Роберт Александр Мэрикс

Орден Иезуитов как Синагога евреев

ЧАСТЬ II

            Их «святой» дон Игнасио. Спасибо, не надо. Уж лучше наши «грешники»!

                                    Чему верить: словам иезуитов или реальности?

Глава вторая. Ранняя Pro—Converco политика Иезуитов (1540-72)  «Мы (Иезуиты) с удовольствием допускаем тех, кто имеет еврейское происхождение».( Иезуит Джеронимо Надаль, 1554 г. )

с.41

 История иезуитов еврейской родословной в шестнадцатом веке отражает предыдущую историю converso в Испании пятнадцатого века, которую мы проследили в Первой главе: от первоначального принятия «Новых Христиан» и повышения их влияния и мощи на последующие глубокие недовольство «Старых Христиан». Последние прилагали всё больше усилий, чтобы обуздать и, по возможности, ликвидировать присутствие converso сначала в гражданских, а потом и церковных учреждениях. «Выйдя из преследующего гражданского общества, значительное число conversos подалось в церковные звания Испании в течение пятнадцатого века». ( 1) Однако к середине шестнадцатого века ряд Иберийских церковных общин закрыли им двери, особенно Орден Иеронимитов, отличавшийся своей конверсосной про-эразмистской и alumbrado («просветление») открытостью.

 Следовательно, многие обращённые, которые были отвергнуты или опасались, что их будут дискриминировать, нашли, по крайней мере, временное убежище в Обществе Иисуса, новом привлекательном религиозном ордене (2), который с самого начала возражал против дискриминации по происхождению и чья духовность в некоторых аспектах казалась сродни Иберийским движениям Эразмистов и alumbrado, которые привлекли много новобращённых евреев. (3) Кроме того, Иезуиты открыли множество новых отдаленных фортов для миссионерской деятельности, которая часто превращалась в обращение и их начальство завуалировало возможность избежать нетерпимости дома.

                                                                         888

1. Ray “San Ignacio de Loyola y el problema de los cristianos nuevos”, pp.173-175.

2. Для анализа разных мотивов, с помощью которых conversos были вынуждены вступать в Иезуиты см., Rastoin “Les chretiens d’origine juive” pp. 357-363.

3. «Diccionario Historico de la Compania de Jesus» (DHCJ) 1:86. Кевин Ингрэм (Kevin Ingram) характеризовал «просвещённых» как тех, кто отвергал католическую догму за мистическую и тихую религиозную практику» ( Ingram, ed., “Conversos and Moriscos”,p.5), но их духовность и учение были гораздо более сложными. См.: Pastore “ Un’eresia spagnola spiritualita conversa, alumbradismo e inguesizioni ”

                                                                          888

c.42

 Эта глава рассказывает, почему и как обращённые играли ключевую роль в Обществе Иисуса с начала в 1540 через обобщение Игнатия Лойолы, Диего Лайнеса и Франциска Борджиа (Borja). Историки знали о присутствии новообращённых евреев в иезуитских рядах (в историографии conversos обычно упоминается менее пяти имен иезуитов еврейской родословной), но было недостаточно показано, насколько ранние иезуиты много, ловко и стратегически выиграли от своих обращённых собратьев. Наличие значительного меньшинства еврейского происхождения в Ордене не всегда было мирной convivencia, и его влияние периодически вызывало возмущение; кроме того, эрудиция по истории ранних иезуитов сводила к минимуму важность внутренней борьбы между «новыми» и «старыми» христианами в развитии Общества, которая достигла своего пика после смерти Борджии в 1572 году. Ключ к пониманию «еврейского вопроса» в Ордене иезуитов в первую очередь можно найти в подходе к евреям и conversos его основателя Игнатия Лойолы.

               Игнатий Лойола как «глубокий духовный семит»

с.42

 Теперь это уже клише для начала рассказа об иудофилии Лойолы, цитирование утверждений Педро де Рибаденейры о желании Игнатия быть этническим евреем. Эти свидетельства исходят от closet—converso иезуита — подробные сведения, которые другие ученые часто не указывали, — которые, возможно, были заинтересованы в распространении этой информации и сокрытии другой информации (поскольку он не часто делал это в других случаях) (4) будет полезно, поэтому кратко представим читателю автор этих сообщений.

 Педро Рибаденейра, чье имя происходит от галисийского города Рива-де-Нейра в провинции Луго, родился 1 ноября 1527 года у новообращённого сефарда Альваро Хусильо Ортиса де Сиснероса (Alvaro Husillo Ortiz de Cisneros). Он был внуком пажа Королевы Изабеллы, а затем губернатора Толедо, Эрнандо Ортиса де Сиснероса (Hernando Ortiz de Cisneros), правоведа городского совета в Толедо и Каталины де Виллалобос и Рибаденейры (Catalina de Villalobos y Ribadeneyra). (5) Как и в случае с другим иезуитом из conversos

                                                                     888

4. Ниже мы расскажем о цензурной чистке биографии Лайнеса, написанной Рибаденейрой. См. также у Марселля Батайллона (Marcell Bataillon «Erasmo y Espana», p.217), который утверждает, что Рибаденейра фальсифицировал отчет о суждении Лойолы по работе Эразма «Enchiridion».

5. См. Gomez-Menor «La progenie hebrea del padre Pedro de Ribandeneyra», pp.307-332

                                                                     888

С.43

 Гравюра: Педро де Рибаденейра (Pedro de Ribadeneyra, 1526-1611) из Толедо был биографом Игнатия Лойолы, был автором первой официальной биографии основателя Иезуитов, которая имела многочисленные издания на разных языках. Подпись под его портретом гласит, что Рибаденейра был точным биографом Игнатия. Однако современный французский историк Марселл Батайллон обвинил Рибаденейру в «преступлении агиографического искажения». Действительно, Рибаденейра, который был closet—converso, скрывал тот факт, что Инквизиция в Алкале обвинила Лойолу в том, что он крипто-еврей (выделено перев.). Современная наука установила еврейскую генеалогию Рибаденейры.

                                                                     888

с.44

 Семьи, некоторые из его братьев и сестер стали религиозными мужчинами и женщинами: его брат Альфонсо де Виллалобос ( Alfonso de Villalobos), например, ушёл к бенедиктинцам в Вальядолиде. После изучения грамматики под руководством мастеров Седильо (Cedillo) и Венегаса (Venegas) в Толедо в мае 1539 года Педро де Рибаденейра следовал за роскошным двором Кардинала Алессандро Фарнезе (Alessandro Farnese, 1520-89), племянника Папы Павла III, будущего посредника между папством и Обществом и его главный благотворитель.

 Добрая мать Педро принимала его в связи с похоронами жены Карла V, Изабеллы Португальской (1503-39). Опекаемый своим дядей-конверсо Педро де Ортисом, посланником Императора в Риме, Педро пробыл в римском дворце Фарнезе четырнадцать месяцев. Опасаясь наказания за нераскрытое преступление, он тайком сбежал оттуда и нашел убежище в любящих отцовских руках Лойолы, (6), несмотря на его тринадцати летний юный возраст. После того как он взращивал этого очаровательного, но безпокойного парня в духовности Иезуитов в течение двух лет, Игнатий планировал, что Педро должен учиться в Париже (1542), но он оказался в испанской Фландрии (Левен) из-за Франко-Имперской войны. После того, как он основал там колледж, в 1543 г. он вернулся в Рим с Хуаном Иеронимо Домеником из Валенсии. (7)

 Впоследствии Рибаденейра четыре года учился в Падуе (1545-9), где он стал другом Хуана Альфонсо де Поланко ( 8), которого позже Лойола рекомендовал контролировать Педро. (9) Когда Игнатий сообщал Ортису о прогрессе своего протеже, Педро в Падуе получал прочную основу в гуманитарных науках.(10) После этого он был готов к отправке в недавно открывшийся колледж в Палермо, где он преподавал риторику (1549-52). Он также проповедовал на Сицилии, хотя

                                                                   888

6. Поланко подтвердил особые чувства Лойолы к Рибаденейре: “El Padre Maestro Ignacio, por quererle tanto, no quiso determinar por si acerca de sus cosas, yasi las cometiу al Padre Lainez y a mi” (Mon Rib. 2:264). См. также Джон У. О’Маллей (John W. O’Malley) и Джеймс Р.М. Уолш ( James P.M. Walsh), «Constructing a Saint Through Images: The 1609 Illustrated Biography of Ignatius of Loyola» («Построение Святых изображений: иллюстрированная биография Игнатия Лойолы») Philadelphia: Press Press, 2008,рр. 12-3.

7. Хуан Иеронимо Доменик (Juan Jerуnimo Domenech): * 1516 Валенсия; SJ 1539; † 1592 Валенсия; священник в 1538 году; професс в 1555 году. Его отец был богатым фармацевтом и помог основать Иезуитский колледж в своём родном городе. Он был активным главным образом в Сицилии как её тройной провинциал, где он стал исповедником вице-короля Хуана де Вега. В тоже время он был ректором Римского колледжа после удаления Васкеса. Меркуриан отправил его обратно в Испанию в 1576 году. Его роль в призвании Надаля и Миру была также ключевой. Он был одним из главных пропагандистов апостольского и академического изучения Мориско (Morisco) в Обществе (см. DHCJ 2: 1135-6).

8. Хуан Альфонсо де Поланко (Juan Alfonso de Polanco): * 1517 Бургос (Испания); SJ 1541; † 1576 Рим; священник в 1546 году; професс в 1549 году. Палмио считал его лидером внутреннего круга, и ему будет посвящено много места ниже

9. См. Mon Ign. 1:519–26.

10. См. Mon Ign. 1:359.

                                                                      888

с.45

 Он все еще был студентом. По возвращении в Рим, где он был призван учить риторику в недавно открывшемся римском колледже и завершить учебу там, он был рукоположен в священники в 1553 году и снова отправлен во Фландрию с миссией по углублению там корней Общества путем поиска королевской поддержки поклонника Иезуитов принца Филиппа, (11), который остался впечатлён ораторским искусством Рибаденейры. Там он получил печальную новость о смерти его духовного отца. В своих «Исповедях» Педро описал чувства, которые возникли у него в тот день:

«О, мой возлюбленный отец Игнатий. Да, я называю тебя своим, потому что, хотя ты был отцом для всего Общества, ты был особенно моим, потому что ты породил (generated) меня в Иисусе Христе». (12).

 Среди многих эпизодов из жизни его духовного отца, которые он собрал для агиографии (жития) Игнатия, Рибаденейра рассказал, что однажды, когда многие из нас обедали вместе, Игнатий, говоря о себе по определенной теме, сказал, что он воспримет это как особую милость от нашего Господа пришедшего из еврейской родословной; и добавил объяснение:

«Почему? Представьте себе, что человек может быть кровным родственником Христа нашего Господа и нашей Дамы славной Девы Марии! Это то, что глубоко впечатлило всех». (13)

 В другом случае, житие Лойолы отмечает, что, услышав, что наш Отец делает то же самое заявление, о котором я рассказывал выше, некто перекрестился и воскликнул: «Еврей ?», плюнув на землю при этом имени. Наш отец сказал ему: «Теперь, г-н Педро де Зарате, позвольте нам быть разумными. Послушайте, что я скажу». И тогда он назвал ему столько причин для этого, что он действительно убедил того хотеть быть евреем по происхождению. (14)

                                                                              888

11. См.: Archivio Romano Societatis Iesu (ARSI, Архив Иезуитов в Риме), Inst. 117a, f. 159v.

12. “Oh, mi querido Padre Ignacio! Si, os llamo mio, pues aunque Padre de toda la Compania, habeis sido mas particularmente mio, pues me engendrasteis en Jesu–Cristo” (Mon Rib. 1:197). Я модернизирую орфографию и интерпретацию в этой и последующих цитатах из MHSI.

13. See Mon Rib. 2: 375; and Fontes Narr. 2:476: “Un dia que estabamos comiendo delante de muchos, a cierto propуsito, hablando de si, dijo que tuviera por gracia especial de nuestro Seсor venir de linaje de judios; y aсadio la causa, diciendo:—Como! Poder ser el hombre pariente de Cristo N[uestro] S[eсor] secundum carnem, y de nuestra Senora la gloriosa Virgen Maria!—Las cuales palabras dijo con tal semblante y con tanto sentimiento que se le saltaron las lagrimas y fue cosa que se notу mucho”.

14. “’Judio’?—y escupiendo a este nombre, nuestro Padre le dijo:—‘Aora, S[eсo]r Pedro de Zarate, estemos a razon: oigame V[uestra] M[erce]d.’—Y que le dio tantas razones para esto, que verdaderamente le persuadio a desear ser de linaje de judios” (Fontes Narr. 2:477).

                                                                     888

с.46

 Значительно менее известное подтверждение желания Игнатия быть среди евреев исходит из показаний Диего де Гусмана (Diego de Guzmаn) (о которых многое будет сказано ниже), которое было включено в его письмо Клаудио Аквавиве . (15) В нём он обращается к еврею, который служил Папе Павлу III, а затем вошел в общину новообращённых Лойолой, где он установил дружбу с Игнатием:

«Беседуя с ним однажды, он сказал ему: «Я, отец Игнатий, предпочел бы, если бы Богу было угодно, не рождаться от этого рода, потому что эти люди преследовали и распяли Иисуса Христа, нашего Господа». И наш отец ответил ему «Вы хотите, чтобы я сказал, как я к этому отношусь? По правде говоря, если бы наш Господь хотел, чтобы я выбирал себе такую родословную, чтобы родиться, я бы не выбрал другой, кроме твоей. И причина в том, что сам Господь хотел выбрать для себя эту родословную и быть сыном Авраама и Давида и других патриархов и царей; и из неё была его самая святая Мать, Дева Мария, с мужем Святым Иосифом, которого он называл «Мой Отец». И также славная Дева, его мать, рассказала ему, когда они нашли его в храме: «Твой отец и я искал тебя с болью». И, услышав этот ответ от нашего благословенного отца Игнатия, Новый Христианин остался очень удивленным и сильно утешенным». (16)

 Эти выражения юдофилии Лойолы обычно сопоставляются с сообщением о допросе генерального викария епархии Алкала, подозревавшего в Иниго крипто-иудея, скорее всего, потому, что

                                                                        888

15. Клаудио Аквавива (Claudio Acquaviva): * 1543 Атри (Италия); SJ 1567; † 1615 Рим; священник в 1574 году; професс в 1576 году. Пий IV назначил его cameriere segreto partecipante в папской курии. Меркуриан сделал его ректором Римского колледжа и колледжа в Неаполе. В 1576 году он был назначен провинциалом Неаполя и в 1579 году в Риме. Общая Конгрегация 4 (1580) избрала его высшим генералом в возрасте тридцати семи лет. Под его обобщением были приняты анти-конверсосные меры; мы проанализируем их в следующей главе.

