были деревянные, а прелаты золотые», подхваченную и протестантами, и советскими церковными «обновленцами» в 1917 году. Папа и Медичи жестоко расправились с еретиком и его сторонниками в 1498 году, после того как жители Флоренции устали от левацкого радикализма «священной милиции», недоедания и болезней. Европейцам римского правосознания был предложен консервативный алгоритм: богатей, наслаждайся и покупай индульгенцию.
Ещё задолго до бунта германского христианства монаха августинца Лютера, в Англии монахом францисканцем Уильямом Оккамом (ок.1285-1349г.) были сформулированы все философские логические и теологические постулаты «терминизма» или двойственности истины. «Оккамизмом» (разделение властей, идея секуляризации светской государственной власти) были охвачены университеты: Кембриджский, Парижский, Гейдельбергский, Лейпцигский, Эрфуртский, Падуанский, Пражский, Краковский, Оксфордский и др. Его последователями были Юм, Бэкон, Гоббс, Локк, то есть первые источники и составные части английской политической экономии марксизма. Оккама принадлежал к радикальному крылу францисканцев – «спиритуалов» и критиковал не только папу, а любых авторитетов. Им была провозглашена евангельская бедность и приоритет мнения общины верующих (consilium sapientium); была предложена «демократическая» система избрания Вселенского собора. Идеи весьма популярные и сегодня в кругах православной интеллигенции в связи с «папизмом» «государства РПЦ» и его конкордатом с авторитарным «государством Кремль». Здесь, как всё в диалектике, нарушающей средний царский путь. Отступление папы от истины взаимосвязано порождает радикальную реакцию и раскол.
Не взирая на объявление папой англичанина Оккамы «ересиархом», в 1365 году его соотечественник и последователь священник Джон Виклиф (1320-1384), назначенный ректором Кентерберийского богословского колледжа, доктор богословия, провозгласил постулаты своего реформистского движения, прозванного «лоллардами» (сеятелями плевел). У виклифистов были следующие принципы: 1) первенство власти светской над духовной; 2) Христос, а не папа – единственный глава Церкви; 3) первоапостольская бедность Церкви; 4) отказ англичан платить налоги папской Священной римской империи; 5) упразднение монастырей через отказ от их финансирования. Виклиф видел, что простой народ не мог сам читать Библию на латинском языке, и вместе с Николаем Хирфордом перевёл на английский язык Новый и Ветхий Завет. Реформатор заодно выступил и против таинств причастия. Так уж получается, что очередная ересь всегда зарождается на базе 99% справедливых замечаний. Божьему супостату для победы над оксфордскими реформаторами «лоллардами» хватило качества этого 1%, не будь «он» отцом лукавства. Вскоре «он» отыгрывает и «апостольскую бедность» протестантских общин, когда Жан Кальвин (1509-1564) в Швейцарии формулирует идею о Божественном предопределении.
Согласно кальвинизму Бог заранее определил одним людям блаженство в раю, другим – гибель в аду. Люди могут понять волю Бога, исходя из своей жизни. Если человек преуспевает: талантлив, удачлив, богат, это указывает на его богоизбранность. Если человек заранее вписан в Книгу смерти, то любые его самые добрые поступки, искренняя вера в Бога – всё равно ведут к проклятию. Позже ярый ненавистник Церкви («гадины») Вольтер критиковал Кальвина, открывшего двери монастырей «не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а для того, чтобы вогнать туда весь мир.»
Опять, как и в случае с индульгенцией и парагвайским реальным социализмом патеров, всё свелось к накоплению богатств и власти уже в воображаемом «раю» на земле. В действительности Европа на десятилетия погрузилась в хаос гражданской религиозной резни, дробления, голода и болезней. Великий король католик Людовик XVI привёл свою Францию к расцвету и был сметён синтетическим энциклопедизмом: революционным католическим «социализмом» и протестантским «капитализмом».
С точки зрения православной теополитологии и «манихейство», и «католицизм», и «макиавеллизм», и «протестантизм», и «каббализм» с «оккультизмом», и протестантское «старообрядчество» — всё это обыкновенное люциферианство, антихристианство, действующее, в частности, против государства Бога (Тео (лат.) – Бог (Святая) и рoliteia (греч.) государство), против Святой Руси.
В эпоху постмодернизма и эволюции тезиса «коммунизма» в синтез с антитезисом «капитализма», многие исторические материалисты из советской номенклатуры спрятались за методологию геополитики, объясняющую вместо марксизма все сегодняшние актуальные национальные и религиозные процессы. Получается, что политика государства Израиль определяется географией, а не чем-то иным. Например противоречиями сакральных традиций в Иерусалиме.
Применим наш теополитический метод интуитивной индукции к разбору понятия «геополитика».
В Россию и СССР геополитика пришла из Англии. Родоначальником её был знаменитый английский историк Генри Томас Бокль (1822-62г), а её концептуальному становлению поспособствовал сэр Гэлфорд Макиндер (1867-1947) и социалистическая Лондонская школа экономики (Фабианское общество), профессором которой он был. То, что геополитика как «географический рычаг истории» была тут же взята в оборот руководителями спецслужб, лишний раз доказывает, что она прикрывает нечто более конфиденциальное, чем просто география окопов, баз и военных заводов. Достаточно вспомнить имя Брюса Роберта Локкарта – ученика сэра Макиндера, руководившего английской политической разведкой МИ-6 в 1930-40г., руководившего Лондонской экономической школой. Как дипломат Локкарт стал контролёром не только Ленина и Троцкого во время захвата и удержания власти большевиками, но и даже такого влиятельного человека как сам лорд Альфред Милнер.
Основными положениями своей концепции «Истории цивилизации в Англии» (1-й т. 1858; 2-й т. 1861г.) Бокль назвал следующее: историей развития человечества управляют такие же постоянные законы, как физическим миром, расовые особенности не оказывают влияния на цивилизацию, и весь прогресс приписывается влиянию климата, почвы, пищи, природной обстановки. Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона утверждает, будто Г. Т. Бокль задавался целью «сделать историю наукой в полном смысле слова, отыскать общие законы развития человеческого рода». Странно – думал о истории, несомненно о политике, а свёл всё к географии и биологии. Оставим пока «туманности» Альбиона.
Возможно загадку поможет разгадать фигура Льва Ильича Мечникова (1838-1888гг.) известного географа и социолога, брата лауреата Нобелевской премии микробиолога Ильи Ильича Мечникова (1845-1916гг.). Что постоянно скрывают (не упоминают) от широкой публики в данном случае? Лев не только постулировал влияние географической среды на развитие человеческого общества («Цивилизация и великие исторические реки»), но и был активным членом анархо-коммунистического антиправославного, антисамодержавного и антимарксистского движения Юрской федерации коммунистического Интернационала М. Бакунина, Д. Гильома и П. Кропоткина, базировавшегося в Англии и Швейцарии на деньги масонов. Мечников не просто пытался соединить анархическую идею безвластия с наукой. Анархисты считали себя адептами «религии природы» и открыто называли себя приверженцами поклонения сатане, «этого духовного главы всех революционеров, прошедших, настоящих и будущих, истинного творца человеческого освобождения…» (М. Бакунин «Кнуто-германская империя и социальная революция» 1870г.).
Своими предшественниками они называли секту (школу) античных философов киников (kynikoi от kynes «собаки»), прошедшую путь от древнего эллинского периода конец Vв. до Р. Хр., до позднеримского периода начала VI в. п. Р. Хр., представлявших «крайне левое воинствующее плебейско-демократическое и материалистическое крыло в античной философии» (И. М. Нахов); «философию греческого пролетариата» (К. В. Гёттлинг). Своим патроном – покровителем киники выбрали «трудящегося» человекобога – незаконнорожденного героя Геракла. «Философы-собаки» Антисфен Афинский (ок. 445-360), Диоген Синопский (ок.412-323), позже Кратет Фиванский (ок. 365-285гг. до Р.Хр.) в античной «битве идей» исповедовали «мораль рабов». Используя аллегории (двойной смысл), моралистическую сатиру (paignia) и постулат, что цель человека – жить «согласно природе» (kata physin); они призывали «переоценивать ценности» и утверждали, что «закон-тиран над людьми». Киники «кусали» власть не зубами, а словом; воспевали «безсмертную царицу Свободу» и первыми создали воображаемый утопический остров «Пера» (котомка нищего) — «кинический рай», неприступный для порочных богачей и для житейских невзгод. Киники первыми выступили за эмансипацию женщин, за их равенство с мужчинами, против домостроя. Их излюбленной диатрибой было сравнение человеческих жизней с муравейником – так сказать человейником.
В обороте изощрённого софиста и демагога кинизм с его «любовью к человеку» (филантропию) можно легко выдать за христианство. Родственность их внешних идей: требование равенства, духовного освобождения, морального подвига, взгляд на жизнь как «суету сует», «ярмарку тщеславия», аскетизм и проповедь «монашеских» добродетелей и др., не отменяют антагонизм их внутренних принципов. Киники не признавали безсмертия души, считая её материальной, по форме сходной с телом и были ближе к гностикам. Ещё Ф. Энгельс указывал на то, что христианство, как и кинизм, аппелировало «к низшим слоям народа».
Кстати, — это серьёзный аргумент в разрушении коммунистического догматизма относительно приверженности к христианству исключительно богатых, а к социализму исключительно бедных. Безпорно, часть киников христианизировалась, но возможен и обратный процесс антихристианизации при естественной «усталости металла». В течение многовековой истории кинизма, христианства и коммунизма к ним прибивались многие недовольные – «от раба до бывшего рабовладельца». Киники «ищут свой идеал в прошлом, в старом аристократическом строе, в критской и спартанской конституции, впоследствии даже в монархии». (Эд. Мейер)
После второй мировой войны целый ряд англо-американских учёных: Д. Дадли, Ф. Сейер, В. Тарна и др. проводят параллели между кинизмом и марксизмом. Апологеты логики, теории и этики киников не случайно роднят их с ессеями, фратичелли, альбигойцами, катарами, гуситами, анабаптистами XVIв. и другими «плебейско-еретическими течениями» и социалистическими сектами, включая большевизм, германский национал-социализм и современный «православный социализм». Древний радикальный кинизм изходил из идеала античного люмпена – материальное изобилие «золотого века» на земле. Этот потребительский, грубый, уравнительный, примитивный идеал «коммунизма», должен был вернуть ему возможность жить как и прежде, в безделии, в раю на земле. В современном мире «рай» социализма обезпечивается поставками потоков нефти и газа западному обществу потребления. То же движение хиппи на Западе противопоставляло идеал счастья киников – аскетов идеалам Сократа: богатство, почёт, деньги и прочие жизненные блага. «Киники же начисто отрицали ценность всех этих благ, возникающих в результате несправедливого, противоестественного устройства общества». (Нахов И. М. «Философия киников»)
В своё время Густав Лебон в работе «Психология толпы» вывел гениальную формулу эмоционального динамита: «Разум создаёт познание, чувства движут историю». Русский философ А. Ф. Лосев отмечал, что «киники базировались на примате чувственной действительности». Маркс и Энгельс «научно» (методологически) проработали радикальную теорию материализма киников, так как для беднейшего большинства в период кризиса насущное доминирует над идеальным, но только последнее даёт право на господство. Английский учёный и марксист Дж. Томсон раскрывает секрет популярности материализма: «благодаря своему положению работников физического труда сохранил от первобытного общества драгоценное качество, утраченное их утончёнными господами, — способность воспринимать действительность как чувственно воспринимаемую человеческую деятельность, как практику…»
По иронии объективной Теополитологии, критика афинской демократии киниками, могла смыкаться с интересами олигархических слоёв Афин. Именно чувства не позволяют народу в революцию трезво оценивать последствия политической риторики демагогов и своих социалистических пристрастий. Так после демократии 1991 года очень быстро выросла та самая финансовая олигархия, а затем и военно-финансовый, сырьевой авторитаризм.
С лёгкой руки «антихриста» Гегеля кинизм в истории философии рассматривается «скорее как образ жизни, чем философское учение». Позже аскетический кинизм шута, обманщика и насмешника Диогена оказался сродни героям Рабле (раблезианству) и Де Костера. Именно Диоген Синопский ввёл в область политики понятие космополитизма, проповедуя общность жён и детей, отрицал необходимость семьи, брака, религии. В его принципы входили: свобода слова (parrhesia) и свобода безстыдства (anaideia).
Легко заметить, что кризис, породивший антиобщественный пафос киников не имеет ничего общего с прогрессивной капиталистической формацией: нигилизм, воинствующий индивидуализм попираемой личности, требующей свободы и автономии может относится в полной мере как к советскому социалистическому обществу (античный способ производста по Марксу), так и к периоду распада античных рабовладельческих полисов, — периоду «девальвации всей господствующей коллективистской полисной идеологии, основанной на солидарности, круговой поруке эксплуататоров и кризиса классической рабовладельческой цивилизации». (И. М. Нахов)
Основателями и приверженцами этой философии «народного фронта» были выходцы из неполноправных, социально ущемлённых слоёв и угнетённых классов. Незаконнорожденные – нофы, чужестранцы – метэки, вольноотпущенники, изгнанники, рабы, безправные женщины, разорившиеся средние и мелкие свободные собственники и труженники мечтали вернуться в варварскую первобытность персов, скифов и пр. Ре эволюция – это и есть возврат. Не трудно заметить, что англосаксонская политическая модель умело играет на дуализме левого кинического (демократы, лейбористы, социалисты-либералы) и правого идеалистического пифагорейства (республиканцы, христианские фундаменталисты, националисты, фашисты, коммунисты).
Кинизм имел попытку практического воплощения в период массового антиримского восстания рабов. Их предводитель Спартак пытался построить государство «гелиополитов» без рабов по образцу «государства солнца» эллинистического утописта Ямбула. (А. Б. Ранович). Утопия Ямбула, вдохновенная картинами первобытно-коммунистического общества, сложилась не без влияния кинических идей о всеобщем равенстве и свободе. (И. М. Нахов).
Основатель элитного иллюминатства (сияющего коммунизма) Адам Вейсгаупт не случайно взял себе псевдоним «Спартак». Французские просветители энциклопедисты, «просвещённые» рефлексиями эллинизма стали призывать высшие классы начать строить всемирную «республику философов». Руссо развил идеи киников в теорию «Общественного договора», а англичанин Уильям Годвин в конце XVIII изложил анархизм как учение. Затем Пьер Жозеф Прудон постулировал главные тезисы анархизма: «Собственность – это кража» и «Свобода – есть анархия» (безвластие). В 1840 году французкий юрист Этьен Кабе ввёл словечко «коммунизм» для обозначения своей экономической доктрины. Не трудно вообразить как такой «геополитикой» можно революционно взрывать абсолютно любые страны изнутри, если коммуна банкиров организует финансовый кризис.
Следует обратить особое внимание на политическую эволюцию социалистической иудейской секты ессеев в связи с личностью Моше (Моисея) Гесса (1812-1875). Французский еврей, советник президента – социалиста Ф. Миттерана, биограф Маркса, банкир Жак Аттали рассказывает нам о двадцативосьмилетнем еврее, писателе и социологе, называющем себя «коммунистом» Моисее Гессе. На деле этот младогегельянец стремился к идеалам анархизма пантеиста Спинозы, был родоначальником социалистического сионизма «провозвестником» государства Израиль и наставником Маркса в Кёльне. На могиле Гесса указано, что он основатель социал-демократии. Именно Гесс вдохновил Маркса и Ленина магистральным тезисом кинизма: «Религия – опиум для народа». («Религия – это вздох угнетённой твари, сердце безсердечного мира, дух бездушных порядков».)
В своей работе «Рим и Иерусалим» (1862г.) Гесс рассказывает о хасидской секте в славянских странах, подобной ессеям и христианам-протестантам. «Философский аспект хасидизма с точки зрения теоритической Каббалы разработан рабби Самуилом из Вильны в его книге «Тания». – писал Гесс, не ведая об истинном основателе рабби Шнеуре-Залмане из Ляд. «Ученики этого философа называют себя Хабадом (аббревиатура, составленная из начальных букв трёх ивритских слов: мудрость, разум и знание). Слово «хасид» буквально означает «благочестивый еврей», занимающийся изучением практической Каббалы и мистической Каббалы. Раввины и националисты в начале 19 века пытались объявить хасидизм ересью, но «мудрые» реформисты сыграли на чувствах беднейшего еврейства против своей элиты, допускавшей к изучению священных текстов обезпеченных евреев. Хасиды провозгласили «переход от средневекового иудаизма к возрождённому иудаизму, который находится ещё в процессе развития». Им поверил даже царь Павел I. Гесс подчёркивал: «Хотя хасиды не имеют социальной организации, но их жизнь основывается на социалистических началах». Свой пароль – «моё – твоё, и твоё – моё» хасиды взяли из изречений Мишна Авот (5:10). Там имеются четыре подхода к вопросу о «Моём и Твоём» только для евреев: 1) буржуазный («каждый за себя»); 2) простонародный (всё поделить и стать на место богача); 3) хасидский («моё это твоё»); 4) порочный (тотальный грабёж). Таким образом революция на экспорт у евреев имеет довольно чёткую теополитическую проработку.
Как сообщает исследователь Лев Бердников братья Мечниковы по материнской линии были внуками Иехуды Лейбы Бен Ноахи, «или, как его называли на русский манер», Льва Николаевича Неваховича (1776-1831), родившегося в семье варшавского банкира. Остаётся только догадываться как публицист, драматург и философ славянофил Лев Невахович оказался в 1821 году в Варшаве в качестве служащего Правительственной комиссии финансов и вскоре стал одним из богатейших людей, разорённой им Польши.
Невахович попросту монополизировал (национализировал), как это любят делать номенклатурные коммунисты, в своих руках продажу спиртного, табака, мяса и аренды кошерного дохода в Варшаве. Польская буржуазия: мелкие торговцы и шляхта «почитала его плутократом разоряющим страну». (Л. Бердников) В ноябре 1830 года с разгрома дома Неваховича началось знаменитое антирусское варшавское восстание, но хозяин шикарного дворца чудесным образом исчез из Польши за полтора месяца до восстания.
Опять же князь будущих советских анархистов Кропоткин, в своё время взял да и женился на дочери киевского предпринимателя Софье Григорьевне Рабинович (1856-1942гг.). Господин Рабинович был сослан имперскими властями как раз за спонсирование польских повстанцев. Как тут не вспомнить Гитлера с его рассказом о братьях Кон – вождях «капиталистов» и «коммунистов»: Моисей Кон, секретарь правления акционерного общества, подбивает последнее на жесточайшую эксплуатацию ради сверхприбыли, а его брат Исаак Кон, секретарь компартии, натравливает рабочих на капиталистических паразитов.
Анархисты интернационалисты были тесно связаны с лондонским Королевским географическим обществом, британской и европейской интеллектуальной и финансовой элитой. Гесс был связан с банкирами: Оппенгеймерами, Монтефиоре, Коном, Ротшильдом, Фульдом. Немецкие левые назывались и социал-демократами, и коммунистами-спартаковцами. Р. Люксембург и К. Либкнехт, взявший себе псевдоним Спартак, выступали с радикальных позиций абсолютных коммунистических интересов всемирной революции. Именно с этих позиций ленинский «Бресткий мир», был объявлен «спартаковцами» предательством мировой революций.
Попытки соединить христианство с эллинской философией кинизма предпринимались российскими социал-демократами после поражения революции 1905 года. Горький, Богданов, Луначарский, написавший книгу «Христос был первым коммунистом», были немедленно «выпороты» самим Лениным. Вождь чётко понимал, что система не может строиться на противоречиях веры и атеизма. 3 декабря 1905 года он публикует в горьковской газете «Новая жизнь» материал «Социализм и религия». Религию он характеризует как: один из видов духовного гнёта; опиум народа; род духовной сивухи в которой рабы капитала топят свой человеческий образ. Ленина вообще раздражало примиренчество и «визг буржуазных мосек» по поводу «каждой лишней щепки при рубке большого старого леса».