16. “Habiendose catequizado en nuestra casa profesa (segun entiendo), donde estaba nuestro padre, quedу con grande amistad y agradecimiento con nuestro padre y, hablando un dia con el le dijo, ‘Yo, padre mio Ignacio, no quisiera, si Dios fuera servido, haber nacido de este linaje por haber esta gente perseguido y crucifi cado a Jesus Cristo nuestro Seсor.’ Y le respondiу nuestro padre, “Quereis que os diga [. . .] lo que yo siento en esto? Yo os digo [. . .] y de verdad que, si nuestro Seсor quisiera darme a escoger este linaje yo quisiera nacer, no escogerнa otro sino este vuestro; y la razуn es por haber querido el mismo Seсor escogerlo para si y ser Hijo de Abraham y de David y de los otros patriarcas y reyes; y de ellos nacio su santisima Madre la Virgen Maria con su esposo el Santo Jose al cual llamaba ‘el Padre mio’: y tambien la gloriosa Virgen, su madre, le dijo cuando lo hallу en el templo, ‘Tu padre y yo os buscabamos con dolor.’ Y oyendo esta respuesta de nuestro bendito padre Ignacio, el nuevo Cristiano quedу muy maravillado y con gran consolacion” (ARSI, Instit. 186e, f. 355r–v).

                                                                         888

с.47

 Источник: Vita Beati P. « Ignatii Loiolae Societatis Iesu Fundatoris» (Рим, 1609), пластинка 36 (гравюра, скорее всего, Питера Пауля Рубенса). Предоставлено библиотекой Джона Дж. Бернса в Бостонском колледже.

(От перев.: В 10-лет Рубенса отдали в обучение в иезуитскую школу, хотя до того он не выделялся особыми способностями. У Иезуитов Питер получил отличное знание латыни и классической античности и проявил незаурядные способности лингвиста: он одинаково свободно читал, писал и говорил на родном нидерландском, латинском, французском и итальянском языках и в той или иной степени был знаком с немецким, испанским и английским языками. «ВикипедиЯ»- Рубенс, Питер Пауль)

 Гравюра 2. Игнатий Лойола, заключенный инквизицией в Алькале. Надпись гласит: «Compluti primum, postea Salamanticae, calumnias pro Christo et carcerem passus, ex ipso etiam carcere animas lucratur magnoque spiritus fervor seccensus. Non tot inquit in hac urbe sunt compedes quin plures ego Christi causa percupiam». ( «Сначала в Алькале, а затем в Саламанке, страдающий от клеветы и тюрьмы за Христа, из той же тюрьмы [Игнатий] получает души и воспаляется ещё большим рвением духа. Он сказал, что в этом городе не хватит кандалов, чтобы он не желал еще большего ради Христа»). Лойола был заключен в тюрьму, потому что главный викарий Алькалы подозревал его в крипто-иудаизме, скорее всего, из-за его многочисленных контактов с alumbrados/Erasmists , которые часто были на заднем плане converso.

                                                                      888

с.48

Из его многочисленных контактов с alumbrados / Erasmists там. (17) Поланко, секретарь Лойолы из новообращённых евреев, ретроспективно рассказал, что

«Когда, после того, как описано время, викарий Фигуера (Figueroa) пришел допросить его, и, между прочим, спросил его, рекомендовал ли он соблюдение Шаббата, он ответил: «в Субботу я рекомендовал специальную преданность нашей Богоматери и я не знаю других обрядов в Субботу. Кроме того, в моей стране нет евреев». (18)

 Этот текст часто интерпретировали как свидетельство баскской гордости Иниго в его чистоте крови (vizcaino несправедливо стал синонимом Старых Христиан) и выражение его «Гипускуанской души шестнадцатого века» (19), которое позже будет духовно преобразовано в желание Игнатия быть евреем по крови. (20) Это преобразование будет происходить в результате тесной дружбы Лойолы, установленную с conversos Диего Лайнесом (21) (и Николасом Бобадильей) (22) во время их встречи в университете Парижа , где все после учебы переехали в университет Алькалы де Энарес, который находился под влиянием идей Ренессанса, и который был основан в 1499 году кардиналом Франсиско Хименесом де Сиснеросом, Главным Инквизитором.

 Некоторые авторы полагают, что метанойя Иньиго случилась из-за отсутствия его контактов с евреями.(23) Это может быть правдой, если не принимать во внимание крипто-евреев и conversos (которыми обычно принято считать евреев) – Лойола родился незадолго до 1492 г., предел

                                                                   66666

17. См.: Bataillon «Erasmus у Espaсa», рр. 203-44; John E. Longhurst «Saint Ignatius at Alcalа. 1526–1527», AHSI 26 (1957): 252–6; то же самое « Luther’s Ghost in Spain (1517–1546)» (Lawrence, Kans.: Coronado Press, 1964), pp. 103–16; и DHCJ 1:86. Интересно, что некоторые историки опустили вопрос, поставленный генеральным викарием в их подробных отчетах испытаний Лойолы в Алькале. Смотрите, например, Paul Dudon «St. Ignatius of Loyola» (Milwaukee: Bruce, 1949), pp. 139–60; и Astrain «Historia», 1:49–55. Подозрение насчёт прошлого converso (обращения) Иниго было выдвинуто не только викарием Хуаном Родригесом Фигероа (Juan Rodriguez Figueroa), но и инквизиторами во время первого судебного процесса по Лойоле 19 ноября 1525. Протоколы допроса францисканца Франциско Хименесом (Francisco Ximenes), которые были даны на процессе, см. Mon Ign. (Scripta), 1:600.

18. См.: Fontes Narr. 2:548; Chron. 1:37.

19. См.: Rey, “San Ignacio,” p. 177; Reites, “St. Ignatius and the Jews,”(«Св. Игнатиус и евреи») p. 2; и там же, «St. Ignatius and the Peoples of the Book»( «Св.Игнатиус и Народ Книги»), pp. 122–3. К списку антиеврейских законов Рея в стране Басков, Mедина добавляет еще один документ, но он сомневается, представлял ли Лойола тот же самый менталитет (“Ignacio de Loyola,” p. 3). Для интерпретации статутов Гипускоа Америко Кастро (Americo Castro) см. Нетаньяху (Netanyahu), «Toward the Inquisition», р. 4.

20. См. Rey, “San Ignacio,” pp. 178–9; и Reites «St. Ignatius and the People of the Book», p. 99.

21. См. Reites «St. Ignatius and the People of the Book», pp. 123–7.

22. См.Medina, “Ignacio de Loyola,” p. 3.

23. См.Rey, “San Ignacio,” pp. 177–8; и Reites, “St. Ignatius and the Jews,” p. 6.

                                                                     888

с.49

 И после него, никому из евреев не было разрешено проживать в Испании. Однако в этой истории с допросом Лойолы в Алькале, Поланко, возможно, использовал риторический прием, с целью предложить определённое развитие своим товарищам Иезуитам, от которых он терпел дискриминацию из-за своей собственной converso, как мы увидим ниже. Действительно, Поланко написал этот текст в течение двух последних лет своей жизни, после того, как он был отстранен от должности в 1573 году в ходе меркурианской анти-конверсосной «домашней уборки». ( 24)

 В нём содержится ответ на вопрос о чистоте крови Лойолы, который отсутствует в обоих параграфах, описывающих один и тот же эпизод в гораздо более позднем «Summarium Hispanum» у Поланко (ок. 1548) и в том, что Лойола рассказывал незадолго до своей смерти в 1556 году своему послушнику, конверсо-фобу Гонсалвесу да Камаре (Goncalves da Camara). (25)

 Подобная риторическая, а не основанная на фактах, защита чистоты крови Игнатия была сделана Иеронимо Надалем (Jerуnimo Nadal) в его «Apologia pro Exercitiis S. P. Ignatii» (1554 г.):

«Игнатий – это испанец из выдающегося дворянства провинции Гипускоа в Кантабрии. В этой провинции католическая вера была сохранена настолько незагрязненной, и народное рвение и постоянство в вере были настолько велики с незапамятных времен, что они не позволяли никакому неофиту жить там. С самого начала тамошнего христианства нет записи о том, кого хоть немного подозревали в ереси. Этого должно было быть достаточно, чтобы избежать подозрений Игнатия». (26)

                                                                         888

24. Эверард Меркуриан (Everard Mercurian): *c. 1515 Marcourt; SJ 1548; †1580 Rome. 1552–7: ректор Перуджи; 1558-65: провинциал Фландрии; 1565-72: помощник генерала Германии; 1573-80: Высший генерал. Для его последнего биографического наброска см. Fois, «Everard Mercurian», рр. 1-33. Одним из первых биографов Меркуриана был Антонио Поссевино (Antonio Possevino), который, скорее всего, был еврейского происхождения (см. ниже). Текст остается неопубликованным (ARSI, Vita 142, ff.1-15). На выборах Меркуриана и анти-конверсосная политика будет рассмотрена в следующей главе.

25. Основным источником «Summarium» (см. Fontes Narr.1: 146-256) является письмо-биография Лайнеса, запрошенная Поланко, в которой, однако, не упоминается вопрос о соблюдении Шаббата (см. Robert Maryks, ed., «Giacomo Lainez. Prima biografia ignaziana» [Неаполь: «Centrum Ignatianum Spiritualitatis», 1996], рр. 33-4). Так называемая «Autobiography» Лойолы, продиктованная Камаре, вкратце упоминает, что викарий допрашивал его о многом, даже если он «соблюдал субботу» (см. Acta [61], в Fontes Narr.1: 448). Во время написания «Summarium» Поланко был секретарем Лойолы и, вероятно, собрал эту информацию от самого Игнатия. Рибаденейра, обвиняемый Батайллоном в «преступном искажении жития» (Erasmo, pp. 207-8), скрыл в своей официальной биографии Игнатия этот эпизод, сообщая, что в ходе процесса не было найдено ничего еретического. Кроме того, в 1585 году Рибаденейра подверг цензуре эту часть в «Vita S. Ignatii» Маффея, которая сделала Аквавиву счастливым (см. Fontes Narr. 3: 220). Для огромного успеха издания Ритаденейры и их многочисленных переводов, в том числе и испанского, самим Рибаденейрой, см. О‘Малли (O’Malley) и Уолш (Walsh), «Constructing a Saint Through Images», pp. 14–5.

26. Mon Nadal 4:825–6: “Est Ignatius hispanus, e prima nobilitate totius provinciae hipuscuanae [sic] in Cantabria, in qua provincia adeo incontaminata fides catholica.

                                                                          888

с.50

 Каким бы ни был мотив для защиты чистоты крови Лойолы двумя его ближайшими товарищами converso, позитивное отношение Игнатия к обращённым иудеям, развитое многочисленными контактами с ними, прежде чем оно было проявлено в Алькале, кажется непримиримым с образом Иниго, гордящегося своим чистокровным происхождением испанца.

 Пораженные якобы необыкновенной доброжелательностью басков по отношению к евреям и conversos, (27) некоторые ученые даже размышляли о возможности происхождения самого Лойолы из новообращённых евреев. Кевин Ингрэм выдвинул гипотезу в своей недавней кандидатской диссертации о происхождения дедушки матери Иниго, доктора Мартина Гаркана де Ликона, который «был не просто торговцем, [но] человеком писем и финансовым консультантом при дворе, — то есть его профиль очень напоминает профессионального торговца — converso. Следовательно, Иниго тоже считался converso. (28) Более хорошо документировано утверждение Инграма об изрядном количестве обращённых евреев среди людей, которые окружали Лойолу в его «пилигримский период»: сочувствующий алюмбрадам возможно из-за своего converso происхождения, Хуан Веласкес де Куэльяр (Juan Velazquez de Cuellar, ум. 1517) — главный казначей (contador mayor ) короля Фердинанда Арагонского (1479-1516), при дворе которого в Аревало Лойола служил пажом двенадцать лет (1505-17); Инес Паскуаль ( I [g] nes Pascual) из семьи Барселонских купцов и её благочестивого круга, который поддерживал пребывание Иниго в Манресе, Барселоне и Париже; (29) его двух соседей по комнате в Алькале, Лопе де Касересе (Lope de Caceres) и Каликсто де Са [Саа] (Calixto de Sa [Saa]), (30) его тамошних друзей алюмбрадо-эразмистов, его исповедника Мануэля Мионы (Manuel Miona) и паб-

                                                                    888

conservatur, antiquissime ea fidei constantia ac zelo sunt homines, ut nullum admittant neophytum, qui inter eos habitare possit, nullus post christianorum memoriam ex illis hominibus de minima haeresis suspicione sit notatus. Hinc fuit consequens nullam debuisse surripere suspicionis opinionem de Ignatio». Для разрушения мифа, утверждающего, что в Гипускоа не было евреев или conversos , см. Хосе Луис Орелла Унзее (Jose Luis Orella Unzue), “La Provincia de Guipuzcoa y el tema de los judios en tiempos del joven Inigo de Loyola (1492–1528),” in Plazaola, ed., Ignacio de Loyola y su tiempo, pp. 847–68; and idem, Las raices de la hidalguia Guipuzcoana. El control de los judios, conversos y extranjeros en Guipuzcoa durante el siglo XVI (San Sebastian: Universidad de Deusto,1995).

27. См. Rey, “San Ignacio,” pp. 177–8.

28. См. Kevin Ingram, «Secret lives, public lies: The conversos and socio-religious non-conformism in the Spanish Golden Age» («Тайные жизни, общественная ложь: Сonversos и социально—религиозный нонконформизм в испанском Золотом веке ») Ph.D. Thesis (San Diego: University of California, 2006), pp. 87–8.

29. Наряду с Инес Паскуаль (Ines Pascual) это была Изабель Феррер Розер (Isabel [Ferrer] Roser) (будущая первая женщина-иезуит) и ее муж Пере Джоан Розер (Pere Joan Roser), торговец из Барселоны, который взял на себя заботу о финансовых потребностях Иниго. См. ACA, DIVERSOS, Monistrol, Pergaminos, num. 1043; и Polanco, «Summarium Hispanum», 2:45.