В 1909 году он пишет статью «Об отношении рабочей партии к религии» (реферат «Религия и рабочая партия»), но его соратники продолжают заниматься «богоискательством». В ноябре 1913 года он из за этого рвёт с Горьким, объясняясь в письме: ««Богов не ищут, — их создают; жизнь не выдумывают, а творят»… Выходит, что Вы против богоискательства только ради замены его богостроительством! Ну разве не ужасно, что у Вас выходит такая штука? Богоискательство отличается от богостроительства или боготворчества и т. п. ничуть не больше, чем жёлтый чёрт отличается от синего… (всякий боженька есть труположество – будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, всё равно)». Однако человеческая потребность в идеальном настолько велика, что не смотря на эти слова Ленина, большевики после его смерти в Мавзолее совершают именно эти противоестественные для атеистов манипуляции «идеалистических сволочей».
В своих философских конспектах Ленин чётко указывал: «Натура (природа) = республиканка; бог = монарх. Это не раз у Фейербаха!»; «Природа.. в обособлении от её материальности и телесности.. есть бог»; «Идеализм есть поповщина». Идеализм признаётся им только как метод – один из оттенков безконечно сложного диалектического познания человека.
Вот почему напрасны все современные, завиральные, спекулятивные попытки создать так называемый ПРАВОСЛАВНЫЙ СОЦИАЛИЗМ, доселе не виданный и не слыханный на Руси. Сначала как минимум нужно создать свой «реальный социализм», а не маскировать воображаемым «социализмом» свои бюрократические вожделения паразитизма за счёт народа (государства). Правда ранее, монархист Федор Михайлович Достоевский называл «нашим социализмом» — стремление русского народа к тесному единению вокруг Христа! Так тут нужны добровольцы не в очедную ЧэКу и ЦэКу партии, а на заводы, поля и в армию.
Сам «большевик», то есть профессиональный революционер в партийном подчинении, дворянин Ленин был изначально пролетарским социал-демократом и ничего не хотел слышать о левацкой анархо-коммуне (кооперативе) князя Кропоткина. Позже Ленин спросит у испанского анархиста: «Свобода – для чего?» После захвата власти «Ленин прибегает к весьма разумному с точки зрения партийной эволюции шагу, — отмечает бывший начальник петроградского охранного отделения К. И. Глобачёв, — он объявляет партию социал-демократов большевиков партией коммунистов, а советскую власть коммунистической… Этим актом Ленин поглотил все анархо-коммунистические группы и парализовал пропаганду более крайних политических течений, ибо левее некуда было идти». Отметим, что большевики были «правой» сверхэтатисткой (тоталитарно-государственной) партией. Кстати, конспиративный обман россиян продолжается и поныне.
Так социал-демократы прикрылись названием «Единая Россия», «Справедливая Россия». Союз левых сил Е. Гайдар назвал «правых», чтобы на словах имитировать «буржуазные», «капиталистические» реформы. Хотя нет грабежа людей «левого» или «правого» — воровство есть воровство.
Конечно, Г. Зюганов никакой не «коммунист», а В. Жириновский не «либеральный демократ», а «системная оппозиция» не оппозиция системе. Никаких объективных тенденций для формирования левого электората нет, кроме чудовищных полит-технологических манипуляций, обострённых продуманным, субъективным (рукотворным) финансовым «кризисом». Субъективным «демократам» — антисталинистам мы обязаны сегодняшней объективной реабелитацией Сталина. Так уже было после «оттепели». На сегодняшний день мы имеем разгул безпринципного патологического карьеризма многомиллионной массы коррумпированных функционеров.
Закончить эту тему можно выводом, что по сути, а не форме, идея монархо-социализма (коммунизма, фашизма) и православный социализм – это новая антихристианская ересь, если хотите ересь «эллинствующих» и «жидовствующих», какой бы ненавистью к богатым евреям она не прикрывалась.
Теополитологический анализ показывает, что концепция «природы» киников Спинозы, Бокля и Макиндера вполне может разрушить религиозный взгляд русской нации (дух) на самую себя в угоду концепции творящей материи (природы). Андреас Dorpalen так разъясняет «геополитику» генерала Хаусхофера: «…невидимым мотивом создания этой науки было преобразование индивидуального человеческого поведения в динамику общественных агрегатов путём политического уподобления наций живым, обладающей волей организмам». Даже Хосе Примо де Ривера понимал, что этот романтический взгляд Руссо на нацию как на свободную, всеобщую волевую сущность, как на природное состояние голода и похоти, разрушителен для этой нации. История Германии это доказала. Новый национализм более высокого уровня, понимает своё отечество как духовное единство судеб живших, живущих и будущих жить.
Геополитическими идеями социологии Бокля: «влияния местности», влияния «природных условий на жизнь народа», «могущество географического влияния» заражается российский историк Сергей Соловьёв (ранние статьи 1850-х годов). Позже в 70-е он признаёт, согласно Боклю, основное значение двух факторов развития: интеллектуального и географического, добавляя третий этнографический фактор. В первом томе «Истории России» (1851г.) Соловьёв начинает со слов «отца истории» Геродота (485-425г.до Р.Хр.): «племена ведут образ жизни, какой указала им природа страны». На самом деле Геродот огромное значение предавал «природе» религиозно-этических воззрений древних цивилизаций Вавилонии, Ассирии, Египта, Ливии, Скифии и Персидского царства.
Актуальный набор, согласитесь? Начав в 1843 году с берлинских лекций Карла Риттера, автора «Землеведения в отношении к природе и истории человека», Соловьёв вернувшись, в московском университете увлёкся лекциями ученика Риттера Чивилёва, «особенно теми, в которых «говорилось о природе страны и её значении в жизни народов»». ( Н. Павлов-Сильванский). Как видим теория была популярна на Западе и скорее всего никак не связана с серией буржуазно-анархических революций 1848 года, прокатившейся по странам под лозунгом «весна народов». В СССР геополитика стала популярна в смутное время перестройки. Бывший полковник КГБ в отставке А. Паршин написал популярную в консервативных коммуно-патриотических кругах книгу «Почему Россия не Америка». Такую же путаницу вносят геополитические «нетленки» генерал-майора Л. Г. Ивашова и компании. Уже в условиях очередного кризиса горе-пропагандисты цинично (кинично) рефлексируют по старым западническим марксистско-ленинским схемам «античного» («азиатского») способа производства.
Материализм – это побочный продукт каббалистического язычества; он порождает скуку (пустоту души), уныние, стимулируя дальнейший разврат духовный и физический, требующий огромных средств. Последние извлекаются через беззакония и коррупцию. Древнегреческий философ Эпикур (341-270гг. до Р.ХР.) материалист и атеист, отрицал не только вмешательство богов в дела мира, но и материальную смерть души.
Легко заметить как один русский народ, добывающий нефть, в двух разных теополитических системах одной территории Российской империи показывает разные результаты. При царе нефть идёт на нужды России, после выкачивается на Запад. Прямо пропорционально этому закачиваются океаны спиртного. Сегодня мы пьём в пятеро больше, чем при царе, и в трое больше чем при застое, но в бюджет от продажи водки попадает лишь один процент. При царе рост населения 2 млн.500 тыс в год, при коммунистах, ещё в 1979 году, было спрогнозировано его убывание, вымирание.
Два родственные племени германцы и славяне, «племена-братья одного индоевропейского происхождения» живут у геополитиков по разному: германцы сидят в камнях, русские бродят розно по просторам Руси мечтая, чтобы их закрепостили. По Соловьёву «народ славянский принадлежит к тому же великому арийскому племени, племени – любимцу истории, как и другие европейские народы, древние и новые, и подобно им имеет наследственную способность к сильному историческому развитию». Но природа наша мешает нам преодолеть свою окраинную провинциальность. По Соловьёву: «Природа для Западной Европы, для её народов была мать; для Восточной, для народов, которым суждено было действовать, мачеха».
Нам все эти концепции представляются глубоко ошибочными, мало того, смертельно опасными для потребления. Не поэтому ветераны СС живут лучше, чем ветераны СА (советской армии). Советский партизан Иван Кононов предпочёл умереть в «фашистской» Латвии под судом, чем вернуться в «демократическую» Россию. Разруха как и восстановление начинается в головах. Природа нашего отечества если и оказывает своё влияние на русское историческое развитие, не меняет его в корне, до полной противоположности, а только ослабляет проявление тех начал средневекового порядка, который ярче выразился в истории Запада. (Н. Павлов-Сильванский). Великий Ф. Достоевский говорил, что нам дороги священные камни Европы. Но целовать их мы будем оставаясь православными христианами, оставаясь русскими, славянскими европейцами. Мы не «Евразия» и не «Азиопа» — мы Россия и этим интересны и самим себе и другим народам.
Применим наш теополитический метод интуитивной индукции к разбору понятия «геополитика».
В Россию и СССР геополитика пришла из Англии. Родоначальником её был знаменитый английский историк Генри Томас Бокль (1822-62г), а её концептуальному становлению поспособствовал сэр Гэлфорд Макиндер (1867-1947) и социалистическая Лондонская школа экономики (Фабианское общество), профессором которой он был. То, что геополитика как «географический рычаг истории» была тут же взята в оборот руководителями спецслужб, лишний раз доказывает, что она прикрывает нечто более конфиденциальное, чем просто география окопов, баз и военных заводов. Достаточно вспомнить имя Брюса Роберта Локкарта – ученика сэра Макиндера, руководившего английской политической разведкой МИ-6 в 1930-40г., руководившего Лондонской экономической школой. Как дипломат Локкарт стал контролёром не только Ленина и Троцкого во время захвата и удержания власти большевиками, но и даже такого влиятельного человека как сам лорд Альфред Милнер.
Основными положениями своей концепции «Истории цивилизации в Англии» (1-й т. 1858; 2-й т. 1861г.) Бокль назвал следующее: историей развития человечества управляют такие же постоянные законы, как физическим миром, расовые особенности не оказывают влияния на цивилизацию, и весь прогресс приписывается влиянию климата, почвы, пищи, природной обстановки. Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Ефрона утверждает, будто Г. Т. Бокль задавался целью «сделать историю наукой в полном смысле слова, отыскать общие законы развития человеческого рода». Странно – думал о истории, несомненно о политике, а свёл всё к географии и биологии. Оставим пока «туманности» Альбиона.
Возможно загадку поможет разгадать фигура Льва Ильича Мечникова (1838-1888гг.) известного географа и социолога, брата лауреата Нобелевской премии микробиолога Ильи Ильича Мечникова (1845-1916гг.). Что постоянно скрывают (не упоминают) от широкой публики в данном случае? Лев не только постулировал влияние географической среды на развитие человеческого общества («Цивилизация и великие исторические реки»), но и был активным членом анархо-коммунистического антиправославного, антисамодержавного и антимарксистского движения Юрской федерации коммунистического Интернационала М. Бакунина, Д. Гильома и П. Кропоткина, базировавшегося в Англии и Швейцарии на деньги масонов. Мечников не просто пытался соединить анархическую идею безвластия с наукой. Анархисты считали себя адептами «религии природы» и открыто называли себя приверженцами поклонения сатане, «этого духовного главы всех революционеров, прошедших, настоящих и будущих, истинного творца человеческого освобождения…» (М. Бакунин «Кнуто-германская империя и социальная революция» 1870г.).
Своими предшественниками они называли секту (школу) античных философов киников (kynikoi от kynes «собаки»), прошедшую путь от древнего эллинского периода конец Vв. до Р. Хр., до позднеримского периода начала VI в. п. Р. Хр., представлявших «крайне левое воинствующее плебейско-демократическое и материалистическое крыло в античной философии» (И. М. Нахов); «философию греческого пролетариата» (К. В. Гёттлинг). Своим патроном – покровителем киники выбрали «трудящегося» человекобога – незаконнорожденного героя Геракла. «Философы-собаки» Антисфен Афинский (ок. 445-360), Диоген Синопский (ок.412-323), позже Кратет Фиванский (ок. 365-285гг. до Р.Хр.) в античной «битве идей» исповедовали «мораль рабов». Используя аллегории (двойной смысл), моралистическую сатиру (paignia) и постулат, что цель человека – жить «согласно природе» (kata physin); они призывали «переоценивать ценности» и утверждали, что «закон-тиран над людьми». Киники «кусали» власть не зубами, а словом; воспевали «безсмертную царицу Свободу» и первыми создали воображаемый утопический остров «Пера» (котомка нищего) — «кинический рай», неприступный для порочных богачей и для житейских невзгод. Киники первыми выступили за эмансипацию женщин, за их равенство с мужчинами, против домостроя. Их излюбленной диатрибой было сравнение человеческих жизней с муравейником – так сказать человейником.
В обороте изощрённого софиста и демагога кинизм с его «любовью к человеку» (филантропию) можно легко выдать за христианство. Родственность их внешних идей: требование равенства, духовного освобождения, морального подвига, взгляд на жизнь как «суету сует», «ярмарку тщеславия», аскетизм и проповедь «монашеских» добродетелей и др., не отменяют антагонизм их внутренних принципов. Киники не признавали безсмертия души, считая её материальной, по форме сходной с телом и были ближе к гностикам. Ещё Ф. Энгельс указывал на то, что христианство, как и кинизм, аппелировало «к низшим слоям народа».
Кстати, — это серьёзный аргумент в разрушении коммунистического догматизма относительно приверженности к христианству исключительно богатых, а к социализму исключительно бедных. Безпорно, часть киников христианизировалась, но возможен и обратный процесс антихристианизации при естественной «усталости металла». В течение многовековой истории кинизма, христианства и коммунизма к ним прибивались многие недовольные – «от раба до бывшего рабовладельца». Киники «ищут свой идеал в прошлом, в старом аристократическом строе, в критской и спартанской конституции, впоследствии даже в монархии». (Эд. Мейер)
После второй мировой войны целый ряд англо-американских учёных: Д. Дадли, Ф. Сейер, В. Тарна и др. проводят параллели между кинизмом и марксизмом. Апологеты логики, теории и этики киников не случайно роднят их с ессеями, фратичелли, альбигойцами, катарами, гуситами, анабаптистами XVIв. и другими «плебейско-еретическими течениями» и социалистическими сектами, включая большевизм, германский национал-социализм и современный «православный социализм». Древний радикальный кинизм изходил из идеала античного люмпена – материальное изобилие «золотого века» на земле. Этот потребительский, грубый, уравнительный, примитивный идеал «коммунизма», должен был вернуть ему возможность жить как и прежде, в безделии, в раю на земле. В современном мире «рай» социализма обезпечивается поставками потоков нефти и газа западному обществу потребления. То же движение хиппи на Западе противопоставляло идеал счастья киников – аскетов идеалам Сократа: богатство, почёт, деньги и прочие жизненные блага. «Киники же начисто отрицали ценность всех этих благ, возникающих в результате несправедливого, противоестественного устройства общества». (Нахов И. М. «Философия киников»)
В своё время Густав Лебон в работе «Психология толпы» вывел гениальную формулу эмоционального динамита: «Разум создаёт познание, чувства движут историю». Русский философ А. Ф. Лосев отмечал, что «киники базировались на примате чувственной действительности». Маркс и Энгельс «научно» (методологически) проработали радикальную теорию материализма киников, так как для беднейшего большинства в период кризиса насущное доминирует над идеальным, но только последнее даёт право на господство. Английский учёный и марксист Дж. Томсон раскрывает секрет популярности материализма: «благодаря своему положению работников физического труда сохранил от первобытного общества драгоценное качество, утраченное их утончёнными господами, — способность воспринимать действительность как чувственно воспринимаемую человеческую деятельность, как практику…»
По иронии объективной Теополитологии, критика афинской демократии киниками, могла смыкаться с интересами олигархических слоёв Афин. Именно чувства не позволяют народу в революцию трезво оценивать последствия политической риторики демагогов и своих социалистических пристрастий. Так после демократии 1991 года очень быстро выросла та самая финансовая олигархия, а затем и военно-финансовый, сырьевой авторитаризм.
С лёгкой руки «антихриста» Гегеля кинизм в истории философии рассматривается «скорее как образ жизни, чем философское учение». Позже аскетический кинизм шута, обманщика и насмешника Диогена оказался сродни героям Рабле (раблезианству) и Де Костера. Именно Диоген Синопский ввёл в область политики понятие космополитизма, проповедуя общность жён и детей, отрицал необходимость семьи, брака, религии. В его принципы входили: свобода слова (parrhesia) и свобода безстыдства (anaideia).
Легко заметить, что кризис, породивший антиобщественный пафос киников не имеет ничего общего с прогрессивной капиталистической формацией: нигилизм, воинствующий индивидуализм попираемой личности, требующей свободы и автономии может относится в полной мере как к советскому социалистическому обществу (античный способ производста по Марксу), так и к периоду распада античных рабовладельческих полисов, — периоду «девальвации всей господствующей коллективистской полисной идеологии, основанной на солидарности, круговой поруке эксплуататоров и кризиса классической рабовладельческой цивилизации». (И. М. Нахов)
Основателями и приверженцами этой философии «народного фронта» были выходцы из неполноправных, социально ущемлённых слоёв и угнетённых классов. Незаконнорожденные – нофы, чужестранцы – метэки, вольноотпущенники, изгнанники, рабы, безправные женщины, разорившиеся средние и мелкие свободные собственники и труженники мечтали вернуться в варварскую первобытность персов, скифов и пр. Ре эволюция – это и есть возврат. Не трудно заметить, что англосаксонская политическая модель умело играет на дуализме левого кинического (демократы, лейбористы, социалисты-либералы) и правого идеалистического пифагорейства (республиканцы, христианские фундаменталисты, националисты, фашисты, коммунисты).
Кинизм имел попытку практического воплощения в период массового антиримского восстания рабов. Их предводитель Спартак пытался построить государство «гелиополитов» без рабов по образцу «государства солнца» эллинистического утописта Ямбула. (А. Б. Ранович). Утопия Ямбула, вдохновенная картинами первобытно-коммунистического общества, сложилась не без влияния кинических идей о всеобщем равенстве и свободе. (И. М. Нахов).
Основатель элитного иллюминатства (сияющего коммунизма) Адам Вейсгаупт не случайно взял себе псевдоним «Спартак». Французские просветители энциклопедисты, «просвещённые» рефлексиями эллинизма стали призывать высшие классы начать строить всемирную «республику философов». Руссо развил идеи киников в теорию «Общественного договора», а англичанин Уильям Годвин в конце XVIII изложил анархизм как учение. Затем Пьер Жозеф Прудон постулировал главные тезисы анархизма: «Собственность – это кража» и «Свобода – есть анархия» (безвластие). В 1840 году французкий юрист Этьен Кабе ввёл словечко «коммунизм» для обозначения своей экономической доктрины. Не трудно вообразить как такой «геополитикой» можно революционно взрывать абсолютно любые страны изнутри, если коммуна банкиров организует финансовый кризис.
Следует обратить особое внимание на политическую эволюцию социалистической иудейской секты ессеев в связи с личностью Моше (Моисея) Гесса (1812-1875). Французский еврей, советник президента – социалиста Ф. Миттерана, биограф Маркса, банкир Жак Аттали рассказывает нам о двадцативосьмилетнем еврее, писателе и социологе, называющем себя «коммунистом» Моисее Гессе. На деле этот младогегельянец стремился к идеалам анархизма пантеиста Спинозы, был родоначальником социалистического сионизма «провозвестником» государства Израиль и наставником Маркса в Кёльне. На могиле Гесса указано, что он основатель социал-демократии. Именно Гесс вдохновил Маркса и Ленина магистральным тезисом кинизма: «Религия – опиум для народа». («Религия – это вздох угнетённой твари, сердце безсердечного мира, дух бездушных порядков».)