30. Интересно, был ли он связан с братьями- conversos, Мануэлем и Гаспаром де Са (Саа), которых Лойола позже принял в Общество.

                                                                      888

с . 51.

 Издатель Эразма (Роттердамского –В.Н.), Мигель Эгуа (Miguel Eguia); (31) и его финансовые покровители в парижский период, Хуан де Куэльяр (Juan de Cuellar) в Антверпене и Гонсало-де-Агилера (Gonzalo de Aguilera) в Брюгге. (32) Очевидно, двор герцога Наджера (Najera) и вице-короля Наварры Антонио Манрике де Лара (Antonio Manrique de Lara, т. 1516- 21), при котором Иниго служил до его случая с обращением в Памплоне в 1521 году, также имел связи с новообращёнными . (33)

 Среда alumbrado («просвещённых», «просветвлённых») в которой Лойола временно пребывал в Комплутенсианском университете (что он позже отрицал) (34) более подробно изучалась Игнасио Качо Назабалом (Ignacio Cacho Nazabal) в его “Inigo de Loyola el heterodoxo”— впрочем, без приписывания к конкретному типу обращённых. Кроме того, указывая на симпатии к alumbrado герцога Наджеры, и анализируя те близкие отношения, которые Лойола установил с Эразмистами, Мионой и Эгией, Качо заметил последствия связей, которые братья converso Ортис (которые были связаны с Рибаденейрой) имели с кругом alumbrado в Алькале.

 Опытный парижский и салмантианский библейлист Педро Ортис (ум. 1548), защитил своего францисканского брата , Франциско, (36) от обвинений инквизиции в Алькале, которые были связаны с близкими духовными отношениями последнего с «беатой» Франциской Эрнандес (Francisca Hernandez). (37) Она нашла защиту при дворе Веласкеса де Куэльяра, где Иниго служил пажом несколько лет назад, до его прибытия в Алькалу. В этом городе Франциска Эрнандес имела множество последователей, которых встретил Лойола. Это

                                                                         888

31.См. также Лойола (Loyola ) «Autobiography» [57]; Ignacio Cacho Nazabal, «Inigo de Loyola el heterodoxo» (San Sebastian: Universidad de Deusto, 2006), pp. 155–6; Longhurst, “Saint Ignatius at Alcala,” pp. 254–5; и Bataillon, «Erasmo», pp. 215–7. Мануэль де Миона (Manuel de Miona, около 1477-1567) из Алгарве (Португалия) следовал за Лойолой в Париж и там стал его духовником. В конце-концов он вступил в Общество в Риме в 1544 году и позже работал с Хуаном Иеронимо Доменеком (Juan Jerуnimo Domenech) на Сицилии (см. DHCJ 3: 2683). Братья Мигеля де Эгия (Miguel de Eguia) и братья Яссу, Диего и Эстебан, подружились с Лойолой в Алькале и присоединились к группе «инигистов» в Венеции в 1537 году. Они были из Эстеллы (Наварры) и связаны по крови с иезуитом Франциском Ксаверием (Francis Xavier). Диего (ок. 1488-1556) позже стал исповедником Игнатия (см. DHCJ 2: 1220-1).

32. См. Ingram, Secret lives, public lies, pp. 98–9.

33. См. Ingram, Secret lives, public lies, pp. 88–9.

34. См. его письмо королю Иоанну III Португальскому с 1545 г. в Mon Ign. 1:296–7.

35. См. особенно pp. 149–91.

36. Франциско, Педро и Хуан (секретарь Адмирала Кастилии, Фарике Энрикеса [Farique Enriquez]) родились у Санчо Ортиса и Ясабель Янес (Ysabel Yanez) из Толедо. Франциско вступил в Орден Францисканцев в 1521 году, где он добился известности, но в результате одобрения закона о чистоте крови своим Орденом в 1525 году он подвергся дискриминации.

37. См. Angela Selke, «El Santo Officio de la Inquisicion. Proceso de Fr. Francisco Ortiz(1529–32)» Madrid: Ed. Guadarrama, 1968); и Camilo M. Abad, “Unas ‘Anotaciones’ del doctor Pedro Ortiz y de su hermano fray Francisco sobre los Ejercicios espirituales de san Ignacio,” AHSI 25 (1956): 437–54.

                                                                        888

с.52

 Именно Педро обвинил Иниго перед инквизицией в Алькале, и он снова обвинит его в прельщении студентов (его родственника Педро де Перальта [Pedro de Peralta], среди них) (38) в Парижском университете, но позже он станет защитником и благодетелем Лойолы в Риме, где он выполнял функции посла Императора Священной Римской Империи при Папе. Действительно, в 1537 году он представил спутников Игнатия Папе Фарнезе (Павел III), который дал свое благословение на их миссию по прозелитизму в Иерусалиме. В 1538 году Ортис уединился с Лойолой в течение сорока дней в бенедиктинском монастыре Монте-Кассино, чтобы выполнить Духовные Упражнения, но, в конце концов, он не вошёл в Общество. (39) Тем не менее, он посоветовал своему младшему родственнику Педро де Рибаденейре сделать это. Спустя годы в Обитель вошёл также одноименный племянник Педро Ортиса (40).

 Если мы объединим результаты вышеупомянутых исследований с результатами Франсиско де Борха (Борджиа) Медины (Francisco de Borja Medina) — практически единственного историка-иезуита, который исследовал социально-этнический фон ранних иезуитов, — мы можем предварительно реконструировать большую сеть converso связей Лойолы. Например, Медина указывал на взаимозависимость между городами Бургос, Сеговия и Медина-дель-Кампо, которые Игнатий посещал во время пребывания при перипатетическом дворе короля Фердинанда (и, таким образом, его казначея Веласкеса) и его финансовых спонсоров во время парижских исследований : Агилера, Куэльяра и Куадрадо.

 Гонсало де Агилера (Gonzalo de Aguilera) из Бургоса был одним из крупнейших торговцев и судовладельцев в Брюгге (Испанские Нидерланды). Во время своих деловых поездок в Париж его принимал Лойола в своей комнате. Через несколько десятилетий Агилера окажет финансовую поддержку основанию Иезуитского коллежа в Брюгге. Когда Лойола, в свою очередь, отправился в Брюгге в 1529 году, чтобы получить деньги на свои постельно-школьные принадлежности в Париже, он пообедал с известным гуманистом converso из Валенсии Хуаном Луисом Вивесом, который жил рядом с домом Агилеры (Hotel den Pynappel на улице Ланге Уинкль). Интересно отметить, что рассказ об этой встрече исходит от иезуита Хуана Альфонсо де Поланко через его друга и ученика (Вивеса) Альваро де Малуенду [Alvaro de Maluenda] (из клана converso в Бургосе, к которому принадлежала бабушка Поланко и ее предки), который

                                                                         888

38. Интересно, является ли этот Перальта более поздним converso учителем в школе собора в Толедо, одним из главных противников статуй Силисео (Siliceo), описанных Самсоном (Samson) в его “The adelantamiento of Cazorla,” pp. 823 and 832–3.

39. См. Loyola, « Autobiography» [96].

40. См. ARSI, Hisp. 116, ff . 129–30.

                                                                            888

С. 54

Гравюра 3. Лойола в Парижском университете.

 Оказался также знакомым Лойолы в Париже. Жена Агилера, Ана, была тесно связана с Хуаном де Кастро (Juan de Castro), одним из первых соседей по комнате и учёбе Иниго в Париже (до формирования будущего ядра Общества). После получения докторской степени, Кастро вернулся в Бургос и ушёл в картезианский монастырь Валь де Крист (Cartuja de Vall de Cristo) возле Сегорбе, где Лойола посетил его во время его последней поездки в Испанию в 1535 году. (41)

 Во время другой поездки во Фландрию для сбора средств, на этот раз в Антверпен, Игнатий был устроен в доме Дена Розенкранса (Den Roozenkrans) от Хуана де Куэльяра из Сеговии, который перебрался в Антверпен и стал одним из самых богатых купцов в городе. Вероятно, он был связан с Хуаном Веласкесом де Куэльяром, главным казначеем короля Фердинанда Арагонского, которому Иниго исполнял свою службу. (42) Семья contador (учётчика) была известна своими alumbrado/converso , как мы уже видели выше. Лойола познакомился в доме Хуана де Куэльяра с другим торговцем из Медина-дель-Кампо. Его звали Педро Куадрадо (Pedro Cuadrado). Через несколько лет он обезпечил основание Иезуитского Колледжа в своем родном городе, где иезуиты из новообращённых евреев: братья Лоарте,(43) братья Акоста, (44) Бальтасар де Торрес, (45) Грегорио де Валенсия и Хосе де Сан Джулиан ,(46) также родились.(47)

                                                                     888

41. См. Francisco de Borja Medina, “Inigo de Loyola y los mercaderes castellanos del Norte de Europa. La financiacion de sus estudios en la Universidad de Paris,” AHSI 51 (1999): 177 and 189.

42. См. Medina, “Inigo de Loyola y los mercaderes,” p. 186.

43. Подробнее о нем см. ниже.

44. Хосе де Акоста ( Jose de Acosta): *1540 Медина дель Кампо (Вальядолид); SJ 1552; †1600 Саламанка; священник 1566; професс в 1570. Он был одним из сыновей торговца-конверсоса из городка Медина-дель-Кампо, кто вступил в Общество. В 1572 г. он добрался до Лимы, где стал высшим провинциалом (1576–82) и написал важные работы по исследованию Американских индейцев. Акоста умер в Саламанке в 1600. См. DHCJ 1:10; Enciclopedia Cattolica 1:228–30. Для обсуждения еврейской родословной Акосты см. Claudio M. Burgaleta, «Josй Acosta, S.J. (1540–1600). His Life and Thought» (Chicago: Loyola University Press, 1999), pp. 126–7. Он сыграл важную роль в созыве Пятой Генеральной Конгрегации (1593 г.), как мы увидим ниже.

45.Бальтазар де Торрес ( Baltasar de Torres): *1518 Medina del Campo (Valladolid,Испания); SJ 1553; †1561 Неаполь; священник в 1553 (see DHCJ 4:3818).

46. Хосе де Сан Юлиан ( Jose de San Julian): *c. 1544; SJ 1561 Саламанка; священник 1569г. в Лорето; професс 1570 в Мессине. Он был уволен Аквавивой в 1589 году (он принадлежал к движению memorialistas), но позже был вновь принят. Он умер в Неаполе 29 апреля 1605 г. (see DHCJ 2:2616).

47. Про других conversos , которые прошли обучение у иезуитов города, но вернулись в иудаизм, см. у Мириам Бодиан ( Miriam Bodian, «Dying in the Law of Moses: Crypto—Jewish Martyrdom in the Iberian World» Bloomington: Indiana University Press, 2007, p. 58).

                                                                     888

С.55

 В контексте converso бэкграунда такого количества людей, которыми Игнатий был окружен до его пребывания в Париже, принятие Лойолой Бобадильи, Родригеса и особенно Лайнеса в группу послушников, которую он создал в Парижском университете, кажется вполне логичным, если бы его история как новообращённого не была им абсолютно неизвестна. Возможно, это было верно в отношении Симао Родригеса де Асеведо (Simаo Rodrigues [de Acevedo] ), чья вероятная еврейская родословная все еще нуждается в изучении, но converso истоки Бобадильи и особенно Лайнеса были безусловно известны.

 Если бы мифическая анти-еврейская баскская гордость Лойолы была реальностью, маловероятно, чтобы двадцати однолетний Лайнес следовал за Лойолой в Париж через Алмазан и тщательно подчинялся его духовному руководству и апостольским планам по прозелитизму среди мусульман в Святой Земле. Напротив, хотя Иниго уже покинул Алькальф к тому времени когда Лайнес прибыл туда, (48) Лайнес, должно быть, слышал о неприятностях Лойолы с инквизицией, его сорока двухдневном тюремном заключении, его допросе со стороны главного викария епархии, подозревавшего Лойолу в марранизме и в контактах, которые он установил в университете со многими «alumbrados» и / или эразмистами. Лайнес решил изучать теологию не в Алькале, а в Париже, потому что он был ведом «таинственными флюидами» Лойолы — его имя звучало как призыв. (49) С его лучшим другом Альфонсо Салмерином (50) он присоединился к группе Лойолы ( состоящей

                                                                  888

48. См. Georg Schurhammer, «Francis Xavier; His Life, His Times» (Rome: The Jesuit Historical Institute, 1973), vol. 1, p. 205.

49. См. Scaduto, Governo, pp. 125–6; Cereceda, Lainez, 47–8; and James Brodrick, Th e Origin of the Jesuits (Chicago: Loyola University Press, 1960, 1940), p. 1.

50. Альфонс Салмерин или Салмерон (Alfonso Salmerуn): *1515 Oльяс (Toледо); священник 1537, професс 1541; †1585 Рим. Сын Алонсо Салмерона и Марина Диас, он был близким другом Лайнеса с подросткового возраста, с которым он учился в Сигенце, Алькале и Париже. Он был братом иезуита Диего Салмерона и, вероятно, был связан также с иезуитом Балтасаром Салмероном. Вместе с Лайнесом и Фабером он участвовал в Тридентском Соборе. Он был первым провинциалом Неаполя (1558-76) и викарием во время отсутствия Лайнеса в Риме в 1562 году. Он с готовностью поддержал лобби новообращённых во время Третьей Генеральной Конгрегации , как мы увидим ниже. Он написал одиннадцать томов комментариев к евангелиям. Некоторые исследователи утверждали, что у него было converso происхождение: см. Friedman, “Jewish Conversion, the Spanish Pure Blood Laws and Reformation,” p. 3; Gуmez-Menor, “Lo progenie hebrea del Padre Pedro de Ribadeneira,” p. 308; и Jose Goncalves Salvador, «Cristaos-novos, Jesuitas e Inquisicao (Aspectos de sua atuacao nas capitanias do Sul, 1530–1680)» (Sгo Paulo: Livraria Pioneira Editora, 1969), p. 3.

                                                                    888

С.56

Гравюра 4. Инигисты в Париже: ядро будущего Общества Иисуса. Подпись гласит: «Iuvenes ex Academia Parisiensi novem eligit ac socios consilii sui destinat» («Игнатий» выбирает девять молодых людей из Парижского университета и делает их компаньонами своего проекта»). Первые девять товарищей Лойолы в Париже стали ядром будущего Общества Иисуса (среди них Фабер (Favre), Ксаверий (Xavier), Лайнес, Бобадилья и Родригес). Надаль и Поланко, будущие ближайшие соратники Игнатия, в то время не присоединились к группе, несмотря на то, что были в контакте с инигистами во время учебы в Париже.