В своей работе «Рим и Иерусалим» (1862г.) Гесс рассказывает о хасидской секте в славянских странах, подобной ессеям и христианам-протестантам. «Философский аспект хасидизма с точки зрения теоритической Каббалы разработан рабби Самуилом из Вильны в его книге «Тания». – писал Гесс, не ведая об истинном основателе рабби Шнеуре-Залмане из Ляд. «Ученики этого философа называют себя Хабадом (аббревиатура, составленная из начальных букв трёх ивритских слов: мудрость, разум и знание). Слово «хасид» буквально означает «благочестивый еврей», занимающийся изучением практической Каббалы и мистической Каббалы. Раввины и националисты в начале 19 века пытались объявить хасидизм ересью, но «мудрые» реформисты сыграли на чувствах беднейшего еврейства против своей элиты, допускавшей к изучению священных текстов обезпеченных евреев. Хасиды провозгласили «переход от средневекового иудаизма к возрождённому иудаизму, который находится ещё в процессе развития». Им поверил даже царь Павел I. Гесс подчёркивал: «Хотя хасиды не имеют социальной организации, но их жизнь основывается на социалистических началах». Свой пароль – «моё – твоё, и твоё – моё» хасиды взяли из изречений Мишна Авот (5:10). Там имеются четыре подхода к вопросу о «Моём и Твоём» только для евреев: 1) буржуазный («каждый за себя»); 2) простонародный (всё поделить и стать на место богача); 3) хасидский («моё это твоё»); 4) порочный (тотальный грабёж). Таким образом революция на экспорт у евреев имеет довольно чёткую теополитическую проработку.
Как сообщает исследователь Лев Бердников братья Мечниковы по материнской линии были внуками Иехуды Лейбы Бен Ноахи, «или, как его называли на русский манер», Льва Николаевича Неваховича (1776-1831), родившегося в семье варшавского банкира. Остаётся только догадываться как публицист, драматург и философ славянофил Лев Невахович оказался в 1821 году в Варшаве в качестве служащего Правительственной комиссии финансов и вскоре стал одним из богатейших людей, разорённой им Польши.
Невахович попросту монополизировал (национализировал), как это любят делать номенклатурные коммунисты, в своих руках продажу спиртного, табака, мяса и аренды кошерного дохода в Варшаве. Польская буржуазия: мелкие торговцы и шляхта «почитала его плутократом разоряющим страну». (Л. Бердников) В ноябре 1830 года с разгрома дома Неваховича началось знаменитое антирусское варшавское восстание, но хозяин шикарного дворца чудесным образом исчез из Польши за полтора месяца до восстания.
Опять же князь будущих советских анархистов Кропоткин, в своё время взял да и женился на дочери киевского предпринимателя Софье Григорьевне Рабинович (1856-1942гг.). Господин Рабинович был сослан имперскими властями как раз за спонсирование польских повстанцев. Как тут не вспомнить Гитлера с его рассказом о братьях Кон – вождях «капиталистов» и «коммунистов»: Моисей Кон, секретарь правления акционерного общества, подбивает последнее на жесточайшую эксплуатацию ради сверхприбыли, а его брат Исаак Кон, секретарь компартии, натравливает рабочих на капиталистических паразитов.
Анархисты интернационалисты были тесно связаны с лондонским Королевским географическим обществом, британской и европейской интеллектуальной и финансовой элитой. Гесс был связан с банкирами: Оппенгеймерами, Монтефиоре, Коном, Ротшильдом, Фульдом. Немецкие левые назывались и социал-демократами, и коммунистами-спартаковцами. Р. Люксембург и К. Либкнехт, взявший себе псевдоним Спартак, выступали с радикальных позиций абсолютных коммунистических интересов всемирной революции. Именно с этих позиций ленинский «Бресткий мир», был объявлен «спартаковцами» предательством мировой революций.
Попытки соединить христианство с эллинской философией кинизма предпринимались российскими социал-демократами после поражения революции 1905 года. Горький, Богданов, Луначарский, написавший книгу «Христос был первым коммунистом», были немедленно «выпороты» самим Лениным. Вождь чётко понимал, что система не может строиться на противоречиях веры и атеизма. 3 декабря 1905 года он публикует в горьковской газете «Новая жизнь» материал «Социализм и религия». Религию он характеризует как: один из видов духовного гнёта; опиум народа; род духовной сивухи в которой рабы капитала топят свой человеческий образ. Ленина вообще раздражало примиренчество и «визг буржуазных мосек» по поводу «каждой лишней щепки при рубке большого старого леса».
В 1909 году он пишет статью «Об отношении рабочей партии к религии» (реферат «Религия и рабочая партия»), но его соратники продолжают заниматься «богоискательством». В ноябре 1913 года он из за этого рвёт с Горьким, объясняясь в письме: ««Богов не ищут, — их создают; жизнь не выдумывают, а творят»… Выходит, что Вы против богоискательства только ради замены его богостроительством! Ну разве не ужасно, что у Вас выходит такая штука? Богоискательство отличается от богостроительства или боготворчества и т. п. ничуть не больше, чем жёлтый чёрт отличается от синего… (всякий боженька есть труположество – будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, всё равно)». Однако человеческая потребность в идеальном настолько велика, что не смотря на эти слова Ленина, большевики после его смерти в Мавзолее совершают именно эти противоестественные для атеистов манипуляции «идеалистических сволочей».
В своих философских конспектах Ленин чётко указывал: «Натура (природа) = республиканка; бог = монарх. Это не раз у Фейербаха!»; «Природа.. в обособлении от её материальности и телесности.. есть бог»; «Идеализм есть поповщина». Идеализм признаётся им только как метод – один из оттенков безконечно сложного диалектического познания человека.
Вот почему напрасны все современные, завиральные, спекулятивные попытки создать так называемый ПРАВОСЛАВНЫЙ СОЦИАЛИЗМ, доселе не виданный и не слыханный на Руси. Сначала как минимум нужно создать свой «реальный социализм», а не маскировать воображаемым «социализмом» свои бюрократические вожделения паразитизма за счёт народа (государства). Правда ранее, монархист Федор Михайлович Достоевский называл «нашим социализмом» — стремление русского народа к тесному единению вокруг Христа! Так тут нужны добровольцы не в очедную ЧэКу и ЦэКу партии, а на заводы, поля и в армию.
Сам «большевик», то есть профессиональный революционер в партийном подчинении, дворянин Ленин был изначально пролетарским социал-демократом и ничего не хотел слышать о левацкой анархо-коммуне (кооперативе) князя Кропоткина. Позже Ленин спросит у испанского анархиста: «Свобода – для чего?» После захвата власти «Ленин прибегает к весьма разумному с точки зрения партийной эволюции шагу, — отмечает бывший начальник петроградского охранного отделения К. И. Глобачёв, — он объявляет партию социал-демократов большевиков партией коммунистов, а советскую власть коммунистической… Этим актом Ленин поглотил все анархо-коммунистические группы и парализовал пропаганду более крайних политических течений, ибо левее некуда было идти». Отметим, что большевики были «правой» сверхэтатисткой (тоталитарно-государственной) партией. Кстати, конспиративный обман россиян продолжается и поныне.
Так социал-демократы прикрылись названием «Единая Россия», «Справедливая Россия». Союз левых сил Е. Гайдар назвал «правых», чтобы на словах имитировать «буржуазные», «капиталистические» реформы. Хотя нет грабежа людей «левого» или «правого» — воровство есть воровство.
Конечно, Г. Зюганов никакой не «коммунист», а В. Жириновский не «либеральный демократ», а «системная оппозиция» не оппозиция системе. Никаких объективных тенденций для формирования левого электората нет, кроме чудовищных полит-технологических манипуляций, обострённых продуманным, субъективным (рукотворным) финансовым «кризисом». Субъективным «демократам» — антисталинистам мы обязаны сегодняшней объективной реабелитацией Сталина. Так уже было после «оттепели». На сегодняшний день мы имеем разгул безпринципного патологического карьеризма многомиллионной массы коррумпированных функционеров.
Закончить эту тему можно выводом, что по сути, а не форме, идея монархо-социализма (коммунизма, фашизма) и православный социализм – это новая антихристианская ересь, если хотите ересь «эллинствующих» и «жидовствующих», какой бы ненавистью к богатым евреям она не прикрывалась.
Теополитологический анализ показывает, что концепция «природы» киников Спинозы, Бокля и Макиндера вполне может разрушить религиозный взгляд русской нации (дух) на самую себя в угоду концепции творящей материи (природы). Андреас Dorpalen так разъясняет «геополитику» генерала Хаусхофера: «…невидимым мотивом создания этой науки было преобразование индивидуального человеческого поведения в динамику общественных агрегатов путём политического уподобления наций живым, обладающей волей организмам». Даже Хосе Примо де Ривера понимал, что этот романтический взгляд Руссо на нацию как на свободную, всеобщую волевую сущность, как на природное состояние голода и похоти, разрушителен для этой нации. История Германии это доказала. Новый национализм более высокого уровня, понимает своё отечество как духовное единство судеб живших, живущих и будущих жить.
Геополитическими идеями социологии Бокля: «влияния местности», влияния «природных условий на жизнь народа», «могущество географического влияния» заражается российский историк Сергей Соловьёв (ранние статьи 1850-х годов). Позже в 70-е он признаёт, согласно Боклю, основное значение двух факторов развития: интеллектуального и географического, добавляя третий этнографический фактор. В первом томе «Истории России» (1851г.) Соловьёв начинает со слов «отца истории» Геродота (485-425г.до Р.Хр.): «племена ведут образ жизни, какой указала им природа страны». На самом деле Геродот огромное значение предавал «природе» религиозно-этических воззрений древних цивилизаций Вавилонии, Ассирии, Египта, Ливии, Скифии и Персидского царства.