                                                                  888

с.57

 До этого времени Петр Фабер (51) и Франциск Ксаверий (52) в 1533 году, после того, как сделали Игнатианские Духовные Упражнения под руководством Лойолы. Хотя мы можем только догадываться об этом, маловероятно, чтобы Лайнес не мог бы раскрыть своё еврейское происхождение Лойоле, с которым он установил такие близкие отношения.(53)

 Семья Лайнеса из Кастилии Алмазан (Сория) уже была христианской уже в течение четырех поколений, но осознание своих крипто-иудейских основ, должно было быть ярким в уме Диего. Поскольку сестра его отца, Луиза Лайнес была испытана инквизицией Куэнки еще в 1537 году, (54) и целый ряд его других родственников были фактически осуждены за обращение в иудаизм (55), фактом является, что Иеронимо Надаль, возможно, не знал (или скрывал), когда он защищал семью Лайнеса как примерных христиан:

«Наш отец [Лайнес], хотя он и происходил из этой родословной, он знал своих родителей, прародителей и пра-прародителей как самых хороших и благородных христиан в мире; их обычаи, жизнь и привилегии были такими, что его семья никогда не выделялась признаками ее происхождения или опасностью противоречий в вере». (56)

 Конечно, парижские компаньоны, должно быть, лучше знали семью Лайнеса: Лойола оплатил посещение отца Диего, Хуана, в Алмазане и его школьного учителя в Сигенце, доктора Гаска, где он путешествовал из своей родной Гипускойи в ​​конце 1535 г.( 57) и Фавр

                                                                      888

51. Педро Фабро, он же Пётр Фабер или Пьер Фавр (Pierre Favre): *1506 Villaret (Savoie); †1546 Рим; священник 1534 Париж; професс 1541. После небольшого периода пастырства в Италии он сопровождал Педро де Ортиса (см. ниже) в Вормс и Ратисбон, а затем в Испанию, где они заложили основы для ряда иезуитских колледжей. Впоследствии он работал на немецких землях, в Португалии и Фландрии. Предназначенный для участия в Тридентском Соборе, он преждевременно умер в Риме в возрасте сорока лет (см. DHCJ 2: 1369-70).

52. Франциск Ксаверий (Francis Xavier): *1506 Хавьер (Испания); †1552 Остров Шанчуань (Южно-Китайское море ); священник в 1537; професс в 1541. Отправленный Лойолой в Индию в 1541 году, он также работал в Индонезии (1542-9) и Японии (1549-51). О его политике в отношении conversos см. ниже.

53.Поссевино приводит этот аргумент в «Bibliotheca selecta» (Cologne: apud Joannem Gymnicum sub Monocerote, 1607), Liber IX: “De Iudaeis, et Mahometanis, ac ceteris gentibus iuvandis,” pp. 436-41.

54. См. Carrete, «Judeoconversos de Almazаn», p. 136.

55. См. Enrique Sanz, “Los Laнnez y la limpieza de sangre,” Perfi cit 17 (1993): 65–71.

56. “Nuestro Padre [Lainez], aunque venga de dicho linaje, conocio sin embargo a sus padres, abuelos y bisabuelos buenos cristianos y nobles segun el siglo, y en sus costumbres, vida y privilegios, tales, que nunca su casa tuvo nota alguna por parte de su linaje por el peligro de inconstancia en la fe” (Mon Lainez 8:831). See Rey, “San Ignacio,” pp. 187–8, где он очень сильно настаивает на «cristania» Лайнеса, цитируя выше упомянутый текст Надаля.

57. См. Loyola, «Autobiography» [90].

                                                                         888

с.58

  Посетил семью Лайнеса в Алмазане в 1542 году. Там Лойола и Фавр столкнулись, в частности, с двумя младшими братьями Диего, Маркосом и Кристобалем, которые позже войдут в Общество. Возможно, в тот период они также встретили сестру Диего, Марну Коронель (Marнa Coronel), которая позже вышла замуж за Хуана Уртадо де Мендосу – члена одной из самых выдающихся семей в Севилье, — и родила ему двух сыновей, которые последуют по призыву своего дяди Диего в Общество.

 У нас очень мало информации об этих родственниках Иезуитах Диего, кроме Кристобаля (родился в 1528 году), которые вошли в Орден Иезуитов не менее трех раз и часто смущали своего выдающегося старшего брата. Лойола признал его в Орден в Риме 27 декабря 154 года. Безпокойный и непостоянный, Кристобаль переезжал из одного дома иезуитов в другой: из Рима в Венецию, в Падую, в Болонью, в Лорето, во Флоренцию и обратно в Рим. Несмотря на отрицательное мнение Диего о его плохом схоластическом и духовном знании, Кристобаль был назначен священником в Палермо в апреле 1556 года, но его собственный брат, теперь в роли старшего генерала, уволил его три года спустя. (59) Несмотря на то, что для Надаля и Салмерона он выглядел как шут, он оставил добрую память о своём старшем брате. Борха (Борджиа) восстановил его в 1567 году, только чтобы уволить его четыре года спустя. Наконец, Клаудио Аквавива, несмотря на свою политику против новообращённых, позволил Кристобалю вернуться в третий и последний раз в 1582 году. Наконец он умер в качестве иезуита в 1592 году, всего за год до того, как декрет Аквавивы против новообращённых был обнародован.

 Случай с Кристобалем Лайнесом показывает, что для первых руководителей Иезуитов самым важным критерием для признания кандидата была его духовная и образовательная пригодность, независимо от его converso происхождения, хотя вопрос о возвратно-поступательном происхождении иезуитских кандидатов, конечно, имел отношение к Лойоле ( и любого иберийца того времени) — он позже введет его в Общий экзамен, в котором описывается прием иезуитских кандидатов, как мы увидим ниже. В этой перспективе просьба Лойолы о том, чтобы Диего Лайнес проповедовал при крещении первого обращенного еврея из Дома Оглашенных или Новообращённых (Casa dei Catecumeni), который он основал, можно рассматривать как публичное подтверждение его неопровержимого сочувствия к converso истории Лайнеса или любого другого «Нового Христианина», будь то иезуит или нет.

8888888888888

58. Cм. Mon Fabri, pp. 152, 435; и Cereceda, «Lainez», p. 87.

59. См. William V. Bangert, «Claude Jay and Alfonso Salmerуn: Two Early Jesuits» (Chicago: Loyola University Press, 1985), pp. 262–3 and 320; и Scaduto, «Governo», p. 124.

8888888888888

c.59

Гравюра 5. Диего Лайнес (Diego Lainez,1512-65), самый известный converso иезуит. Итальянский иезуит конверсофоб Бенедетто Пальмио (Benedetto Palmio) изобразил Лайнеса как «настоящего израильтянина, — как он признал публично,- но в котором не было лживости» (см. Appendix I, Memorial [6] ). В отличие от Саккини, биография Лайнеса от Рибаденейры, из которой этот портрет приходит, замалчивает его еврейское происхождение. Современная наука создала еврейскую генеалогию Лайнеса, которая уже была известна его современникам.

                                                                       888

с.60

Гравюра 6. Игнатий Лойола, обращающий еврея. Надпись гласит: «Obstinatum Iudaeum tribus hisce verbis convertit: Mane nobiscum Isaac» («Этими тремя словами [Игнатий] обращает упрямого еврея: «Оставайтесь с нами, Исаак»). Первое, что Лойола открыл в Риме — был Дом Новообращённых (Casa dei Catecumeni), в котором принимали евреев, желающих обратиться (в христианство). Первый еврей этого сообщества, которого крестили в воскресенье, 18 сентября 1541 года, был богатым тридцатидвухлетним человеком с «приятным внешним видом и добрыми привычками», как и еврей, представленный в центре этой гравюры. Двумя иезуитами на заднем плане могут быть Диего Лайнес, который проповедовал при крещении, и Альфонсо Салмерон, который руководил таинством.

                                                                           888

С.61

 Еврей, которого крестил юный друг Лайнеса, Салмерон, был богатым тридцатидвухлетним человеком из «приятного внешнего вида и добрых привычек». Обстоятельства, которые привели к его обращению, были довольно интригующими. Несколько недель он встречался с христианской проституткой, которая обвинялась в том, что она блудила с евреем.

 Сам человек избежал ареста, скрываясь в доме иезуитов для оглашенных. Когда иезуиты узнали о его несчастье, они смогли при поддержке влиятельных людей вытащить бедную женщину из тюрьмы в течение пяти часов и посадить ее в сообщество, чтобы Лойола побежал за римскими проститутками — Дом св. Марты. Вскоре пара выразила желание жениться, и иезуиты совершили обряд бракосочетания, который сразу же последовал после крещения еврея. Церемония, которая состоялась в воскресенье, 18 сентября 1541 года (даже не позже года после официального одобрения Общества), стала началом самого раннего проекта Лойолы по прозелитизму среди римских евреев.

 Он был отмечен фанфарами — среди гостей, присутствовавших на церемонии, были не только их Madama, Маргарита Австрийская (жена внука Папы Оттавио Фарнезе),(60) которая вложила свою душу в проект, но и кардиналы городов Сантьяго и Бургоса , послов императора [Карла V] и Португалии, а также многих епископов и знатных дворян. Лойола сообщил об этих фактах через два дня после описанного события в письме к Фаберу, который сопровождал Императорского посла из converso Педро Ортиса в его миссии в Вормс и Ратисбоне.(61)

 Племянник последнего, Рибаденейра, который присутствовал в Риме в те годы и, вероятно, сам совершил церемонию бракосочетания, был рад рассказать в своей более поздней биографии Лойолы о разработке проекта, который уважительно относился к единоверцам своих предков:

«Многие евреи, движимые любовью наших собратьев-иезуитов или хорошим примером некоторых из них, уже бывшими крещёными, были обращены в нашу веру. Среди них были одни из самых уважаемых евреев, которые были очень важны для обращения других, потому что они могли ясно и решительно убедить других евреев, показывая им из Писания, что Иисус Христос, наш Господь, является настоящим обещанным Мессией». (62)

8888888888888888

60. Её изображение и переписку с Лойолой, см. Hugo Rahner, «Saint Ignatius Loyola. Letters to Women» (Freiburg: Herder, 1960), pp. 75–92.

61. See Mon Ign. 1:181–4. Оттуда Фавр сопровождал Ортиса в Испанию, где последний помог бывшим найти иезуитские колледжи в Барселоне, Сарагосе, Мединацели, Мадриде, Окасе и Толедо (см. DHCJ 2:1369).

62. См. Polanco, «Vita» 3:9; и Fontes Narr. 4:404.

                                                                        888

С.62

 Эта семейная цепочка перестройки работала, например, в случае 25-летнего еврейского мужчины, который был заключен в тюрьму. Его мать (которая четыре года была христианкой), извиняя сына, попросила кардинала Трани (Giovan Domenico de Cupis) пообещать ей, освободить сына из тюрьмы. Кардинал обратился к Игнатию, который предложил хитрое решение: молодой еврей будет освобожден, если он пообещал крестить своего двухлетнего сына, а его брат-подросток пройдёт катехизацию. Обещание было сдержано: еврей покинул тюрьму и впоследствии вошёл в иезуитскую общину оглашенных, где его сын уже готовился к крещению. Кроме того, в качестве циркулярного письма всем Иезуитам, относящимся к 1544 году, (63) жена молодого человека, его невестка со своим мужем и его свекровь также пообещали обратиться. Секретарь Лойолы заключил это письмо, попросив Бога «просветить всех других неверных, чтобы они оставили темноту и получили истинный свет» (64).

 Один из способов «illuminate» (просветить) евреев заключался в том, чтобы силой принудить их к церкви и проповедовать им, что было законно усилено буллой Григория XIII «Vicus eius nos» в 1577 году. (65) В ответ Иезуиты предоставили проповедников в Братство Святой Троицы, где римские евреи были вынуждены посещать проповеди. Один из них позже станет Антонио Поссевино, который после его назначения на пост секретаря Общества (1573 г.) активно занимался в «Casa dei Catecumeni» .(66) Его предшественник Поланко написал циркулярное письмо в Общество в 1561 году, в котором он сообщил, что викарий Рима приказал всем евреям присутствовать на двухчасовой проповеди, которую проповедовал Лайнес. Ревность последнего в преобразовании единоверцев его прадеда также была засвидетельствована в его проповеди на аутодафе, празднуемом в Палермо.

 Чтобы сделать своё апостольство среди евреев более успешным, Лойола призвал Папу Павла III изменить папскую политику в отношении обращенных евреев и выпустить в 1542 году буллу «Cupientes Iudaeos», которая позволила бы оглашенным сохранить свою собственность после их перестройки. (67) Через

8888888888888888

63. См. Mon Ign. 1:288–9.

64. “Nuestro Seсor le dй gracia para ello y a todos los otros infi eles se digne iluminarpara que, dejadas las tinieblas, reciban la verdadera luz” (Mon Ign. 1:289).

65. Папа Григорий XIII (1502–85), урождённый Уго Бонкомпаньи (Ugo Boncompagni), был Понтификом с 1572 по 1585. Больше о его роли в делах Общества, ниже. По его отношению с иезуитами, см.также DHCJ 3:2974–5.

66. См. Donnelly, “Antonio Possevino and Jesuits of Jewish Ancestry” («Антонио Поссевино и Иезуиты еврейского происхождения»), p. 6.

67. См. Reites, “St. Ignatius and the Jews,” p. 12. Текст буллы см. «Bullarium Romanum» (Turin: Seb. Franco et Henrico Dalmazzo editoribus, 1890), vol. 6, pp. 336–7.

8888888888888888

Еврей-иезуит Поссевино центральная фигура на картине Яна Матейко «Стефан Баторий под Псковом». Над Баторием красное знамя на котором отчётливо видно изображение Солнца, символ Общества.

(От перев.: «ВикипедиЯ»: Анто́нио Поссеви́но (Поссевин; итал. Antonio Possevino, лат. Antonius Possevinus; 1534, — 1611) — секретарь генерала ордена Общества Иисуса, папский легат в Восточной Европе, ректор падуанской академии, первый иезуит, побывавший в Москве. Поссевино пытался склонить Ивана IV к унии с католицизмом: идея возрождения Флорентийской унии глала папе Григорию XIII, который надеялся, что Иван Грозный в крайне затруднительном состоянии не только вступит в коалицию против турок, но и пойдёт на серьезные уступки в вопросах веры. Убеждённость папы Григория XIII в успехе миссии Поссевино была обусловлена ​​тем обстоятельством, что еще в 1573 году во время выборов короля Речи Посполитой в сейме обсуждалась, среди прочих, и кандидатура Ивана IV, которая в обмен на польскую корону пообещал признать унию. (Зимин А. А. «Опричное наследие // В канун грозных потрясений: предпосылки первой крестьянской войны в России» М., Мысль, 1986 г.)

Поссевино приехал к Ивану в Старицу в августе 1581 года, где был встречен с чрезвычайной пышностью и любезностью. Царь первоначально не отвергал планы, но только до заключения Ям-Запольского перемирия в феврале 1582 года, которое было достигнуто при посредничестве Поссевино.

Титульная страница двухтомного библиографического альманаха «Bibliotheca selecta» написанного Поссевино и изданного в 1593 году ватиканским печатником Доменико База.

После этого все предложения папы были отвергнуты. 14 февраля 1582 года Поссевино прибыл в Москву, где с разрешения Ивана Грозного провёл публичные диспуты о вере. Вот как отзывался об этом случае В. В. Розанов:

«Известные споры Грозного с Поссевином, где он огорошил« западника »вопросом, для чего они бреют подбородок». (Статья «Лев XII и католичество»; цит. по: В. В. Розанов. Около церковных стен. М., «Республика», 1995 г., с. 350)

По возвращении из России, “сын святого Игнатия” Поссевино написал исторические сочинения о России, в частности, труд «Московия», опубликованный впервые в Вильно в 1586 году.)

           8888888888888888

  С.63

другая булла, «Illius qui pro dominici» , того же Папы, официально установлена по просьбе Лойолы «Братством Сан-Джузеппе», которое, — составленное из двенадцати священников с Джованни да Торано во главе, — будет финансово поддерживать Дом Новообращённых. На своем месте, церковь Сан-Джованни-дель-Меркато (ныне несуществующая), Иезуиты, — понуждаемые известными покровителями и самими римскими синагогами, к которым Папа Юлий III (1550-5) обратился с просьбой о ежегодной контрибуции в десять дукатов, — дал им постель, питание и инструкции. К 1558 году Братство поддерживало почти 200 новообращённых и неофитов. (68)

Как заметил Джеймс Рейтс, (69 ) открытость Лойолы в отношении еврейских новообращенных должна быть противопоставлена его поддержке антиеврейского папского законодательства во время понтификата боязливого и нелюбимого (первыми Иезуитами) Папы Павла IV. Действительно, у Лойолы было много копий самой дискриминационной буллы Карафы, «Cum nimis absurdum» (1555 г.), отправленной в дома Иезуитов, и он приказал, чтобы за этим наблюдали. (70)

Среди многих экономических и религиозных ограничений для евреев в папских государствах, документ Папы установил первое Римское гетто и заставил евреев носить особую желтую шляпу (для мужчин) или платок (для женщин), ибо «совершенно бессмысленно и неуместно находиться в ситуации, когда христианское благочестие позволяет евреям (чья вина — все их собственные деяния – приговорила их к вечному рабству), доступ к нашему обществу и даже жизнь среди нас ». (71)

Лойола, несмотря на свои оговорки, безоговорочно подчинялся Викарию Христа, но логичным следствием его обращения евреев в Католическую Церковь была его политика не-дискриминации в отношении кандидатов еврейского происхождения, которые хотели присоединиться к Ордену Иезуитов. Похоже, что отказ Лойолы включить концепцию чистой иберийской крови в Конституцию Иезуитов был результатом долгой проницательности. В докладе Лайнеса о про converso политике Игнатия в Обществе можно предположить такой прогресс: «Причина, по которой мы не можем исключить их, состоит в том, что, если вы помните, ваше Преподобие писал о

88888888888888888888888888888888888888888888888888888

68. О дальнейшей разработке этого проекта см. Lance Gabriel Lazar, «Working in the Vineyard of the Lord: Jesuit Confraternities in Early Modern Italy» (Toronto: Toronto University Press, 2005), especially pp. 112–8.

69. См. Reites, “St. Ignatius and the Jews,” pp. 13–7.

70 . См. Mon Ign. 1:351, 362–3, 374, 385, 388, 455, 463, и 544. См. также Reites, “St.Ignatius and the Jews,” p. 10.

71. См. Keneth R. Stow, «Catholic Thought and Papal Jewry Policy 1555–1593» (New York: Jewish Theological Seminary, 1977).

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.64

это нашему Отцу [Игнатию], а затем наш Отец, после тщательного рассмотрения дела и рекомендации его нашему Господу [акценты мои], решил против него [исключение], и это то, что он вложил в Конституции». (72) Историк Иезуитов Франциско Борха-де-Медина выявил несколько ранних инструкций Лойолы, которые были даны его товарищам, которые подтверждают эволюцию мысли высшего генерала иезуита по этому вопросу.(73) В 1545 году (всего через пять лет после утверждения папского общества) он неоднозначно написал одному из его первых парижских спутников Пьеру Фавру, что вопрос о принятии некоторых Новых Христиан осторожно оценивается в Риме, призвание же Общества наставлять всех, цель, требующая людей, которые не «находятся в делах» [инквизиции], так что духовный результат Ордена остается безкомпромиссным: (74)

«Что касается принятия Новых Христиан то, что мы делаем здесь, выглядит следующим образом : мы хорошо учитываем, что цель Общества — уметь и знать, как наставлять всех людей во всём. Это требует, чтобы люди были свободны от какой-либо отметки [nota], что могло бы помешать духовным плодам. Однако они могут сделать это с гораздо большей славой, талантом, смирением и хорошим примером жизни. Все это компенсировало бы и даже очистило бы дефекты [falta], и в некотором смысле придало бы еще большую славу Богу нашему Господу».( 75)

Тем не менее, Фабер получил большую свободу, делая свой выбор в соответствии с местными обстоятельствами. Девять лет спустя Поланко (сам конверос) написал Диего Мируну (Diego Mirуn), испанскому начальнику португальской провинции, что Лойола напомнил ему, что происхождение из Новых Христиан не является препятствием, исключающим человека из Общества, поскольку не существует никакого различия между евреями и греками

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

72. Лайнес к Араозу, у Reites, “St. Ignatius and the Jews,” p. 33.

73. См. Medina, “Ignacio de Loyola,” pp. 6–7.

74. В другом тексте Лойола объяснил причину осторожности Общества —“por la enfermedad humana y tanta indisposicion de los que deben recibir la palabra divina” (Const. [250–1]).

75. “Cuanto al aceptar algunos cristianos nuevos lo que acб hacemos es bien mirado que la Compania es para en todo poder y saber edificar a todos, por lo cual require personas ajenas de toda nota que impida el fruto espiritual, y esto maxime en las partes donde han de fructifi car, bien fuese ya con mucha mayor gloria, talento, mortificacion, y ejemplo de vida, lo que supliria y esclareceria la falta, y antes en alguna manera daria mas gloria a Dios N.S., etc. Podreis hacer en esto como os parecera segun las costumbres de la tierra y condicion, etc. que lo que hicieredes y como sintieredes ser mayor, aquello mismo tendremos por bien” (Mon Ign. 1:334–6).

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.65

объединенных в том же духе богослужения (76), хотя нужно быть более осторожным в получении Новых Христиан, потому что они обычно трудные люди. Лойола посоветовал дополнительно через своего секретаря, что такие субъекты не должна быть ошеломлены чрезмерным допросом об их происхождении, и если есть местные трудности с их принятием, их можно отправить в другое место, если они будут хорошими субъектами. (77)

Учение Лойолы было основано на доводах Энрике Энрикеса [Henrique Henriquez], 78 лет, который вошел в Общество в 1552 году. Он родился в Порту (Португалия) в семье врача Симао Лопеса и Изабель Энрикес, которые оба были обращены из иудаизма. Подобно брату Рибаденейры, он сменил настоящие имена своих отца и матери, что было стандартной практикой у converso в шестнадцатом веке, направленной на то, чтобы скрыть личность обращённого.(79) Действительно, его братья, Мануэль и Бальтасар, которые также вошли в Общество, носили имя своего отца (Мануэль смог стать высшим провинциалом Толедо, пока антиконверсы Меркуриана не сговорились провести перевыборы). Диего Мирон последовал за не дискриминационной инструкцией Игнатия, — поскольку у Энрике не было никаких препятствий, он укрылся в Обществе, но был отправлен в Испанию, где он стал ведущим профессором казуистики и создал первое пособие по иезуитскому моральному богословию, «Theologiae morisa summa» (Salamanca, 1591). Трудности с одобрением его 5-ой Генеральной Конгрегацией в 1593 году (то же собрание (76) См. Послание Павла к Галатам 3: 27-9, которое было изобильно процитировано в трудах проконверсо, как мы видели в предыдущей главе.

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

77 . “Y advierta V[uestra] R[everencia] que el ser de linaje de cristianos nuevos noes impedimento que excluya de la Compania, aunque hace abrir los ojos mas para el recibir los tales con pruebas sufi cientes, por lo que suele muchas veces hallarse en semejantes hombres, que es ser dificiles; y desto en fuera, en la Compania non est distinctio jud[a]ei et gr[a]eci, etc., cuando son unidos en el mismo espiritu del divino servicio con los otros. Y advierta V.R. que es notado de mirar mucho en esto, o pormejor decir, de tratar dello algo mas que convendria al descubierto, lo cual seria para desconsolar y aun tentar no ligeramente algun bueno susposito, a quienes toca algo desto. Es verdad que, si por la disposicion de los animos de una tierra no fuese cosa edificativa aceptar alguno tal, diestramente se podria enderezar a otra parte, si fuse buen supposito” (Mon Ign. 12:569).

78. Энрике Энрикес ( Enrique Enriques): *1536 Oporto, †1608 (Tivoli). См. AHN, Inquisicion, lib. 580, f. 147r; DHCJ, 1:1900–1; Robert A. Maryks, “Census of the Books Written on Sacramental Confession (1554–1650),” Annali di storia moderna e contemporanea, anno X (2004): 460–1; Astrain, «Historia», 3:370–2; и «The Catholic Encyclopedia», (http://www.newadvent.org/cathen/07220a.htm).

79. См. Antonio Dominguez Ortiz, “Los conversos de origen judнo despues de la expulsion,” и Carmelo Vinas y Mey, ed., «Estudios de historia social de Espana», (Madrid: Instituto Balmes de Sociologia. Consejo Superior de Investigaciones Cientificas, 1955), p. 375.

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.66

который издал указ против новообращённых), вызвал временную передачу Энрикеса Доминиканцам. По возвращении в Общество и при поддержке своего бывшего ученика-переводчика Франсиско Суареша, (80) и Грегорио де Валенсии, он участвовал в иберийском сепаратистском движении против Superior General (Высшего Генерала) Аквавивы, известного как memorialistas, как мы увидим в следующей главе.

Самым неотразимым примером того, какой огромный кредит дал Лойола кандидатам еврейского происхождения, было его решение принять в 1551 году Джованни Баутисту Элиано (Романо), внука знаменитого грамматика и поэта раввина Элии Левиты (1468-1549 гг.), который поселился в Венеции, а старший брат которого, Витторио, также обратился в католичество. Он стал цензором еврейских книг в Кремоне.(82)

Романо вошел в Общество в возрасте двадцати одного года, всего через три месяца после своего крещения (83), которым руководил известный гуманист-иезуит, Андре де Фреус или Фрусиус (ок. 1515-56). (84) После десяти лет обучения, он был рукоположен в священники и получил одну из самых деликатных экуменических миссий, которые в шестнадцатом веке организовало папство – к патриарху Коптов в Каире, Гавриилу VII (р. 1526-69) и к Маронитам Ливана. Первая миссия состоялась в 1561-2 году под управлением Лайнеса, который, — вероятно, имея в виду Средиземноморскую еврейскую сеть, выбрал Элиано, чтобы сопровождать Кристобаля Родригеса, верного иезуита из Хиты в

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

80. Франциско Суареш (Francisco Suarez [de Toledo]): *1548; †1617. Подробнее о нём см. ниже.

81. Грегорио де Валенсия (Gregorio de Valencia): *1549 Медина-дель-Кампо; SJ 1565; †1603 Неаполь. Он был известным богословом в Ингольштадте, Диллингене и Риме. См. «Elogia virorum insignorum Germ. Sup. S.J. 1552–1651, in Arch». Prov. Germ. Sup., Mscr. V, 57, ff . 57–8; Joszef Fejer, Defuncti primi saeculi Societatis Iesu (Rome: Institutum Historicum Societatis Iesu, 1982), 2:236; и Mon Nadal 4:726–7.

82. См. Shlomo Simonsohn, «The Jews in the Duchy of Milan. A Documentary history of the Jews of Italy» (Jerusalem: Israel Academy of Sciences and Humanities, 1982), pp.1324–5 and 1354.

83. См. Archivio Romano Societatis Iesu ( ARSI, Архив Иезуитов в Риме), Vitae 15, f. 7v.

84. Андре де Фрекс (Andre des Freux) вошел в Общество после его духовных упражнений вместе со своим близким другом Поланко под руководством Лайнеса. С Надалем и Пальмио он был частью первой группы иезуитов, основавших Колледж в Мессине. Будучи известным латинистом, он перевёл «Духовные упражнения» Игнатия с испанского оригинала на латынь. Он редактировал (1558), в частности, римского поэта Мартиалиса — самую первую книгу, напечатанную иезуитами в Риме (см. «Diccionario Histуrico de la Compania de Jesus», DHCJ 2: 1537).