Актуальный набор, согласитесь? Начав в 1843 году с берлинских лекций Карла Риттера, автора «Землеведения в отношении к природе и истории человека», Соловьёв вернувшись, в московском университете увлёкся лекциями ученика Риттера Чивилёва, «особенно теми, в которых «говорилось о природе страны и её значении в жизни народов»». ( Н. Павлов-Сильванский). Как видим теория была популярна на Западе и скорее всего никак не связана с серией буржуазно-анархических революций 1848 года, прокатившейся по странам под лозунгом «весна народов». В СССР геополитика стала популярна в смутное время перестройки. Бывший полковник КГБ в отставке А. Паршин написал популярную в консервативных коммуно-патриотических кругах книгу «Почему Россия не Америка». Такую же путаницу вносят геополитические «нетленки» генерал-майора Л. Г. Ивашова и компании. Уже в условиях очередного кризиса горе-пропагандисты цинично (кинично) рефлексируют по старым западническим марксистско-ленинским схемам «античного» («азиатского») способа производства.
Материализм – это побочный продукт каббалистического язычества; он порождает скуку (пустоту души), уныние, стимулируя дальнейший разврат духовный и физический, требующий огромных средств. Последние извлекаются через беззакония и коррупцию. Древнегреческий философ Эпикур (341-270гг. до Р.ХР.) материалист и атеист, отрицал не только вмешательство богов в дела мира, но и материальную смерть души.
Легко заметить как один русский народ, добывающий нефть, в двух разных теополитических системах одной территории Российской империи показывает разные результаты. При царе нефть идёт на нужды России, после выкачивается на Запад. Прямо пропорционально этому закачиваются океаны спиртного. Сегодня мы пьём в пятеро больше, чем при царе, и в трое больше чем при застое, но в бюджет от продажи водки попадает лишь один процент. При царе рост населения 2 млн.500 тыс в год, при коммунистах, ещё в 1979 году, было спрогнозировано его убывание, вымирание.
Два родственные племени германцы и славяне, «племена-братья одного индоевропейского происхождения» живут у геополитиков по разному: германцы сидят в камнях, русские бродят розно по просторам Руси мечтая, чтобы их закрепостили. По Соловьёву «народ славянский принадлежит к тому же великому арийскому племени, племени – любимцу истории, как и другие европейские народы, древние и новые, и подобно им имеет наследственную способность к сильному историческому развитию». Но природа наша мешает нам преодолеть свою окраинную провинциальность. По Соловьёву: «Природа для Западной Европы, для её народов была мать; для Восточной, для народов, которым суждено было действовать, мачеха».
Нам все эти концепции представляются глубоко ошибочными, мало того, смертельно опасными для потребления. Не поэтому ветераны СС живут лучше, чем ветераны СА (советской армии). Советский партизан Иван Кононов предпочёл умереть в «фашистской» Латвии под судом, чем вернуться в «демократическую» Россию. Разруха как и восстановление начинается в головах. Природа нашего отечества если и оказывает своё влияние на русское историческое развитие, не меняет его в корне, до полной противоположности, а только ослабляет проявление тех начал средневекового порядка, который ярче выразился в истории Запада. (Н. Павлов-Сильванский). Великий Ф. Достоевский говорил, что нам дороги священные камни Европы. Но целовать их мы будем оставаясь православными христианами, оставаясь русскими, славянскими европейцами. Мы не «Евразия» и не «Азиопа» — мы Россия и этим интересны и самим себе и другим народам.
THESIS (греч.) – это положения, истинность которых должна быть доказана.
Теполитология доказывает свой главный тезис: мы русские то – во, что мы верим. Воля теополитика – это легально организованная игра интересов и страстей; стремление преобразовать знания и понимания в Священную борьбу.
В 1948 году группа экспертов ЮНЕСКО приняла резолюцию и предложила перечень изучаемых политологией вопросов по следующим темам:
1) политическая теория (с включением истории политических идей);
2) политические институты (исследование центральных и местных правительств, правительственных учреждений, анализ присущих этим институтам функций, а также тех социальных сил, которые данные институты создают);
3) партии, группы и общественное мнение (группы давления, выборы, информация и пропаганда;
4) международные отношения.
Позже пункты «2)» и «3)» стали объединяться под общим названием «политическая социология», а часть пункта «2)» выделилась под названием «административные науки».
Невольно возникает сомнение в возможность с таким светским инструментарием решать современные вопросы пробудившегося религиозного самосознания миллиардов. Исходя из этого, следует добавить «5»-й пункт – практические религиозные политические отношения.
Но, чем неблагодарно учить учёных, нам проще самим сформулировать свои положения.
Теополитика – это мощнейший «магнит», который призван вытащить из мусорной кучи сумбурного постмодернистского антиполитического лома патриотических традиций, ценные кусочки железа из которых предстоит отлить фундамент образа действия. Кстати, «родина»(своя малая) и «отечество»(наше общее) понятия разные.
Теополитика – это рабочий прием мышления, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать «истину истории» через Истину Евангелия. Истинный идеал осмысливает всякое мероприятие, облагораживает всякое решение, зовёт из темноты разочарования, согревает сердца соратников. Истинная политика одновременно идеалистична и прагматична (реалистична). Она работает на грядущие поколения, которые всегда оправдают её.
Теополитика – это соединение мужского начала религии с женским началом политики, соединение церкви с государством посредством института сакральной монархии – т. е. самоорганизации религиозного народа образующего Церковь и Государство, испрашивающего у Бога себе Верховного Вождя – Первожреца — Помазанника Царя. Православие дух ,политика –тело.
Теополитология не верит в случай ,а тем более магию слепого случая ; в судьбу как безумную механику, хаос неизбежных причин и следствий ,природных катаклизмов . Вера в чудо ,то есть в то ,что дух веры ( Дух Бога) победит животные инстинкты (дух диавола).
Отсюда ортодоксальная монархическая Теополитика – обеспечение Царём условий для выполнения всем народом своей духовной миссии. Цель
Помазанника Божьего — спасение душ подданных от царствия соблазнов
мира сего, для Царствия Небесного. Монархия –мать и отец порядка.
Теополитика противоречит марксистской установке, что религия, идеи, искусство, лишь второстепенная «надстройка» для обслуживания экономического «базиса» и реальной политики исходящей из экономических интересов. По Марксу экономическое господство одного общественного класса всегда требует теоретического обоснования, чтобы угнетенные низы покорно приняли легитимность (законность) эксплуатации, которой их подвергают господствующие верхи. Но как не парадоксально манихейский дуализм и античность, из которых, философы просвещения и энциклопедисты вывели диалектику, исповедовался, в первую очередь господствующими классами. Сам марксизм больше похож на эзотерическую религию вседозволенности, на идеологию самых богатых людей на земле, желающих сузить предел невозможного до нуля, а концентрацию власти до сверх абсолюта. С помощью эмоций марсизма они обрели абсолютную власть над самыми бедными.
Теополитика – строит национальное государство как организацию лучших у власти, и организацию свободы для лучших граждан государства. Наше государство должно черпать силу именно из национальной свободы и пользоваться этой силой для поддержания этой свободы. Свобода граждан должна быть верным и могучим источником государственной власти. Свобода – это состояние народной души, внутренний, а не внешний процесс определяющий государственную жизнь. Государство и его теополитика живут правосознанием народа и черпают свою силу и своё величие в нём. Правосознание аристократии (элиты) и правосознание среднего слоя образует мощный фундамент свободной государственной лояльности, которому для поддержки не нужны пулемёты политической полиции.
Теополитика – считает русский народ носителем монархического сознания, а значит любое насильственное введение республиканского правления (социалистической демократии) ему противопоказано. Свобода не есть освобождение преступных элементов общества для своего свободного волеизъявления. Так компрометируется идея свободы во имя деспотии власти сильных. Свобода для лучших поощряет лучшее, а не худшее.
Теополитика – это искусство свободы, воспитание самостоятельно творящего субъекта права, развитие искусства права, как умение создавать ясную, жизненную и гибкую правовую норму. Сегодня мы чувствуем в том же ЖКХ последствия государственных тёмных манипуляций с законом: непонятным, несправедливым, двусмысленным, нежизненным, педантичным и мёртвым на практике. Пытаясь уравнять граждан государственная бюрократия не видит естественного неравенства живых людей, попирает живую справедливость ради безчестных, жадных и наглых чиновников, погрязших в коррупции. Антиполитика даёт власть им для произвола и злоупотребления. Бороться же со следствиями – попусту тратить нервы, время и деньги.
Теополитика – начинается там, где политик начинает рисковать своей жизнью ради истины. Политический успех здесь не при чём, здесь энергию даёт живое чувство борьбы добра и зла, горячая ненависть ко злу. Антиполитики «отменили» дьявола, чтобы открыто поклоняться и повиноваться его действенному символизму. «Отмена» не значит «победа», сведённая к безсрочному компромиссу добра и зла ради временного успеха дипломатов. Дилетант в теополитике как раз и определяется всегдашней готовностью к компромиссам с богатыми и влиятельными противниками. В этом и корни ереси монархо-социализма.
Православная христианская Теополитология должна дать ответ на главный вопрос современности: что значит быть русским, россиянином, европейцем и наконец, человеком мира в историческом и эсхатологическом (конец времен) развитии. Для этого предлагается обогащать теополитику социогеографией, делая упор на то, что нет универсальных: культуры, религии, экономики, гуманизма и человека.
Теополитика – это не партийная идеология, а метод (ключ) помогающий открывать замки конспирологии и систематизировать знания в океане фактов, дат и биографий; суть вневременных фундаментальных закономерностей развития всемирной истории: религии, политики и экономики. Всё очень просто, если сознавать всю
историю человечества, как теополитический комментарий библейской традиции.
Теополитика – это основа деконспирации. Она раскрывает работу системы политических часов. Не столько видимого циферблата с разными стрелками, а тайного, скрытого, точного механизма этими стрелками управляющего. Классики утверждали, что в политике важно не кто выдвинул тот или иной политический лозунг, а кому на самом деле это выгодно. Проанализируйте революции именно с этих позиций — недоверия фасаду, обложке, лозунгу декрета.
Теополитика поможет правильно охарактеризовать небывалый доселе
всемирный экономический кризис, тем не менее, предсказанный и в конце
Ветхого Завета – Книга Ездры, и в конце Нового завета в Откровении Иоанна Богослова (Апокалипсис).
Очевидно, что пока наступил конец светской истории человечества во имя мессианской идеи ревниво, строящей своё новое на руинах старого.