О способствующей роли Фрекса и Поланко в обращении Элиано см. письмо Гусмана к Aквавиве (ARSI, Instit. 186e, f. 354v): «[. , .] el Padre Bautista Romano, el cual se habia convertido y bautizado en Venecia muy poco antes que lo recibiesen; y los padres que installedan alla que fueron el medio de su conversion eran el Padre Juan de Polanco y Padre Andrea Frusio de nacion frances, los cuales escribieron a Roma a nuestro Padre Ignacio sobre su conversion y vocacion a la Compania y asi lo llamу a Roma y luego lo recibio. «

99999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999

( От перев.: Элия ​​Левита (также Элия бен-Ашер ха-Леви Ашкенази ивр. אליה בן אשר הלוי לעוויטא אשכנזי; Элия фон Бахур / Эле Бохер («холостяк»); Элия Медакдек («грамматик»); Элия Тишби; 1469, Нейштадт — 1549, Венеция) — еврейский грамматик, лексикограф и гуманист XVI века ( Левита, Элия Леви // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907); масорет (учёный) и поэт, автор поэтических произведений на идише. Переводил на идиш популярные повествования, в частности о Бэве из Антона (русск. Бова Королевич) — «Буово д’Антона» (1507; в позднейшем издании «Бове-бух»). Первым издал перевод Псалмов на идише (Венеция, 1545). Автор теории о возникновении гласных знаков и акцентов древнееврейского языка в после-талмудическое время.

Л. выпустил масоретский труд «Массорет ха-Массорет» («מםודת המםידת»; Бенеция, 1538; критическая история библейского текста) в трёх частях. В третьем введении к этому труду Л. приводит много данных в пользу мнения, что пунктуация к Библии была составлена ​​масоретами в V веке. Это произвело сильное впечатление в кругу ортодоксальных евреев, веривших в древность пунктуации, которые и без того были недовольны Л. за то, что он обучает христиан еврейскому языку, так как последние будто бы только для того изучают этот язык, чтобы найти в еврейских текстах и преимущественно в каббале аргументы против иудаизма. Л. оправдывается во введении тем, что он обучает их лишь правилам языка, а не каббале и прочему и, кроме того, христианские гебраисты всегда защищают евреев против фанатических выпадов.

В течение трёх веков этот труд был чрезвычайно популярен; им пользовались Буксторф, Уолтон, де Росси и др. В 1539 г. он был переиздан в Базеле с латинским переводом трёх введений С. Мюнстера. В 1772 г. появился немецкий перевод труда Христиана Готлиба Майера (Gottlieb Mayer), а в 1867 г. — английский (The Massoreth Ha-Massoreth of Elias Levita, being an exposition of the Massoretic notes on the Hebrew Bible, or the ancient critical apparatus of the Old Testament in Hebrew, with an englisch translation, and critical and explanatory notes, London, Longmans, 1867) — К. Д. Гинзбурга. ( «Гебраисты христианские», Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913). В этом труде Л. также коснулся вопроса ο сокращениях, которых в средневековой письменности образовалось колоссальное число. Соответствующая глава переиздавалась затем отдельно, под заглавием «Schaar Schibre Luchot» (שּער שנרי לוחות‎). ( «Сокращения и аббревиатуры», Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона, СПб., 1908—1913 гг.)

Разумеется, в статье в «ВикипедиЯ» о нём нет упоминаний, что его старший брат обратился в католицизм, а внук стал активным Иезуитом. Сам Л. жил с 1504 г. в Падуе, а когда город был взят неприятельским войском, в 1509 г. перебрался в Рим. Там он обратился за помощью к учёному кардиналу Эгидио де Витербо, генералу Августинского ордена. 13 лет Л. провёл в доме кардинала, обучая последнего еврейскому языку и учась у него греческому. В это время Л. по просьбе кардинала написал грамматическое сочинение «Habachur» (грамматика древнееврейского языка «םפד הבחוד» в четырёх частях; впервые напечатана в Риме, 1518г.). В том же году Л. составил грамматические таблицы еврейского языка הפעלים והבניניםא אלוח בדקדוק, а также книгу о неправильных словах в Библии «םפד ההדבבה»; в 1520 г. он опубликовал сочинение о разных грамматических вопросах под заглавием «פדקי אליהו», в четырёх частях.)

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.67

Гвадалахару, который получил докторскую степень по богословию в Алькале и был ректором Гандийского колледжа, основанного Борхой (Борджиа). (85) Вторая миссия состоялась в конце 1570-х годов по просьбе Григория XIII. Из-за его языковой проницательности (он был профессором иврита и арабского языка в Римском колледже), Элиано было поручено перевести документы Тридентского Собора на арабский язык и он был определён — как и многие из его обращённых товарищей – членом Пенитенциарной палаты Св.Петра. Элиано рассказал в своем автобиографическом письме Клаудио Аквавиве, составленном по-итальянски, много красочных деталей о его первой миссии в Каир, куда он отправился инкогнито из-за страха перед евреями, которые там преобладали. (86) Самые интригующие эпизоды, — поднятые историком-иезуитом Саккини в своей истории Общества (87)—относятся к встрече с его матерью еврейкой, которая жила в Каире.

Во время их встречи она выразила разочарование в обращении своего сына, утверждая, что он слишком образован и хорош, чтобы христиане могли обманывать его. Не имея сил изменить ум своего сына и рыдая, мать Элиано отпустила его, но, — как он подозревал, — впоследствии создала ему много проблем через евреев, которых она знала в Александрии, где верховодил Элиано в период своего пребывание в Каире. В результате, двум иезуитам пришлось бежать из Египта, Элиано же закрывал лицо платком, чтобы евреи не могли его распознать. (88) Как выразительно выразился Рибаденейра, Джованни Баутиста Романо «был слугой Бога, который работал и страдал для Общества и Божьей Церкви». (89)

Гусман в своем письме к Аквавиве подчеркивал аналогичную идею исключительности этого еврея-иезуита:

«[Giovanni Battista Romano] явился настолько своеобразно со всеми его достоинствами, особенно в усердии по обращению и завоевании душ неверных, а также христианских грешников, и с таким большим плодом во всех своих начинаниях, что они называли его в Риме портретом Св.Павла, Апостола. Чарующе, наш Господь преобразил через него целую нацию схизматиков (раскольников), называемую Маронитами (по имени того, кого звали Марун, который совратил

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

85. Подробнее о Родригесе ниже.

86. См. Jose C. Sola, S.J., “El P. Juan Bautista Eliano, un documento autobiografi co inedito,” AHSI 4 (1935): 191–221. See also DHCJ 2:1233–4; Mon Rib. 2:279; и Lazar, «Working in the Vineyard of the Lord», pp. 118–25.

87.См. Francesco Sacchini, «Historiae Societatis Iesu» (Antwerp: Ex officina filiorum Martini Nutii, 1620), vol. 2: [Laynez]. Я использовал издание, напечатанное в Риме (Typis Dominici Manelphii, 1652), p. 252.

88. Там же, pp. 131–6.

89. См. Mon Rib. 2:379.

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.68

их с помощью особого проявлением святости; они находились под властью турок). И наш Господь дал отцу Баутисте Романо такую милость, что своим учением и убеждением все обратились к послушанию Апостольского Престола. И он привез в Рим некоторых из них, стариков и детей, во времена папы Григория XIII, который основал для них школу, которая была возложена на Общество (а позже была подтверждена Папой Сикстом V). Я мог бы сказать много другого об этом благословенном отце, но достаточно знать, что, в конце концов, он умер в Риме в святом виде, всегда занимаясь этими и другими святыми работами».(90)

Другим примером безпредельного доверия, которое Лойола явил иезуитам из обращённых, было назначение своего и секретаря Общества, Хуана Альфонсо де Поланко, который стал «памятью и рукой» Игнатия до кончины последнего. Он родился 24 декабря 1517 года в Бургосе (Кастилия) у Грегорио, «regidor» города и «dona» Марии де Салинас. Поланко носил имя своего деда по отцовской линии Альфонсо (д. 1491), который женился на Костанце де Малуенде (д. 1520) . (91) Последняя была дочью Хуана Гарсиа де Кастро и Мартины Родригес де Малуенды (1454-1530), одноименный отец (1387-1476) которых был двоюродным братом Хуана Гарсеса Малуенды, который женился на Марне Нуньес (д. 1423), сестре епископа из бывших раввинов Бургоса, Саломона ха-Леви / Пабло де Санта-Мария и тети Алонсо де Бургоса, чьи работы мы изучали в Главе Первой.

Как и в случае с Диего Лайнесом и Франциско Суаресом (или Суарешем), большинство его сестер были монахинями, но Хуан Альфонсо был единственным мужчиной, который выбрал духовную карьеру. С этой целью он изучил гуманитарные науки и философию в Париже (1535-8) под началом его товарища-конверсоса земляка д-ра Франсиско де Астудилло, который встречался с Игнатием там в предыдущие годы. В Париже Поланко жил в том же колледже, что и Мартин де Олаве (1507 / 8-56), который встретил Лойолу в Алкале, а позже стал его близким другом и будущим сотрудником иезуитов. (94) Там он также встретился с

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

90. См. ARSI, Instit. 186e, f. 354v.

91. Гробницы обоих родителей и бабушки и дедушки Хуана Альфонсо находятся в церкви Св. Николая в Бургосе (см. Mon Polanci 2:836 и M.a Jesus Gуmez Barcena, «Escultura gуtica funeraria en Burgos» Burgos: Diputaciуn Provincial de Burgos, 1988, pp. 151–4).

92. О еврейской родословной Поланко, см. Baroja «Judнos en la Espaсa», p. 233 (quoting Sicroff’s Les controversies, pp. 271, 273, 278, and 279–80); Jean Lacouture, Jesuits: A Multibiography (Washington, D.C.: Counterpoint, 1995), pp. 161–76; DHCJ, p. 1004; и Cantera Burgos «Alvar Garcia de Santa Maria y su familia de conversos», p. 403.

93. См. Ricardo Garcia Villoslada, «Universidad de Paris durante los estudios de Francisco de Vitoria O.P. (1507–1522)» (Rome: apud Aedes Universitatis Gregorianae, 1938), pp. 379–86.

94. См. Chron. 1:34.

99999999999999999999999999999999999999999999999999999999999999

( От перев.: Термин может относиться к Regidor (Короны Кастилии). У англо-саксов это «alderman», дословно — старшина, старейшина, староста — глава местного собрания или органа управления в обществе, занимаемой старейшим членом аристократии, или старейшиной (мудрейшим). Испанский «Regidor» отвечает за экономическое и политическое правительство городов, синоним мэра, максимальный авторитет в управлении населенным пунктом или муниципалитетом; советник, ответственный за содействие развитию города или муниципалитета в определенной области (общественные работы, образование, здравоохранение …). Таким образом, понятно, что евреи занимали в Испании отнюдь не места париев-маргиналов.

Здесь мы видим, как проникнув в Египет, евреи-иезуиты проникают в Англию, ко двору Короля Генриха, пытаются совратить Царя Иоанна Васильевича в блуд унии с Ватиканом-Вавилоном (Поссевино).

«ВикипедиЯ» о Марии де Салинас, она же леди Уиллоуби (исп. María de Salinas, англ. Maria de Salinas, Lady Willoughby; ок.1490 — 1539) говорит следующее: фрейлина английской королевы Екатерины Арагонской, мать Кэтрин Уиллоуби, герцогини Саффолк. Сведения о предках Марии де Салинас носят отрывочный характер, некоторые источники упоминают о дальних родственных связях её семейства с семьёй Изабеллы Кастильской — через графский род де Фуа, но никаких достоверных подтверждений этому нет. (Franklin-Harkrider, «Melissa. Women, Reform and Community in Early Modern England, Katherine Willoughby, Duchess of Suffolk, and Lincolnshire’s Godly Aristocracy, 1519–1580» Woodbridge, Boydell Press, 2008, р.29).

Существует версия, что недостаток информации, вероятно, связан с тем фактом, что некоторые из предков де Салинас были евреями, некогда принявшими католическое вероисповедание. Родители Марии служили при дворе Их Католических Величеств и, вполне возможно, стремились не подчёркивать свои нехристианские корни. Вероятно, она была дочерью Хуана де Салинаса и Инес Альбернос, и у неё был брат Альфонсо и сестра Инес. (Franklin-Harkrider, «Melissa. Women, Reform and Community in Early Modern England, Katherine Willoughby, Duchess of Suffolk, and Lincolnshire’s Godly Aristocracy, 1519–1580» Woodbridge, Boydell Press, 2008, р.27).

Согласно ещё одной версии её родителями могли быть Мартин де Салинас и Хозефа Гонсалес де Салас. (Franklin-Harkrider, «Melissa. Women, Reform and Community in Early Modern England, Katherine Willoughby, Duchess of Suffolk, and Lincolnshire’s Godly Aristocracy, 1519–1580» Woodbridge, Boydell Press, 2008, р.29).

При дворе Изабеллы Кастильской Мария служила фрейлиной.( Alison Weir «The Six Wives of Henry VIII» London, Vintage Books, 2007, р. 52)

Она была весьма хороша собой ( Antonia Fraser «The Six Wives of Henry VIII» London: Phoenix, 2002, р. 55) и на несколько лет моложе дочери Изабеллы, инфанты Каталины Арагонской, невесты английского наследного принца Артура, старшего сына короля Генриха VII и Елизаветы Йоркской. Летом 1501 года Каталина отбыла в Англию, где должна была состоятся её свадьба с принцем. Дата назначения Марии в свиту инфанты, а также время её прибытия в Англию, доподлинно неизвестны. Она могла приехать вместе с инфантой в 1501 году ( Линдсей, Карен. Разведённые. Обезглавленные. Уцелевшие. Жёны короля Генриха VIII / Пер. с англ. Т. Азаркович. — М.: КРОН-ПРЕСС, 1996 г, с.43) однако исследователи склоняются к версии, что тогда в свите Каталины была другая девушка с похожим именем — Мария де Рохас, дочь графа де Салинаса (Franklin—Harkrider, «Melissa. Women, Reform and Community in Early Modern England, Katherine Willoughby, Duchess of Suffolk, and Lincolnshire’s Godly Aristocracy, 1519–1580» Woodbridge, Boydell Press, 2008, р.29), которая позже вернулась в Испанию, чтобы выйти замуж.

Скорее всего, Мария де Салинас оказалась в Англии в период между 1502 и 1509 годами (Franklin-Harkrider, там же, р.30], вскоре став одной из преданнейших и ближайших подруг Каталины Арагонской ( Fraser А. Antonia «The Six Wives of Henry VIII» London: Phoenix, 2002, р. 55)

На протяжении всей своей жизни Мария оставалась верной подругой Екатерины Арагонской. В августе 1532 года, незадолго до того, как брак королевы с Генрихом VIII ( глава Английской Реформацией, сделавший Англию в большинстве своем протестантской нацией), был аннулирован, Марии было приказано оставить её службу в качестве фрейлины и прекратить всякое общение с вдовствующей принцессой Уэльской, как впоследствии стали называть Екатерину. Несмотря на запрет, Мария сохраняла связь с бывшей королевой посредством переписки, попутно сообщая ей новости и о её дочери, принцессе Марии, которой также было отказано в праве каким-либо образом общаться с матерью.(  Franklin-Harkrider, 2008, p. 30)

Принцесса Мария, она же Мария I Тюдор — первая коронованная Королева Англии с 1553 г., старшая дочь Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской. Также известна как Мария Кровавая, Мария Католичка.

В сентябре 1534 года Екатерина заболела, и, узнав об этом, Мария де Салинас тщетно добивалась от государственного секретаря Томаса Кромвеля разрешения навестить её, но всякий раз получала категорический отказ. [Weir, 2007, p. 271) В последующие месяцы она столь же безуспешно пыталась убедить Короля позволить ей повидаться с Королевой. Однако, когда в декабре 1535 года стало известно, что состояние Екатерины серьёзно ухудшилось, Мария решилась на дерзкий поступок. Вопреки воле Короля, она в одиночестве совершила опасное путешествие до замка Кимболтон, где теперь жила Екатерина, прибыв туда вечером 1 января 1536 года.

Поначалу управляющий Бедингфилд отказывался впустить её, поскольку она не могла предъявить письменного разрешения от короля. Мария, сославшись на то, что по дороге упала с лошади и потеряла нужный документ, всё же уговорила управляющего пропустить её к королеве. Она оставалась с умирающей Екатериной до последней минуты (Линдсей, 1996, с. 173), и позже, вместе со своей дочерью Кэтрин, присутствовала в числе скорбящих на похоронах[ Fraser, 2002, pp. 283—284)

После смерти Екатерины Арагонской Мария жила в своём лондонском доме в Барбикане. Её дочь Кэтрин стала лучшей подругой Катарины Парр, шестой жены Генриха VIII. В 1546 году ходили слухи, что Генрих намеревался аннулировать брак с леди Парр и сделать герцогиню Саффолк, к тому времени вдову, своей седьмой женой. (Линдсей, 1996, с. 283)

Развод Генриха VIII с его первой супругой, Екатериной Арагонской, повлек за собой отлучение Короля от Римско-католической церкви и ряд церковных реформ в Англии, когда Англиканская церковь отделилась от Римской католической. Кроме того, постоянная смена жён и фавориток Короля и церковная реформация оказались серьёзной ареной для политической борьбы и привели к ряду казней политических деятелей, среди которых был, например, Томас Мор, имя которого мы не раз встречаем в связи с Иезуитами, Эразмом Роттердамским и Хуаном Луисом Вивесом. Вивес происходил из еврейской семьи новообращённых христиан, и многие его близкие родственники подверглись преследованиям Инквизиции, будучи казнены по обвинению в криптоиудаизме.

На 53 с. у Мэрикса : Когда Лойола находился в Брюгге в 1529 году, чтобы получить деньги за свои постельно-школьные принадлежности в Париже, он пообедал с известным гуманистом converso из Валенсии Хуаном Луисом Вивесом, который жил рядом с домом Агилеры (Hotel den Pynappel на улице Ланге Уинкль). Интересно отметить, что рассказ об этой встрече исходит от иезуита Хуана Альфонсо де Поланко (Juan Alfonso de Polanco) через его друга и ученика (Вивеса) Альваро де Малуенду [Alvaro de Maluenda] (из клана converso в Бургосе, к которому принадлежала бабушка Поланко и ее предки).

Авторы «ВикипедиЯ» не рассказывают о связи с Поланко; Мэрикс о связи с Королевским домом Англии. А это важно. Именно по линии своего младшего внука, Перегрина Берти, Мария де Салинас является предком Дианы, принцессы Уэльской, и, соответственно, её сыновей, принцев Уильяма и Гарри.  «The line from Maria de Salinas» ( rootsweb.ancestry.com. 2010)

Принцесса Диана была пра-правнучкой одного из членов банковской семьи Бэрингс (Barings Bank). Бэринги были спонсорами бакинских большевиков Сталина и участвовали в 1917 г. в свержении «февралистами» (социалистами-масонами) Николая II. Речь идёт о так называемой «Петроградской конференции» — многосторонним международным переговорам союзных держав в начале февраля (по н. ст.) 1917 г. в Петрограде, в которой участвовали делегации России, Великобритании, Франции и Италии.

Мария, леди Уиллоуби, скончалась в 1539 году. Не сохранилось никаких упоминаний о месте и времени её похорон. Существовала легенда, что она была погребена в Питерборо рядом с Екатериной Арагонской. Только когда в 1884 году вскрыли гробницу Королевы, второго захоронения обнаружено не было. ( Evelyn Read «My Lady Suffolk: A Portrait of Catherine Willoughby, Duchess of Suffolk» New York, Alfred A. Knopf, 1963, p. 44)

Но где то же она похоронена?! У Мэрикса на с.68 указано, что гробницы обоих родителей и бабушки и дедушки Хуана Альфонсо находятся в церкви Св. Николая в Бургосе (см. Mon Polanci 2:836 и M.a Jesus Gуmez Barcena, «Escultura gуtica funeraria en Burgos» Burgos: Diputaciуn Provincial de Burgos, 1988, pp. 151–4).)

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.69

инигистами,- но как Надаль,- не присоединился к группе. Вместо этого несколько лет спустя он отправился к папскому двору в Риме, чтобы стать нотариусом (scriptor apostolicus). Через земляка Франсиско де Торреса, он встретился в Урбе с Лайнесом и, сделав с ним духовные упражнения, Поланко вошел в Общество в августе 1541 года. После нескольких лет изучения богословия в Падуе (где он встретил Педро де Рибаденейру), его священного посвящения в 1546 г. и последующего служения в Тоскане, он был вызван Лойолой в Рим и назначен в 1547 году секретарем Общества Иисуса, пост, на котором он пробудет в течение двадцати шести лет. В этой должности он создал эффективную сеть Иезуитов для связи между штаб-квартирой в Риме и провинциями по всему Миру.

Более 20 000 писем на имена Лойолы, Лайнеса и Борджии были написаны его чернилами. Он тщательно отфильтровывал, обобщал, копировал и каталогизировал исходящие и входящие письма и другие соответствующие документы в архивах курии. (96) «Отец Кобос» (Padre Cobos) – так его прозвали после обращения королевского секретаря, Франсиско де лос Кобоса и Молины (Francisco de los Cobos y Molina, ум. 1547), — стал самым информированным и, таким образом, самым влиятельным иезуитом в Обществе.

Как выразился Рибаденейра, Поланко «казалось, держал на своих плечах всё Общество».( 97)

Некоторые соратники-иезуиты позже возмутились властью этого невысокого, но сильного человека, и во время 3-ей Генеральной Конгрегации они составили успешный заговор, дабы лишить его своих правительственных должностей, как мы увидим ниже. Как только он был назначен секретарем, Поланко начал собирать информацию от первых компаньонов (особенно Лайнеса) и, вероятно, самого Лойолы, о жизни основателя Иезуитов и истоках Общества. Он использовал эту информацию в своем «Summarium Hispanum», который через тридцать лет будет частично включен в его «чрезвычайно прозаичный, но бесценный» «Chronicon». (98)

На почти 5000 страницах он рассказывает историю Игнатия и его первых спутников от их прибытия в Венецию в 1537 году, вплоть до смерти Игнатия в 1556 году. Поланко также

888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

95. См. Scaduto, Governo, p. 183.

96. Об обязанностях секретаря, см. собственный трактат Поланко, «Del offi cio del secretario» (Mario Scaduto, “Uno scritto ignaziano inedito. Il ‘Del offi зio del secretario,’” AHSI 29 (1960): 305–12; и там же, «Francesco Borgia», pp. 65–7).

97. См. Pedro de Ribadeneyra «Catalogus scriptorum religionis Societatis Iesu» (Antwerp: ex officina Plantiniana, apud viduam & fi lios Io. Moreti, 1613), p. 154.

98. См. Brodrick «Origin of the Jesuits», p. 97.

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.70

помог составить «Конституции» Иезуитов (99) и получил поручение от Лойолы перевести их на латынь. Еще одно поручение, которое Лойола дал Поланко и его собратьям в casa professa в Риме, заключалось в том, чтобы написать сборник для иезуитских духовников. В начале 1554 года в Риме и в Лёвене была впервые напечатана книга «Breve directorium ad confessari ac poenitentis recte obeundum». Она была единственной книгой об иезуитском выдающемся служении сакраментального исповедания в течение двадцати лет — до 1574 года, когда первое иезуитское руководство для кающихся, беседа Гаспара де Лоарта (Gaspar de Loarte) «Комфорт измученных» была опубликована в Риме.

«Directory» (Справочник) имел свой издательский бум в 1570-х годах и спад в 1590-х годах, когда он был заменен произведениями еще двух конверсо-иезуитов: «Афоризмы Мануэля де Са» (80 выпусков) и «Инструкции для священников и кающихся» Франциско де Толедо (166 выпусков) в конце шестнадцатого века. «Справочник» был четвертой самой опубликованной книгой Иезуитов по исповеди, которая выдержала, по меньшей мере, семьдесят шесть изданий (включая переиздания и переводы). Это была единственная книга, переведенная на иллирийский и словенский языки, и одно из двух иезуитских конфессиональных учебных пособий, переведенных на португальский язык. Игнатий Лойола хотел, чтобы у каждого иезуитского исповедника была личная копия. Правда, руководство впоследствии использовалось в иезуитских министерствах и даже на лекциях по делам совести. Влиятельный «Справочник по Духовным Упражнениям» (1555) от converso Хуана Алонсо де Витория (100) рекомендовал текст Поланко как полезный в подготовке к общей сакраментальной исповеди.

Однако следует отметить, что исключительность «Справочника» на иезуитском рынке покаянных книг прекратилась в 1573 году с избрания Валлонского Эверарда Меркуриана, когда Поланко был исключен из правительства вместе с другими иезуитами-конверсо. Не исключено, однако, что успех публикации «Справочника», возможно, был связан с должностью Поланко, а не с практической полезностью руководства для исповедников или учеников дел совести. Действительно, несмотря на то, что «Справочник» был составлен как просто сборник для размещения

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

99. См. «Diccionario de Espiritualidad Ignaciana» [DEI] (Madrid: Manresa/Sal Terrae, 2007), pp. 1464–5.

100. Хуан Алонсо де Витория (Juan Alonso de Vitoria): *1538; SJ 1558; †1578. Он был ректором коллегиума в Вене и генеральным прокурором. Для изучения обращения Виториа, откуда пришел знаменитый основатель Школы Саламанки, Франциско де Витория, см. Rosario Porres Marijuan и Teresa Benito Aguado, “El Estatuto de limpieza de sangre y sus repercusiones en Vitoria en tiempos de Felipe II,” Hispania 60/2, num. 205 (2000): 515–62.

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.71

потребностей первых Иезуитов, которые были слишком заняты своими министерствами, чтобы посвятить много времени академической деятельности, ему не хватало базового понимания важного сдвига, действующего в течение этого столетия. Следовательно, официальное издание «Справочника по духовным упражнениям» с 1599 года предлагало не-иезуитский современный текст: « Enchiridion» Мартина Азпилкуеты ( Martin Azpilcueta, 1493-1586). Популярный и авторитетный «Navarrus», как он был кратко назван, был более всеобъемлющим и отражал важные социально-экономические изменения, возникшие в шестнадцатом веке. Иезуиты, с которыми проводились консультации по «Ratio Studiorum» (1599), в подавляющем большинстве призвали к новому руководству, которое можно было бы использовать в Обществе для лекций по делам совести.

На этот раз инструкция Франциско де Толедо, а не «Справочник» Поланко, станет ответом на эту необходимость. Несмотря на то, что польские Иезуиты перепечатали «Справочник» более чем 300 лет спустя, к концу шестнадцатого века он уже был устаревшим. В самом деле, он использовал консервативный Тутиоризм основных схоластов XIII века, которых Иезуиты оставили в последней четверти шестнадцатого века, с энтузиазмом поддерживая Пробабилизм, который новое поколение иезуитов-конверсо создавало как иезуитскую этическую систему на протяжении следующего столетия. (101)

Несмотря на эти многочисленные обязанности, Лойола возложил на плечи Поланко дополнительную ответственность к концу своей жизни (1555 год) — быть помощником генерала. Эта поддержка сделала Поланко ключевым человеком при переходе власти после смерти Лойолы, как мы увидим ниже. На последнем этапе своей острой болезни Лойола вверил свою жизнь в руки врача-конверсоса, несмотря на широко распространенное недоверие в христианских кругах к врачам еврейского происхождения.(102) Имя врача было Бальтасар де Торрес (Baltasar de Torres),( 103), и он был врачом наместника Сицилии, Хуана де Веги ( Juan de Vega), прежде чем войти в Общество после его Духовных Упражнений с исповедником-иезуитом наместника, Хуаном Иеронимом Доменеком. Поланко получил для него специальное распоряжение от папской курии (104), чтобы он мог практиковать в качестве врача даже после его рукоположения в священство (что было запрещено каноническим правом).

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

101. Для детального анализа «Breve directorium», см. Maryks «Saint Cicero and the Jesuits», pp. 49–58.

102. См., например, Diego de Simanca’s «Defensio statuti Toletani», ff . 5v–6, которые мы проанализировали в предыдущей главе; а также Sicroff «Estatutos», p. 129.

103. См. его биографическую заметку выше.

104. См. ARSI, Inst. 187, f. 362.

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.72

Похоже, доверие Лойолы к обращённым евреям не разделялось превосходным провинциалом Португалии и одним из первых товарищей Лойолы, Симао (Симон) Родригесом. Родригес написал инструкцию своим подданным, «Modo que se ha de ter nos collegios da Companhia en o receber dos estudantes d‘ella» (1546-50), который в своем третьем абзаце попросил их отказаться от признания Новых Христиан или тех, кого публично подозревали в ереси. (105)

Однако данные свидетельствуют о том, что Родригес, сам, вероятно, потомок клана converso Асеведо (возможно, включая благословенного Игнасио де Асеведо), (106) следовал практике, предложенной Лойолой в вышеупомянутом письме к Мируну. Ряд португальских новообращённых евреев был принят им в Общество и / или отправлен на Дальний Восток. Среди них были: Анрике Анрике (Anrrique Anrriques), — который, несмотря на юридическое препятствие тому, чтобы ранее стать Францисканцем, вступил в Иезуиты в 1545 году и был отправлен в Пескерию через Индию, где он работал пятьдесят пять лет и составил первую грамматику тамильского языка; (107) Афонсо де Кастро, который родился у богатого ювелира из Лиссабона и был направлен в 1547 году Ксаверием в Индию, откуда его отправили на острова Моро, миссия, которая завершилась спустя десятилетие его смертью через распятие и обезглавливание; (108 ) эксперт по каноническому праву Антонио Гомес, который в 1548 году был

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

105. “3. Se por alguma via descende de cristaos novos. Se ha tido alguma opiniao, polla qual aja sido reprovado por herege o conhecido publicamente portal” (Mon Broet, p. 861).