Время порочной светской и материалистической интерпритации истории политики ушло. Старое здание просвещения рушится, а в новое пустят только избранных.
Опять четыре всадника Апокалипсиса несут человечеству противоречия: кризис и хаос. Войны ради мира, революцию ради реакции, голод и смерть ради жизни.
Нам лишь отчасти интересно куда пошел, с кем встретился, что сказал тот или иной исторический деятель: левый или правый; революционер или контрреволюционер; либерал или консерватор.
Мы попытаемся объяснить и рассудить мотивы этих действий, отвечаем на разнообразные вопросы: зачем подготавливаются и осуществляются революции, кому выгоден «контролируемый хаос»? С помощью спрятанного «Тео» и явной «политики» можно понять, что было в голове, душе того или иного деятеля, при том, что технология политико-экономических манёвров, в сущности универсальна. Политическими приёмами, как и приёмами единоборств могут пользоваться все. Нам же пока достаточно soft power (мягкой силы) обезвреживающей и раскрывающей обман.
Мы остаемся православными монархистами, ибо Христос Бог – Царь царей и Святой Дух призывают и ведут нас в Небесное Царство любви и свободы, а не тоталитарный авторитаризм дьявола, через монархо-социализм. Либерализм и демократия – это не цели, а средства. Переходные, подготовительные мероприятия.
Грядущему православному царству в России нужен новый человек,
сокращающий разрыв между высокой проповедью морали и низкой реальностью жизни. То, о чем говориться с высоких предвыборных трибун должно прийти хоть в какое-то соответствие с тем, о чем говорится в закрытых кабинетах.
Мы отвергаем конспиративный заговор, ибо Православие – открытая, общенародная, а не эзотерическая доктрина. Навалились всем народом на оккупантов и победили. Не вождисткий орден творит нацию, а она выдвигает из своих рядов лучших. Естественно, что ни одна система доверия не может быть лучше, чем те личности, которые ее создают. Не форму: вывески и обложки надо менять, а содержание системы.
Пора прекратить разделять человека духовного, верующего и
человека политического, государственно-деятельного. Ибо, какой спрос с
циника, атеиста или агностика. Истина устанавливается не голосованием не избирательского большинства, а выстрадывается (от страдать). Её культивируют, защищают, в нее верят. Мы люди бывалые и знаем, что одно дело верить, а другое дело профессионально агитировать за веру, её не имея.
Предпосылка нашей миссии, осознание вопроса: зачем мы родились в России в такую эпоху? И осознаём свою миссию.
Теполитология доказывает свой главный тезис: мы русские то – во, что мы верим. Воля теополитика – это легально организованная игра интересов и страстей; стремление преобразовать знания и понимания в Священную борьбу.
В 1948 году группа экспертов ЮНЕСКО приняла резолюцию и предложила перечень изучаемых политологией вопросов по следующим темам:
1) политическая теория (с включением истории политических идей);
2) политические институты (исследование центральных и местных правительств, правительственных учреждений, анализ присущих этим институтам функций, а также тех социальных сил, которые данные институты создают);
3) партии, группы и общественное мнение (группы давления, выборы, информация и пропаганда;
4) международные отношения.
Позже пункты «2)» и «3)» стали объединяться под общим названием «политическая социология», а часть пункта «2)» выделилась под названием «административные науки».
Невольно возникает сомнение в возможность с таким светским инструментарием решать современные вопросы пробудившегося религиозного самосознания миллиардов. Исходя из этого, следует добавить «5»-й пункт – практические религиозные политические отношения.
Но, чем неблагодарно учить учёных, нам проще самим сформулировать свои положения.
Теополитика – это мощнейший «магнит», который призван вытащить из мусорной кучи сумбурного постмодернистского антиполитического лома патриотических традиций, ценные кусочки железа из которых предстоит отлить фундамент образа действия. Кстати, «родина»(своя малая) и «отечество»(наше общее) понятия разные.
Теополитика – это рабочий прием мышления, чтобы верно направлять свой разум и отыскивать «истину истории» через Истину Евангелия. Истинный идеал осмысливает всякое мероприятие, облагораживает всякое решение, зовёт из темноты разочарования, согревает сердца соратников. Истинная политика одновременно идеалистична и прагматична (реалистична). Она работает на грядущие поколения, которые всегда оправдают её.
Теополитика – это соединение мужского начала религии с женским началом политики, соединение церкви с государством посредством института сакральной монархии – т. е. самоорганизации религиозного народа образующего Церковь и Государство, испрашивающего у Бога себе Верховного Вождя – Первожреца — Помазанника Царя. Православие дух ,политика –тело.
Теополитология не верит в случай ,а тем более магию слепого случая ; в судьбу как безумную механику, хаос неизбежных причин и следствий ,природных катаклизмов . Вера в чудо ,то есть в то ,что дух веры ( Дух Бога) победит животные инстинкты (дух диавола).
Отсюда ортодоксальная монархическая Теополитика – обеспечение Царём условий для выполнения всем народом своей духовной миссии. Цель
Помазанника Божьего — спасение душ подданных от царствия соблазнов
мира сего, для Царствия Небесного. Монархия –мать и отец порядка.
Теополитика противоречит марксистской установке, что религия, идеи, искусство, лишь второстепенная «надстройка» для обслуживания экономического «базиса» и реальной политики исходящей из экономических интересов. По Марксу экономическое господство одного общественного класса всегда требует теоретического обоснования, чтобы угнетенные низы покорно приняли легитимность (законность) эксплуатации, которой их подвергают господствующие верхи. Но как не парадоксально манихейский дуализм и античность, из которых, философы просвещения и энциклопедисты вывели диалектику, исповедовался, в первую очередь господствующими классами. Сам марксизм больше похож на эзотерическую религию вседозволенности, на идеологию самых богатых людей на земле, желающих сузить предел невозможного до нуля, а концентрацию власти до сверх абсолюта. С помощью эмоций марсизма они обрели абсолютную власть над самыми бедными.
Теополитика – строит национальное государство как организацию лучших у власти, и организацию свободы для лучших граждан государства. Наше государство должно черпать силу именно из национальной свободы и пользоваться этой силой для поддержания этой свободы. Свобода граждан должна быть верным и могучим источником государственной власти. Свобода – это состояние народной души, внутренний, а не внешний процесс определяющий государственную жизнь. Государство и его теополитика живут правосознанием народа и черпают свою силу и своё величие в нём. Правосознание аристократии (элиты) и правосознание среднего слоя образует мощный фундамент свободной государственной лояльности, которому для поддержки не нужны пулемёты политической полиции.
Теополитика – считает русский народ носителем монархического сознания, а значит любое насильственное введение республиканского правления (социалистической демократии) ему противопоказано. Свобода не есть освобождение преступных элементов общества для своего свободного волеизъявления. Так компрометируется идея свободы во имя деспотии власти сильных. Свобода для лучших поощряет лучшее, а не худшее.
Теополитика – это искусство свободы, воспитание самостоятельно творящего субъекта права, развитие искусства права, как умение создавать ясную, жизненную и гибкую правовую норму. Сегодня мы чувствуем в том же ЖКХ последствия государственных тёмных манипуляций с законом: непонятным, несправедливым, двусмысленным, нежизненным, педантичным и мёртвым на практике. Пытаясь уравнять граждан государственная бюрократия не видит естественного неравенства живых людей, попирает живую справедливость ради безчестных, жадных и наглых чиновников, погрязших в коррупции. Антиполитика даёт власть им для произвола и злоупотребления. Бороться же со следствиями – попусту тратить нервы, время и деньги.
Теополитика – начинается там, где политик начинает рисковать своей жизнью ради истины. Политический успех здесь не при чём, здесь энергию даёт живое чувство борьбы добра и зла, горячая ненависть ко злу. Антиполитики «отменили» дьявола, чтобы открыто поклоняться и повиноваться его действенному символизму. «Отмена» не значит «победа», сведённая к безсрочному компромиссу добра и зла ради временного успеха дипломатов. Дилетант в теополитике как раз и определяется всегдашней готовностью к компромиссам с богатыми и влиятельными противниками. В этом и корни ереси монархо-социализма.
Православная христианская Теополитология должна дать ответ на главный вопрос современности: что значит быть русским, россиянином, европейцем и наконец, человеком мира в историческом и эсхатологическом (конец времен) развитии. Для этого предлагается обогащать теополитику социогеографией, делая упор на то, что нет универсальных: культуры, религии, экономики, гуманизма и человека.
Теополитика – это не партийная идеология, а метод (ключ) помогающий открывать замки конспирологии и систематизировать знания в океане фактов, дат и биографий; суть вневременных фундаментальных закономерностей развития всемирной истории: религии, политики и экономики. Всё очень просто, если сознавать всю
историю человечества, как теополитический комментарий библейской традиции.
Теополитика – это основа деконспирации. Она раскрывает работу системы политических часов. Не столько видимого циферблата с разными стрелками, а тайного, скрытого, точного механизма этими стрелками управляющего. Классики утверждали, что в политике важно не кто выдвинул тот или иной политический лозунг, а кому на самом деле это выгодно. Проанализируйте революции именно с этих позиций — недоверия фасаду, обложке, лозунгу декрета.
Теополитика поможет правильно охарактеризовать небывалый доселе
всемирный экономический кризис, тем не менее, предсказанный и в конце
Ветхого Завета – Книга Ездры, и в конце Нового завета в Откровении Иоанна Богослова (Апокалипсис).
Очевидно, что пока наступил конец светской истории человечества во имя мессианской идеи ревниво, строящей своё новое на руинах старого.
Время порочной светской и материалистической интерпритации истории политики ушло. Старое здание просвещения рушится, а в новое пустят только избранных.
Опять четыре всадника Апокалипсиса несут человечеству противоречия: кризис и хаос. Войны ради мира, революцию ради реакции, голод и смерть ради жизни.
Нам лишь отчасти интересно куда пошел, с кем встретился, что сказал тот или иной исторический деятель: левый или правый; революционер или контрреволюционер; либерал или консерватор.