106. См. ниже.

107. Анррике Анрикес (Anrrique Anrriques): *1520 Вила Викоса (Эвора,Португалия ); SJ 1545; †1602 Пуннаиканьял (Индия); священник в 1551; професс в 1560. Принятый в Общество Родригесом в 1545 г., он был направлен в Индию, откуда Хавьер предназначил его для Пескерии. После смерти Антонио Кримини в 1549 году он был избран высшим региональным, но его назначение было против Антонио Гимса из-за его еврейской родословной. Его грамматика тамильского языка потеряна (см. DHCJ 1:178; and Medina, “Ignacio de Loyola,” pp. 5–6).

108. Афонсо де Кастро (Afonso de Castro): *1520 Лиссабон; SJ 1547; †1558 Хири (Молуккские острова, Индонезия); священник в 1549; професс в 1552. Будучи молодым человеком, он начал беседовать с Симао Родригесом и Ксаверий перед отъездом последнего в Индию. Позже он стал Францисканцем, но он не был полностью принят в Орден из-за своего происхождения. Поэтому он отправился в 1547 году в Индию, где Ксаверий принял его в Общество. Предназначенный для Молуккских островов, он прибыл туда в качестве священника в 1549 году. В 1551 году он был отправлен на острова Моро, где он преуспел в 1555 году супериором миссии, Хуан де Бера (Juan de Bera). Там он вступил в конфликт с Антонио Васом (Vaz), которого он исключил из Общества. В декабре 1557 года, переходя от Моро к Тернату, он был захвачен туземцами из Тернате, которые распяли и обезглавили его несколько недель спустя на острове Хири (см. DHCJ 1:706–7). О его миссионерской деятельности см. Hubert Jacobs, ed., Documenta Malucensia (Rome: Institutum Historicum Societatis Iesu, 1974–84); Diogo Barbosa Machado, Memorias para a historia de Portugal, que comprehendem o governo del rey D. Sebastiao, unico em o nome, e decimo sexto entre os Monarchas Portuguezes (Lisbon: na Officina de Joseph Antуnio da Sylva, 1736), vol. 1, pp. 159–67;

888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.73

отправлен Родригесом в Индию и шесть лет спустя погиб в море около Мадагаскара; (109) Балтасар Гаго (Baltasar Gago), который в тот же год был направлен из Лиссабона на Гоа с Гаспаром Берсе (Gaspar Berze), (110) и Мануэль де Тавора (Manuel de Tavora) из Коимбры, который, допущенный Берсе в 1552 году, работал на Молуккских островах, а затем переехал в Бразилию. (111) На Дальнем Востоке, аналогичная двусмысленность Родригеса может быть прослежена в подходе Ксаверия к досадной проблеме с converso. С одной стороны, как и в случае с Родригесом, у нас есть письменное свидетельство от 1552 года о том, что Ксаверий посоветовал отказаться от кандидатов из «Гебраической родословной»; с другой стороны, есть доказательства того, что он действительно принимал таких субъектов.

Не только вышеупомянутый Анррике Анрикес (Enrique Enriquez) (112) и Афонсу де Кастро вошли в Орден, но и многие другие, среди которых Гаспар Родригес, — который, несмотря на то, что был бывшим Доминиканцем, —вошел в Общество в 1548 году в Гоа (113), где Мигель да Нобрега также присоединился в 1550 году; (114) Педро де Алькасова (Pedro de Alcacova), который покинул

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

и John Villiers, “Las Yslas de Esperar en Dios: The Jesuit Mission in Moro 1546–1571,” Modern Asian Studies 22/3 (1988): 593–606. Его не следует путать с другим Иезуитом из обращённых евреев, Алонсо де Кастро (Alonso de Castro): *1552 Севилья; SJ 1566; †1637 Севилья; священник в 1579; професс в 1589. Он родился у Эрнандо де Кастро и Хуаны де Аранды, покровителей Иезуитского Колледжа в Севильи. Его братья, Гаспар и Мельхор, также вступили в Общество. Он работал духовником и проповедником в Хересе-де-ла-Фронтера (1585, 1587) и Малаге (1591, 1593). В 1596 году он работал проректором Хереса и 1596-9 в качестве проректора и ректора Тригероса. Он участвовал в защите Кадиса, на который напали англичане. Алонсо построил церковь в Тригеросе, спроектированную иезуитом Бартоломе де Бустаманте (Bartolome de Bustamante). Этот проект вызвал конфликт с Аквавивой, который удалил его с должности в 1598/9. Поэтому он переехал в Монтилью, Кордову и Севилью (see DHCJ 1: 707–8).

109. Антонио Гомес (Antonio Gomes): *c. 1520 Isla de Madeira; SJ 1544; †23 April 1554. Он поступил в Общество в Коимбре, получив докторскую степень по богословию. Ксаверий назначил его ректором колледжа в Гоа, управление которого вызвало много споров. Поэтому Ксаверий уволил его в 1552 году и отправил обратно в Рим, куда он так и не приехал (см. DHCJ 2:1771).

110. Бальтасар Гаго (Baltasar Gago): *c. 1518 Лиссабон; SJ 1546 Лиссабон; †9 January 1583(?) Гоа. Он поступил в Общество в качестве священника и был отправлен в Индию в 1548 году. Он сопровождал вице-короля Норонху в качестве военного капеллана в его экспедиции в Шри-Ланку в 1551 году. Хавьер назначил его в Японию, где он присоединился к иезуиту Торресу и помог составить японский катехизис. Он вернулся в Индию в 1562 году (см. DHCJ 2:1549–50).

111. Мануэль де Тавора (Manuel de Tavora): *1534; SJ 1552 Гоа; исключён в 1578 (см. Wicki, “Cristгos-Novos,” p. 348; Medina, “Ignacio de Loyola,” p. 83; и Mario Scaduto, Catalogo dei Gesuiti d’Italia, 1540–1565 [Rome: IHSI, 1968], p. 144).

112. См. Medina, “Ignacio de Loyola,” pp. 5–6.

113. Гаспар Родригес (Gaspar Rodrigues): SJ 1548; †1552. Он был младшим братом, работающим миссионером в Гоа (см. Fejer, Defuncti, 2:200; Wicki, “Cristгos-Novos,” p. 347; and Medina, “Ignacio de Loyola,” p. 588).

114. Мигэль да Нобрега ( Miguel da Nobrega): SJ 1550; †1558 (см. Fejer, Defuncti 2:161; и Wicki, “Cristгos—Novos,” p. 348).

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

С.74

Общество в Португалии, но был возвращён Ксаверием, (115) Гомес Ваз ( бабушку и дедушку которого Инквизиция сожгла в Серпе), который потратил свою энергию как миссионер в Гоа; (116) и Антонио Диаса, который работал в Гоа в течение тридцати лет. (117) По мнению Медины, амбивалентность Ксаверия вероятно возникла из-за его неопределенности — возможно, из-за инструкций Родригеса, которые могли быть переданы ему одним из многих иезуитов, которые путешествовали из Португалии в Азию, — выше того, что Лойола решил в отношении кандидатов из обращённых. Во всяком случае, за исключением незначительных инцидентов, открытость к конверсо-кандидатам продолжалась после смерти Ксаверия.

Например, в 1556 году Луис де Алмейда, торговец и хирург из Лиссабона, присоединился к миссии Иезуитов в Фунаи, где он основал больницу и работал позже в других частях Японии, о чём сегодня свидетельствуют несколько памятников в городах Нагасаки, Хондо и Оита, (118) Фернро де Нарбона был принят в 1557 году и работал фармацевтом в Гоа, (119) в 1561 году. Антонио Бело вступил в Общество в Гоа и стал известным профессором музыки, (120) начиная с 1565 года Габриэль Оливейра управлял миссией в Гоа; (121) в 1569 году (год смерти его родственника-конверсо, Хуана де Авила) Антонио Франсиско де Критана был принят и предназначен для Филиппин, где он погиб в море четыре десятилетия спустя; (122) Бальтасар Диас отправился из Коимбры на Молуккские острова

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

115. Pedro de Alcacova (Alcaceva, Alcacava): SJ 1543. Его рассказ об обращении может быть предложен его именем и призванием. См. DHCJ 1:39; Juan Ruiz—de—Medina, ed., «Documentos del Japуn (1547–1562)» (Rome: Institutum Historicum Societatis Iesu, 1990–5), vol. 1, p. 429 (письмо Pedro de Alcacova Иезуитам Португалии, Гоа, март 1554 г.).

116. Гомес Вас (Gomes Vaz): *1542 Серпа (Beja, Португалия); SJ 1562; †1610 Лиссабон; священник в 1568; професс в 1584 (see DHCJ 4:3910).

117. Антонио Диас (Antonio Dias): SJ 1551; †1581 (см. Fejer, Defuncti 2:61; и Wicki, “Cristгos-Novos,” p. 350).

118. Луис де Алмейда (Luis de Almeida): *1525 Лиссабон; SJ 1556; †1583 Кауачиноура (Кумамото, Япония). См. DHCJ 1:81–2.

119. Фернро де Нарбона (Fernгo de Narbona): *c. 1536; †1579 (см. Wicki, “Cristгos-Novos,” p. 350).

120. Антонио Бело (Antonio Belo): *1523; SJ 1561 Гоа; †1571. (см. Wicki, “Cristгos-Novos,” p. 351; и Fejer, «Defuncti», 2:25).

121. Габриэль (Гавриил) Оливейра (Gabriel Oliveira): *c. 1534 Пласенсиа; SJ перед 1564 г.; професс в 1584 г.; †1599 (см. Fejer, Defuncti 2:164; и Wicki, “Cristгos-Novos,” p. 351).

122. Антонио Франциско де Критана (Antonio Francisco de Critana): *1548 Альмодовар—дель—Кампо (Испания); SJ 1569; †1614 в море напротив Лусона (Филиппины); священник в 1573 г.; професс в 1592. После того, как он изучал японцев в Ямагучи, он работал в колледже Тодос-лос-Сантос в Нагасаки (1598-1614), откуда он был изгнан японским правительством. Он отправился на небольшом корабле к Филиппинам и погиб в море. Его тело было переведено в Колледж Сан-Игнасио в Маниле. Процесс его беатификации был начат в 1901 году (см. DHCJ 2: 1005).

8888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

c.75

до 1559 года и проработал десять лет в Индии и Малайзии, (123) и в 1570 году Педро Рамун из Сарагосы поступил в Общество, чтобы стать миссионером в Японии, где он умер как мученик. Однако нельзя отрицать, что была определенная амбивалентность среди ранних иезуитов, что свидетельствует об их беспокойстве по поводу вопроса об обращённых, с которым молодому обществу Иисуса неизбежно пришлось столкнуться. Уверенность в истинном духе Лойолы, который вдохновил иезуитскую практику, исходит из самого авторитетного юридического документа Иезуитов, «Конституций», который он сочинил в течении времени почти до своей смерти в 1556 году.

В этом ему помогал его секретарь Поланко и часто консультировался со своими доверенными товарищами по обращению Надалем, Кристубалем де Мадридом и Мануэлем де Са.(125) Эта часть, посвященная вопросу о приемке конверсос, содержится в «General Exam» ( Общий экзамен). В отличие от толкования, данного этому конверсо-фобному итало-португальскому лобби в двадцатилетний период между 3-й и 5-ой Генеральными конгрегациями (1573-93), юрист Гарсия Аларкон утверждал (как мы увидим в последней главе), что еврейское происхождение не является юридическим препятствием для кандидатов в Иезуиты и, что цель вопроса, включенная в «Общий экзамен», заключается лишь в дополнении информации о кандидате.

Действительно, этот текст встречается не в разделе о препятствиях, а в том, в котором перечисляются вопросы, которые должны быть заданы экзаменатором кандидату.(126) Кроме того, Медина указал, что в версии текста 1550 г., над котором работал Лойола, такой вопрос был снят, вероятно, по просьбе Альфонсо Салмерона.(127) Однако, до своей смерти Лойола снова добавил вопрос (это в так называемый текст «B» 1556 г.) с небольшим изменением формулировок, но без изменения его недискриминационное намерение: «si viene de christianos antiguos o modernos». (128) Если кто-то сомневался в том, как интерпретировать вопрос об обращённых в «Конституциях» иезуитов, которые не были обязательными до тех пор, пока их

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

123. Бальтасар Диас (Baltasar Dias): *c. 1508 Portugal; SJ 1549 Coнmbra; священник до 1549; професс 1559 Моллукские острова; †21 August 1571 Гоа (DHCJ 2:1112).

124. Педро Рамон (Pedro Ramon): *1549; SJ 1570; †1611 (см. Fejer, «Defuncti», 2:190; DHCJ 4:3289; и Donnelly, “Antonio Possevino,” pp. 10–1). Его еврейское происхождение было открыто Поссевино в его мемориале Аквавиве (см. AHSI, Inst. 184/II, f. 351r).

125. О Са и Мадриде см. следующие пункты в тексте.

126. См. ARSI, Instit. 184 I, ff . 304r–v и Reites, “St. Ignatius and the Jews,” p. 180.

127. “Vease si aquella demanda (si viene de cristianos viejos o nuevos) se ha de dejar”( см. Medina, “Ignacio de Loyola,” p. 7).

128. По мнению Медины, эта формулировка теперь будет отличать кандидатов, поступающими из всех нехристианских религий, а не только из иудаизма.

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888888888

c.76

не обнародовали в 1558 году, Лойола — совершенно привязанный к своему креслу в Римской курии, — ясно выразил их значение через своих посланников Иезуитам в провинциях по всей Европе, большинство из которых никогда не встречались с Лойолой лично. Самым выдающимся среди них был полномочный комиссар Игнатия, Иеронимо Надаль Мори.