Мы попытаемся объяснить и рассудить мотивы этих действий, отвечаем на разнообразные вопросы: зачем подготавливаются и осуществляются революции, кому выгоден «контролируемый хаос»? С помощью спрятанного «Тео» и явной «политики» можно понять, что было в голове, душе того или иного деятеля, при том, что технология политико-экономических манёвров, в сущности универсальна. Политическими приёмами, как и приёмами единоборств могут пользоваться все. Нам же пока достаточно soft power (мягкой силы) обезвреживающей и раскрывающей обман.
Мы остаемся православными монархистами, ибо Христос Бог – Царь царей и Святой Дух призывают и ведут нас в Небесное Царство любви и свободы, а не тоталитарный авторитаризм дьявола, через монархо-социализм. Либерализм и демократия – это не цели, а средства. Переходные, подготовительные мероприятия.
Грядущему православному царству в России нужен новый человек,
сокращающий разрыв между высокой проповедью морали и низкой реальностью жизни. То, о чем говориться с высоких предвыборных трибун должно прийти хоть в какое-то соответствие с тем, о чем говорится в закрытых кабинетах.
Мы отвергаем конспиративный заговор, ибо Православие – открытая, общенародная, а не эзотерическая доктрина. Навалились всем народом на оккупантов и победили. Не вождисткий орден творит нацию, а она выдвигает из своих рядов лучших. Естественно, что ни одна система доверия не может быть лучше, чем те личности, которые ее создают. Не форму: вывески и обложки надо менять, а содержание системы.
Пора прекратить разделять человека духовного, верующего и
человека политического, государственно-деятельного. Ибо, какой спрос с
циника, атеиста или агностика. Истина устанавливается не голосованием не избирательского большинства, а выстрадывается (от страдать). Её культивируют, защищают, в нее верят. Мы люди бывалые и знаем, что одно дело верить, а другое дело профессионально агитировать за веру, её не имея.
Предпосылка нашей миссии, осознание вопроса: зачем мы родились в России в такую эпоху? И осознаём свою миссию.
Культ – это основа культуры, а ее предпосылка – наличие религиозной традиции, выраженной в полезной привычке думать не только о своих интересах.
Не «я», а «мы». Соединение духовного и политического, как выбора веры и организации системы ее защиты, точно выражено в Имперском Самодержавном Двуглавом Орле. Царь — державный отец Отечества — одно целое с — Патриархом – отцом земной общности верующих. Непреходящая целостность всего соборного единства государственной и церковной
деятельности в русской истории и культуре, достигается через радикальные угрозы внешнего западного и восточного антихристианского мира. Партии как инструмент авантюристов исчезают, а вместе с ними и политическая интрига коррумпированных, эгоистических и от этого —
анархистско-федеративных (феодальных) «элитных» групп. Мы не свергаем, а заменяем на самых важных участках теополитического фронта прогнившие слои.
Державная теополитическая деятельность созидает, а антиполитическая интрига – разрушает. Часто низость средств
оправдывается высокой целью, демагогически обещая то, что она заранее
делать не собирается! Часто заговор победить моральную стойкость не
может, поэтому он терпит, льстит и разлагает, доводит веру в религиозную традицию до сектантского абсурда. Про таких говорят: «Заставь дурака Богу молиться, так он себе и лоб расшибет». «Богу молитесь, а дела Божьего не разумеете». Одним для раскола подавай «древнее благочестия», другим «что-нибудь современное». Очень опасны и игры с незрелым национальным самосознанием. Одно дело националист, а другое нацист.
Но орёл державы един, как сердце, как центр и царский путь – не левый и не правый, а дальний и глубокий. Классик воспитанный на руках французской гувернантки и поздно узнавший, что мать его не она, а загнанная русская крестьянка, чьи молитвы и песни были ему дороже пошлых водевилей и анекдотов, писал о единстве западников и славянофилов. Они, смотрящие в разные стороны, наконец должны оставить мир кладбища ради решения живых русских вопросов, ради расцвета мощной молодой России, преодолевшей с Божьей помощью своё поругание, распятие и погребение. Мы не убаюкиваем народ, а будим нацию. Пробудись Россия!
Вот почему оружие Теополитики направлено против всяческого желания театрализовать традицию, подчинив все благолепию внешнего, а не
внутреннего. Особенно трезвиться надо сегодня, когда
внешнему легче обгонять внутреннее – отрастил бороду, заправил брюки в
сапоги, а рубаху за пояс, взял крест побольше – и уже
суперправославный. Написал программу монархической партии и стал уже суппер-монархистом, первым в очереди. Так мы сами начали рисовать карикатуры на самих себя: охотнорядец-черносотенец, казак, дворянин, монархо-фашист. Побрил голову, напялил высокие ботинки с белыми шнурками, наколол свастику, намалевал на майке по – английский «RUSSIA FOR RUSSIAN» и ты уже – ультра русский националист. Мы забыли, что форма неотделима от содержания, а последнее от специфики современного восприятия формы. Как пел убиенный певец: «Перестроить можно рожу, ну а душу никогда».
Именно поэтому Теополитика против недоброкачественного
внутреннего и балаганно-митингового эпатажа внешним благочестием. Быть современным русским это значит соединить все новейшие внешние достижения цивилизации с духом молитвенников и воинов древней русской православной цивилизации без религиозно-политического экуменизма и синтетических лево-правых идеологий, припудренных « истинным христианством» или неоязычеством.
Главная причина несостоявшегося за годы «перестройки» подлинного православно-монархического движения в том, что его авторитарные вожди – эмоциональные, кабинетные теоретики так и не поняли разницу между политикой и политиканством, воцерковленностью и профессиональным служением священников в Церкви. Соборного монархического движения, как зрелой политической силы нет, ибо социопаты взялись заниматься не своим делом – прозелетизмом.
Это процесс не бюрократический, а творческий и его (политическое творчество) еще только предстоит инициировать. Вожди за время своей «политической деятельности» по поиску спонсоров, так и не дали нам точного ответа на вопрос: какую страну, какую экономическую модель, какой политический строй они собираются строить? В истории России были разные орлы и разные типы монархий. Не хочется искать того, что не терял и ходить туда незнамо куда в поисках незнамо чего.
Не «я», а «мы». Соединение духовного и политического, как выбора веры и организации системы ее защиты, точно выражено в Имперском Самодержавном Двуглавом Орле. Царь — державный отец Отечества — одно целое с — Патриархом – отцом земной общности верующих. Непреходящая целостность всего соборного единства государственной и церковной
деятельности в русской истории и культуре, достигается через радикальные угрозы внешнего западного и восточного антихристианского мира. Партии как инструмент авантюристов исчезают, а вместе с ними и политическая интрига коррумпированных, эгоистических и от этого —
анархистско-федеративных (феодальных) «элитных» групп. Мы не свергаем, а заменяем на самых важных участках теополитического фронта прогнившие слои.
Державная теополитическая деятельность созидает, а антиполитическая интрига – разрушает. Часто низость средств
оправдывается высокой целью, демагогически обещая то, что она заранее
делать не собирается! Часто заговор победить моральную стойкость не
может, поэтому он терпит, льстит и разлагает, доводит веру в религиозную традицию до сектантского абсурда. Про таких говорят: «Заставь дурака Богу молиться, так он себе и лоб расшибет». «Богу молитесь, а дела Божьего не разумеете». Одним для раскола подавай «древнее благочестия», другим «что-нибудь современное». Очень опасны и игры с незрелым национальным самосознанием. Одно дело националист, а другое нацист.
Но орёл державы един, как сердце, как центр и царский путь – не левый и не правый, а дальний и глубокий. Классик воспитанный на руках французской гувернантки и поздно узнавший, что мать его не она, а загнанная русская крестьянка, чьи молитвы и песни были ему дороже пошлых водевилей и анекдотов, писал о единстве западников и славянофилов. Они, смотрящие в разные стороны, наконец должны оставить мир кладбища ради решения живых русских вопросов, ради расцвета мощной молодой России, преодолевшей с Божьей помощью своё поругание, распятие и погребение. Мы не убаюкиваем народ, а будим нацию. Пробудись Россия!
Вот почему оружие Теополитики направлено против всяческого желания театрализовать традицию, подчинив все благолепию внешнего, а не
внутреннего. Особенно трезвиться надо сегодня, когда
внешнему легче обгонять внутреннее – отрастил бороду, заправил брюки в
сапоги, а рубаху за пояс, взял крест побольше – и уже
суперправославный. Написал программу монархической партии и стал уже суппер-монархистом, первым в очереди. Так мы сами начали рисовать карикатуры на самих себя: охотнорядец-черносотенец, казак, дворянин, монархо-фашист. Побрил голову, напялил высокие ботинки с белыми шнурками, наколол свастику, намалевал на майке по – английский «RUSSIA FOR RUSSIAN» и ты уже – ультра русский националист. Мы забыли, что форма неотделима от содержания, а последнее от специфики современного восприятия формы. Как пел убиенный певец: «Перестроить можно рожу, ну а душу никогда».
Именно поэтому Теополитика против недоброкачественного
внутреннего и балаганно-митингового эпатажа внешним благочестием. Быть современным русским это значит соединить все новейшие внешние достижения цивилизации с духом молитвенников и воинов древней русской православной цивилизации без религиозно-политического экуменизма и синтетических лево-правых идеологий, припудренных « истинным христианством» или неоязычеством.
Главная причина несостоявшегося за годы «перестройки» подлинного православно-монархического движения в том, что его авторитарные вожди – эмоциональные, кабинетные теоретики так и не поняли разницу между политикой и политиканством, воцерковленностью и профессиональным служением священников в Церкви. Соборного монархического движения, как зрелой политической силы нет, ибо социопаты взялись заниматься не своим делом – прозелетизмом.
Это процесс не бюрократический, а творческий и его (политическое творчество) еще только предстоит инициировать. Вожди за время своей «политической деятельности» по поиску спонсоров, так и не дали нам точного ответа на вопрос: какую страну, какую экономическую модель, какой политический строй они собираются строить? В истории России были разные орлы и разные типы монархий. Не хочется искать того, что не терял и ходить туда незнамо куда в поисках незнамо чего.